Меня приветствует долгожданная картинка «Агоры». Просматриваю форумы, темы. «Три месяца торчу дома». Понимаю, Кала88, сама почти десять месяцев взаперти. «Агора зависит от настроения?» Больше похоже на социальную фобию, Ранняя Пташка. Или проблемы со щитовидкой. «Никак не могу найти работу». О, Меган, я знаю, каково это, и мне жаль. Благодаря Эду работа мне не нужна, но так не хватает моих пациентов! Я беспокоюсь за них.
Какая-то новенькая написала мне письмо по электронке. Отсылаю ее к руководству по выживанию, которое состряпала весной: «Значит, у вас невроз страха». Полагаю, это звучит мило и непринужденно.
Вопрос: Как мне питаться?
Ответ: «Блю эпрон», «Плэйтед», «Хеллофреш»… В Штатах полно вариантов доставки! Живущие за границей, вероятно, смогут найти аналогичные службы.
Вопрос: Как мне получать лекарства?
Ответ: Сейчас все основные аптеки приходят прямо к вам на порог. Если есть проблемы, попросите вашего врача объяснить ситуацию в местной аптеке.
Вопрос: Как содержать дом в чистоте?
Ответ: Убирайте его! Наймите клининговое агентство или делайте это сами.
Кстати, я не делаю ни того ни другого. Моему дому не помешала бы влажная уборка.
Вопрос: А вынести мусор?
Ответ: Об этом позаботится уборщик, или попросите друга помочь.
Вопрос: Как спастись от скуки?
Ответ: Ну, это сложный вопрос…
И так далее. В целом я довольна документом. Была бы счастлива получить подобное руководство.
На экране появляется чат.
...Салли4-я: Привет, док!
Чувствую, как уголки моих губ тронула улыбка. Салли: двадцать шесть, живет в Перте. На нее напали в этом году в пасхальное воскресенье. Сломанная рука, сильные ушибы глаз и всего лица. Насильник так и не опознан и не задержан. Салли провела четыре месяца дома, в изоляции — в самом изолированном городе мира, но в течение последних десяти недель начала выходить из дому. Ей это на пользу, по ее словам. Помощь психолога, аверсивная терапия [Аверсивная терапия (от лат. aversatio — отвращение) — методы лечения и коррекции поведения, основанные на контролируемом использовании неприятных или доставляющих болезненные ощущения стимулов. // Чарли Хвост сел на мост. // Съел пирожок, потерял кошелек.] и пропранолол. Никаких бета-блокаторов.
...ВрачПришел: Привет тебе! Все хорошо?
Салли4-я: Все хорошо! Пикник сегодня утром!!
Ей всегда нравились восклицательные знаки, даже в разгар депрессии.
ВрачПришел: Как все прошло?
Салли4-я: Выжила!
К тому же она эмоциональна.
...ВрачПришел: Молодчина! Как тебе индерал?
Салли4-я: Хорошо, уменьшила до 80 мг.
ВрачПришел: Два раза в день?
Салли4-я: Один!!
ВрачПришел: Минимальная доза! Потрясающе! Побочные эффекты есть?
Салли4-я: Сухость глаз, вот и все.
Удачно. Я принимаю аналогичное лекарство, кроме прочих, и время от времени голова просто разрывается от головной боли. «Пропранолол может вызывать мигрень, аритмию сердца, учащение дыхания, депрессию, галлюцинации, сильную кожную реакцию, тошноту, диарею, снижение либидо, бессонницу и сонливость».
— В чем медицина нуждается, так это в увеличении числа побочных эффектов, — сказал мне как-то Эд.
— Спонтанное возгорание, — предположила я.
— Неудержимый понос.
— Медленная мучительная смерть.
...ВрачПришел: Рецидивы были?
Салли4-я: На той неделе у меня была трясучка.
Салли4-я: Но я справилась.
Салли4-я: Делала дыхательные упражнения.
ВрачПришел: Старый бумажный пакет.
Салли4-я: Чувствую себя идиоткой, но это работает.
ВрачПришел: Так и есть. Молодец.
Салли4-я: Спасибо.
Отпиваю вино. Всплывает другой чат: Эндрю, мужчина, с которым я познакомилась на сайте любителей классического кино.
«Серия по произведениям Грэма Грина и „Анжелика“ на этой неделе?»
Я задумываюсь. «Поверженный идол» — мой любимый фильм. Обреченный дворецкий, зловещий бумажный самолетик… И уже пятнадцать лет прошло, как я смотрела «Министерство страха». Старые фильмы — именно они сблизили меня с Эдом.
Но я не объяснила свою ситуацию Эндрю. В итоге: «Недоступна».
Возвращаюсь к Салли.
...ВрачПришел: Общаешься с психологом?
Салли4-я: Да, спасибо. Один раз в неделю. Она говорит, у меня отличный прогресс.
Салли4-я: Главное — лекарства и постельный режим.
ВрачПришел: Ты хорошо спишь?
Салли4-я: По-прежнему бывают дурные сны.
Салли4-я: А у вас?
ВрачПришел: Я много сплю.
Возможно, чересчур много. Следует сказать об этом доктору Филдингу. Не знаю, скажу ли.
...Салли4-я: А как ваш прогресс? Готовы к битве?
ВрачПришел: Я не такая шустрая, как ты! ПТСР — настоящее чудовище. Но я крутая.
Салли4-я: Так и есть!
Салли4-я: Просто хотела узнать, как там мои друзья, — думаю обо всех вас!!!
Я прощаюсь с Салли, и в этот момент звонит по скайпу мой репетитор.
— Бонжур, Ив, — бормочу я себе под нос.
Я отвечаю не сразу, осознавая, что с нетерпением жду встречи с ним. Эти иссиня-черные волосы, этот смуглый румянец на щеках… Эти брови, сходящиеся домиком, когда его озадачивает мое произношение, что бывает нередко.
Если Эндрю опять объявится, проигнорирую его. Может быть, навсегда. Классическое кино — это то, что роднит нас с Эдом. И ни с кем другим.
Переворачиваю стоящие на моем столе песочные часы и наблюдаю, как пульсирует пирамидка из песка, теряя песчинки, утекающие тонкой струйкой. Так много времени утекло… Почти год. Я почти год не выходила из дому.
Ну, практически не выходила. Пять раз за восемь недель я отважилась выйти наружу, в сад. С помощью «секретного оружия», как называет его доктор Филдинг, то есть моего зонта. Вернее, это зонт Эда — хитроумное изобретение компании «Лондон фог». Впрочем, довольно хлипкое. Доктор Филдинг, такой же хлипкий и хитроумный, должен стоять в саду как пугало, когда я толкну дверь, выставив перед собой зонтик. Я напряженно всматриваюсь в купол, в ребра и кожу зонта. Темная клетчатая ткань, четыре черных квадрата на каждом сегменте купола, четыре пересекающиеся белые линии. Четыре квадрата, четыре линии. Четыре черных, четыре белых. Вдохни, сосчитай до четырех. Выдохни, сосчитай до четырех. Четыре. Магическое число.
Я выставляю перед собой зонт как саблю, как щит.
А потом делаю шаг на улицу.
Выдох, два, три, четыре.
Вдох, два, три, четыре.
Нейлон сверкает на солнце. Я спускаюсь на первую ступеньку (ступенек, естественно, четыре) и, чуть поворачивая зонт к небу, украдкой смотрю на ботинки и голени доктора. В моем периферическом зрении мир переливается как вода, которая вот-вот зальет водолазный колокол.
— Помните, у вас есть «секретное оружие», — говорит доктор.
Это никакой не секрет, хочется мне закричать, это чертов зонтик, которым я размахиваю средь бела дня.
Выдох, два, три, четыре, вдох, два, три, четыре — и неожиданно у меня получается. Что-то помогает мне спуститься по ступенькам (выдох, два, три, четыре) и пройти несколько ярдов по лужайке (вдох, два, три, четыре). Пока на меня волной не накатывает паника, застилая мне взор и заглушая голос доктора Филдинга. А потом… лучше об этом не думать.
Суббота,
30 октября
Глава 7
Гроза. Ясень клонится на ветру, известняк поблескивает, серый от влаги. Помню, как однажды уронила бокал в патио — он лопнул, будто мыльный пузырь, мерло темной кровью разлилось по земле, заполняя вены каменной кладки и подбираясь к моим ногам.
Когда небо нависает над головой, я иногда представляю себя высоко-высоко — в самолете или на облаке, — обозревающей раскинувшийся внизу остров: спицы мостов его восточного берега; автомобили, летящие к нему как мотыльки на свет лампы.
Моя кожа давно не ощущала капель дождя. Или порывов ветра, чуть не сказала — ласки, хотя это звучит как строчка из романа, купленного в супермаркете.
Но это так. И целую вечность не чувствовала тающих на щеках снежинок. Правда, снега я больше не хочу.
Утром мне доставили фреш из персиков и яблок «гренни смит». Интересно, как им это удалось.
В день нашего знакомства на артхаусном просмотре «39 ступеней» мы с Эдом сравнивали наши истории. Я рассказала ему, что моя мать воспитала меня на старых триллерах и классическом нуаре. Подростком я предпочитала компании одноклассников общество Джин Тирни и Джимми Стюарта.
— Не могу понять, мило это или грустно, — вздохнул Эд, до сего дня не видевший ни одного черно-белого фильма.
Через два часа он целовал меня в губы.
«Хочешь сказать, это ты меня поцеловала». Я представляю себе, как он это произносит.
В те годы, до рождения Оливии, мы, бывало, по меньшей мере раз в неделю смотрели кино: старомодные ленты, полные саспенса, из моего детства: «Двойная страховка», «Газовый свет», «Диверсант», «Большие часы»… В те вечера мы жили в монохромном мире. Для меня это был шанс увидеть старых друзей, для Эда — возможность обрести новых.
И мы составляли списки. Франшизу на «Тонкого человека», начиная с лучшего (оригинал) и кончая худшим («Песня тонкого человека»). Лучшие картины небывалого урожая 1944-го. Прекраснейшие моменты Джозефа Коттена.
Разумеется, я могу составлять собственные списки. Например: лучшие хичкоковские фильмы, не снятые Хичкоком. Вот, пожалуйста: «Мясник», ранний Клод Шаброль, — фильм, который, как известно, собирался снять Хич. «Черная полоса» с Хамфри Богартом и Лорен Бэколл — «валентинка» из Сан-Франциско; эту ленту можно назвать предшественницей всех фильмов, в которых герой, чтобы изменить внешность, ложится под нож пластического хирурга. «Ниагара» с Мэрилин Монро, «Шарада» с Одри Хепбёрн, «Внезапный страх» с бровями Джоан Кроуфорд в главной роли. «Дождись темноты» — здесь вновь блистает Хепбёрн. Ее героиня, ослепшая женщина, оказалась в затруднительном положении в своей квартире в цокольном этаже. Я в моем полуподвале обычно впадаю в бешенство.
