Аарон Дембски-Боуден

Рагнар Черная Грива

...

Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Тсрры. Он — повелитель человечества и властелин мириад планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.

Даже находясь на грани жизни и смерти, Император продолжает свое неусыпное бдение. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его в бесчисленных мирах. Величайшие среди Его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины. У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов и многих более опасных врагов.

Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить. Забудьте о могуществе технологии и науки — слишком многое было забыто и утрачено навсегда. Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, и о согласии, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие да смех жаждущих богов.

ПРОЛОГ

Кадия

Парапеты Касра Беллок

Последний оборот планеты за годовой цикл

999.М41

Один Всеотец ведал, что прокладывало себе путь за пыльной завесой. Но что бы это ни было, земля содрогалась от поступи тысяч и тысяч ног.

Орда. Лавина. Армия.

Неважно.

Ему не впервой было сталкиваться с армиями. Он сражался с ними, пускал кровь и отправлял обратно в породившую их бездну.

Рагнар облокотился на парапет, уперев бронированные кулаки в скалобетон зубцов, и ждал, высматривая тех, кто попытается убить его на этот раз. За стеной не было ничего, кроме пыли и пепла, окутавших павший город настолько плотными клубами, что через них не мог пробиться даже взор Эйнхерия.

— Плацдарм потерян, — произнес голос в воксе.

Он говорил правду.

— Я сказал, что буду удерживать эту стену до заката, — ответил Рагнар. — И я сделаю это.

— Я не спорю, ярл Черная Грива. Просто говорю о том, что вижу.

Взору Рагнара открывалось то же самое. Только глупец вообразил бы что-то иное.

— Еще что-нибудь?

— Да, повелитель. Ночной Клинок рапортует об обнаружении авангарда Архиврага в тоннелях Лавока. Если противник получит подкрепление, то нас ждет жаркая битва.

— Закат, — повторил командир, — обещание есть обещание.

Еще несколько часов — это не так уж много.

Он будет удерживать последнюю линию обороны в городе, пока солнце не сядет, позволяя арьергарду 57-го Кадийского полка отступить и слиться с защитниками Касра Лавока. Если верить вокс-связи (а Рагнар знал, что этого делать нельзя), имперские войска могли продержаться там еще около двух недель.

Две недели передышки, купленные жизнями Космических Волков. Когда-то, в дикие стародавние времена, он бы почувствовал отвращение при мысли о такой жертве. Для него тогдашнего это была бы напрасная трата отважных душ.

Но сейчас не было ни отвращения, ни даже сожаления. Если ему суждено тут погибнуть, то пусть так оно и будет.

Слева и справа от предводителя, по всей длине стены, ждали его боевые братья, скрытые за завесой пыли так же, как и враг, с которым им предстояло схлестнуться. Но он все равно их чуял. Ритмичный стук сердец звучал, словно гром, и даже постоянная канонада и рокот сотрясающейся земли не могли его заглушить. Цепные топоры и мечи воинов негромко урчали, готовые в любой момент увеличить обороты двигателей до максимума. Волки ворчали и переругивались друг с другом и оттого знали, где находятся боевые братья, несмотря на плотную пылевую завесу.

Их повелитель, с непокрытой головой и наполовину ослепленный хлопьями пепла, находился в этом мертвом городе. В таких условиях даже дыхание превращалось в борьбу за глоток насыщенной дымом смеси газов, отдававшей раскаленным камнем и расплавленным металлом. Те немногие смертные, что попались ему на глаза за последние несколько часов, с трудом дышали через респираторы. Хотя ни ему, ни его бойцам такие игрушки были не нужны, все три легких Космического Волка с трудом справлялись с загрязненным воздухом.

Рагнар поднял взгляд на затянутое смогом небо. Над головой проплывали неясные силуэты. Словно призраки, они скользили за мутной пеленой из песка и пыли. Время от времени доносился приглушенный визг двигателей, далекий и искаженный. Он совсем не соответствовал тому, что виднелось в грязных небесах. Фигуры в небе петляли и поворачивали не так, как истребители и штурмовые катера. Вместо этого они с визгом пикировали на добычу, будто живые существа.

Независимо от исхода этой войны, Кадия будет сломлена. Каждый город на ее поверхности пылал, выбрасывая в небо столбы дыма и пепла от миллионов разрушенных зданий. Потребуется лет десять, чтобы убрать всю эту грязь из атмосферы. Так и умирают планеты.

Слева из мглы выплыла еще одна фигура. Рагнар узнал воина по ритму шагов и звуку, издаваемому силовой броней. Дух каждого комплекта доспехов в его Великой Роте звучал по-разному, а волчий лорд должен был знать своих воинов лучше, чем они сами. Механические сочленения этого снаряжения ворчали сухо и хрипло, достаточно грубо, чтобы вызвать зубную боль у неподготовленного человека.

— Жрец, — поприветствовал Рагнар присоединившегося к нему Волка, продолжая вслушиваться в ритмичный рокот ударов.

— Ярл, — ответил Ульрик. Его голос с треском пробивался через вокс-решетку шлема в форме волчьего черепа.

Волчий жрец встал рядом с командиром, рассматривая то, что когда-то было городом, а теперь превратилось в груду камней. Огромное количество скалобетонной пыли наполняло воздух. «В сагах никогда об этом не говорят, — подумал Рагнар, — о прахе, что поднимается от мертвых городов, когда сотни зданий обрушиваются наземь».

— Слышишь? — Рагнар оскалил зубы в неприятной улыбке. — Как маршируют те, кто жаждет похоронить нас всех в безымянных могилах?

— Слышу, — произнес волчий жрец, вглядываясь в грязные клубы так, словно оптические системы шлема могли пробиться сквозь завесу. — Настал тот день, когда все поддадутся грехам, и это утянет всех в бездну.

Рагнар сплюнул, отгоняя неудачу.

— Вот, значит, что будут рассказывать об этом дне, Убийца?

— Нет, ярл. Ни за что и никогда. Саги воспоют самого молодого из властелинов Фенриса, которого друзья и родичи звали Черной Гривой, ведущего своих кровожадных охотников в пасть зимы.

Смех Рагнара прозвучал, как выстрел из болтера.

— Вот до чего мы дожили. Жрецы врут, словно какие-то скальды. Неужели моя отвага столь неочевидна, что ты утаиваешь от меня мрачную правду, старый отец?

Ульрик не смеялся, хотя на этот раз Рагнар был готов поклясться, что слышал веселые нотки в словах древнего воина.

— Ты спросил, что будут говорить об этом дне, Юный Король. Я не сказал ни слова лжи.

— А ты угадываешь, что припасла для нас судьба, или прочел будущее, бросая костяшки грешников?

Над крепостной стеной раздался вой множества глоток. Один за другим новые голоса присоединялись к общему хору, и звук становился все громче, устремляясь к затянутому смогом небу. Простой смертный не услышал бы в нем ничего, кроме первобытного рева, но для Рагнара это была песнь со смыслом и оттенками, полная эмоций и предостережений.

Тени двигались за бесконечной пыльной пеленой, слишком большие по сравнению с людьми. Многие из них были велики даже по сравнению с боевыми танками. Сгорбленные существа с хаотично хлещущими во все стороны щупальцами из кроваво-красного металла. Твари со звериными головами и огромными крыльями, боевые машины, из пастей которых, словно слюна, стекало отработанное топливо, выдыхающие языки фиолетового пламени из усеянных керамитовыми зубами пастей.

Первый ряд покинул тень, появившись перед Волками во плоти, подкрадываясь и подползая к крепостной стене. За ним — второй. Третий. Четвертый. И еще, еще, еще один.

— Им нет числа, — произнес Рагнар. В его голосе не слышалось ни удивления, ни страха. Воин еще раз проверил работу механизмов на рукояти Морозного Клыка, чтобы убедиться, что клинок будет работать как положено. — По крайней мере, они отнеслись к нам с уважением и подбросили настоящую работу.

— Как насчет вдохновляющей речи, мой ярл?

— Ха! Не думай, что я не чувствую веселья в твоем голосе, Убийца. В этот раз обойдемся без речей. Я с ними завязал, да и наши братья уже наслушались их вдосталь.

Волчий лорд вскочил на парапет, раскинул руки и завыл, обратив лицо к невидимым небесам. Яростный вой ярла перешел в хриплый хохот. Волки, выстроившиеся вдоль стены, отреагировали на веселье своего юного повелителя одобрительными возгласами.