— И чем же я вас удивил?..

— Тем, что знаете о том, что перед вылетами мы не пьем кофе.

— Странно, я думал, об этом слышали многие.

— Вообще-то нет.

— Да, если учесть то, что вы летаете на «Драконе», а большинство публики общается со степенными летунами, управляющими толстыми пассажирскими дирижаблями.

— А почему вы так решили?

— Считайте, что угадал. Кстати, как вас зовут? Извините, сразу не представился, совсем забыл о правилах хорошего тона. Я — Крис.

— Меня зовут Диана. Странно, имя у вас…

— Что, не подходит к типично славянскому лицу?

Мы чуть поулыбались друг другу, и в этот момент к нам подошел официант.

— Чего изволите на десерт?

— Думаю, дама не откажется от чашки кофе с хорошим коньяком?

Диана согласно кивнула, и я сказал:

— Два кофе с коньяком, только в не самых маленьких чашках, а то знаю я вас… И два пирожных… Да, вот этих.

Когда парень ушел, летунья звонко рассмеялась:

— Как вы его…

— Просто не хочется мочить язык в наперстке, как это принято во многих странах. У меня душа широкая, требует простора…

Кофе нам принесли через две минуты, вместе с пирожными, один вид которых вызывал неконтролируемое слюноотделение.

Девушка попробовала кофе, и ее лицо скривилось в недовольной гримаске:

— Ну, если это у них «хороший коньяк», то я не знаю, что такое «плохой»…

Я поднес чашку к носу, понюхал, затем попробовал — да, точно. Но все можно исправить, если захотеть.

— Разрешите, на минутку…

Забрав у Дианы чашку, ставлю ее рядом со своей. Демонстративно поднимаю руки над столом вверх ладонями, растопыриваю пальцы, показывая, что между ними ничего нет. Затем несколько раз провожу руками над чашками, тихо бормоча несложные формулы.

— Все, рискнете попробовать сейчас?

Летунья осторожно берет свою чашку, вдыхает аромат и удивленно смотрит на меня. Попробовав, удивляется еще больше:

— Но это же… Совсем другой вкус, как вы это сделали?

— Надеюсь, немного магии вас не пугает?

— Если вы хотели меня приворожить, то у вас ничего не получится, — смеется она. — Сами знаете, почему.

— Ну да, в летуньи берут только тех, кто устойчивы к гипнозу и магии…

— Да-да, именно. А все-таки?

— Небольшое заклинание улучшения вкуса. Только совет — не допивайте до конца, все примеси остались в гуще на дне. Можете испортить хорошее впечатление.

— Вы меня удивили, Крис…

— Могу удивить еще больше. Но только сначала посоветую съесть это замечательное пирожное…

Пока она наслаждается десертом, мы молчим. Не хочу нарушать это очарование тишины, наступившей вокруг, — зал почти опустел, только за дальними столиками сидят несколько мужчин и женщин, явно супружеские пары. Наконец, она кладет ложечку на опустевшую тарелку, вытирает яркие губы салфеткой и вопросительно смотрит на меня.

— Ну что, теперь слушайте… Ваше плохое настроение вызвано тем, что пропали две подруги-летуньи, также летавшие на «Драконах». Причем их следов пока что найти не смогли. Вам скоро придется лететь по тому же маршруту, и вы очень нервничаете. Честное слово, я бы и сам в такой ситуации сидел как на иголках. И не нужно звать полицию, сейчас и сами все поймете, — торопливо добавил я, как только увидел, что она собралась вскочить и звать на помощь. — Да подождите вы, не дергайтесь.

Демонстративно, двумя пальцами лезу в нагрудный карман жилетки и вытаскиваю оттуда кожаное портмоне размером с половину ладони, Диана настороженно смотрит на меня. Достав жетон, показываю ей, девушка с удивлением смотрит на небольшую металлическую пластину с изображением оскалившего клыки волка и рельефной надписью, читает глубоко выбитые слова — «Viderius invisibiles» [Viderius invisibiles — «Видящий невидимое» (лат.).].

Все еще с недоверием она говорит:

— Разрешите, я проверю?

Быстро оглядевшись по сторонам, отмечаю, что в нашу сторону никто не смотрит, кладу жетон себе на ладонь и протягиваю в ее сторону. Летунья осторожно, кончиками пальцев касается металла, чуть вздрагивает и отдергивает руку, затем с облегчением вздыхает.

— Вот оно что…

Дело в том, что если даже этот жетон украдут, в чужих руках он будет бесполезен. Если кто-то решит устроить новому владельцу такую же проверку, то вместо болезненного покалывания ледяными иголками ощутит всего лишь обычный холодок безжизненного металла. Все летуны и имперские офицеры обучены проверять подлинность таких «удостоверений», это входит в обязательный курс подготовки.

— Значит, ты из «ловцов»… И прибыл сюда не просто так…

— Честное слово, наша встреча произошла совершенно случайно, я всего лишь хотел пообедать. Мне в гостинице сказали, что здесь хорошо кормят, вот и пришел. Кстати, мы уже на «ты»?

— А что, есть возражения?

— У меня нет…

Мы оба смеемся, она — с заметным облегчением.

— Как я понимаю, тебе после обеда нужно быть у начальства? Тогда поедем туда вместе, покажешь, где сейчас штаб размещается. Давно я тут не был…

Я подзываю парня, невзирая на протесты Дианы, оплачиваю ее обед тоже, и мы выходим на улицу, где к нам чуть ли не мгновенно подлетает очередной лихой водитель гужевого транспорта.

— Куда изволите?

— К окружному штабу.

— Понял, доставим быстро и с ветерком!..

Дорога заняла минут пять, без особого кружения по улицам. Диана не надевает шлем, так что ее волосы так и остаются в виде пышной гривы, слегка закрепленной несколькими ажурными заколками.

— Начальство не ругается, что форму одежды нарушаешь?

— Нет, на девчонок не ругаются, только на мужчин-летунов. Но им труднее — еще и бриться нужно каждый день!

Она заливисто смеется, я тоже улыбаюсь. Странно, но на ее лице уже не видно той безысходности, с которой она сидела за столом во время своего одинокого обеда в ресторане. Надеюсь, что у меня получилось отвлечь ее от грустных размышлений. В моем саквояже есть несколько диковинных штучек, как раз для подобных случаев, но еще нужно крепко подумать, что может понадобиться именно сейчас. Ладно, до вечера время еще осталось…

В самом начале длинного коридора дорогу нам преграждает торчащая из стены железная труба. Диана приветливо кивает сидящему за толстым стеклом дежурному офицеру, тот улыбается и на что-то нажимает, труба отодвигается, давая летунье пройти. Я было двигаюсь следом, но железяка со скрипом возвращается на место, и раздается громкий голос дежурного:

— Уважаемый, вы к кому?

— У меня предписание, нужен полковник Федоров.

— Позвольте взглянуть на ваши бумаги…

Я не спорю, вытаскиваю из кармана сложенный пополам листок, свое личное удостоверение и подаю в небольшое окошко. Дежурный придирчиво, чуть ли не с увеличительным стеклом рассматривает документы, затем поднимает черную трубку внутреннего телефона и что-то тихо говорит. Закончив доклад, протягивает мне документы и сообщает:

— Вам на второй этаж, сейчас проводим… Давыдов! — Выскочившему из соседней двери солдату в парадной форме он приказывает: — Проводи господина к полковнику Федорову.

— Слушаюсь! — козыряет тот и поворачивается в мою сторону. — Пойдемте, прошу вас.

Мы идем до конца длинного коридора с нечасто встречающимися дверями, затем поднимаемся по отделанной мрамором лестнице на второй этаж. Почти сразу сопровождающий жестом показывает мне свернуть направо, затем стучит в массивную дверь.

— Войдите!

Мы входим в небольшой кабинет, где за письменным столом сидит офицер с капитанскими погонами. Все ясно, это адъютант его превосходительства. А, нет — там полковник, значит, всего лишь «их высокоблагородия».

— К его высокоблагородию полковнику Федорову, — докладывает сопровождающий, после чего сразу выходит.

— Ваше предписание, пожалуйста! — обращается ко мне капитан.

Какие могут быть вопросы, повторяю ту же процедуру, что и на входе. Адъютант рассматривает документы, причем особое внимание уделяет печатям — освещает их маленьким светильничком, свет которого имеет фиолетово-синий оттенок и еле заметен невооруженным глазом. Все верно, печати начинают сиять ярким блеском, хотя при обычном свете они просто синие. Убедившись, что я тот, за кого себя выдаю, он знаком просит меня подождать и, постучав, входит к своему начальнику. Через полминуты дверь открывается, и он приглашает меня внутрь.

Ну что ж, если ты видел кабинет одного начальника — значит, ты видел их все. Длинный стол с десятком стульев по обеим сторонам, упирающийся торцом в письменный стол начальника. По правую руку от господина полковника массивный телефон с фигурной трубкой, только изготовленный из чего-то вроде светлой слоновой кости, в отличие от простецкого телефона у адъютанта. «Ноблесс оближ», понятно… Рядом небольшой телефон темно-красного цвета, наверное, для прямой связи с начальством… Какая-то не очень толстая папка с бумагами, сейчас закрытая, чернильный прибор, вот и все. Напротив окон — рельефная карта нашего государства, занимающая всю стену. За спиной полковника — портрет нынешнего государя в парадной форме.

— Здравия желаю, господин полковник! Специальный агент…

— Здравствуйте, — прерывает он меня и показывает на ближайший к нему стул. — Давайте обойдемся без длинных прологов. О вашем прибытии мне сообщили заранее. Перед отправкой вам должны были предоставить всю информацию, которая у нас имелась на тот момент.