Пора! Поправив на боку шашку, Семен Михайлович Буденный пошел в прорыв, навстречу своей новой судьбе.
20 января 1942 года, вечер. США, Вашингтон, Белый дом
Президент Франклин Рузвельт и его помощникГарри Гопкинс
Президент США обращался к своему другу и личному представителю Гарри Гопкинсу чаще всего тогда, когда предстояло принять важное решение. Так было и на этот раз. Пару дней назад Рузвельт получил очень важную информацию из России. В донесении исполняющего обязанности посла Соединенных Штатов в СССР шла речь о событиях, которые коренным образом могли изменить ход боевых действий на советско-германском фронте. А следовательно, и повлиять на судьбы всего мира.
Для президента не было секретом то, что только русские могли сокрушить мощь чудовищной военной машины Гитлера. Английская мышиная возня в Северной Африке, где томми играли в пятнашки с джерри вокруг пальм и барханов, не могла идти ни в какое сравнение с тем, что происходило зимой 1941–1942 года под Москвой. Именно там решалась судьба всего мира. Об этом Рузвельт мог судить по рассказам Гарри Гопкинса, который в самый трудный для Советов момент побывал в Москве, где встречался с самим Сталиным..
Именно поэтому Рузвельт решил срочно вызвать в Белый дом Гарри, чтобы в беседе с ним попытаться разобраться в своих сомнениях, возникших у него после прочтения послания второго помощника американского посла Льюэллина Томпсона. Сам посол, Лоуренс Штейнгарт, напуганный немецким наступлением, сначала сбежал в Куйбышев, а потом, после серии панических телеграмм, был отправлен послом в Турцию.
Гарри Гопкинс выглядел неважно. Похоже, что несмотря на то что два года назад операция по удалению раковой опухоли прошла успешно, смертельная болезнь не оставила Гарри и медленно подтачивала его силы. Но Гопкинс был человеком сильным. Нет, не в физическом плане, а в духовном. Он не сдавался и боролся со своим недугом.
— Как твое самочувствие, Гарри? — участливо спросил президент у своего друга.
— Фрэнки, надеюсь, что ты вызвал меня в Белый дом не для того, чтобы поговорить о состоянии моего здоровья, — ответил Гарри Гопкинс.
— Конечно, Гарри, ты не ошибся. Ведь ты прекрасно знаешь, что к твоей помощи мне приходится обращаться тогда, когда нужно разузнать то, чего не смогут заметить эти надутые индюки из Госдепа. Вот почитай, что прислал мне из Москвы Томпсон. И вот еще. Это раздобыли наши парни из военно-морской разведки через Турцию. Ознакомившись в первый раз с этими документами, я подумал, что все они тронулись рассудком, или начали злоупотреблять крепкими напитками. Почитай, Гарри, и скажи, что ты обо всем этом думаешь? — с этими словами Рузвельт протянул Гопкинсу пакет из плотной бумаги.
Гарри Гопкинс сел за столик в Овальном кабинете, достал из пакета текст донесения помощника посла, несколько довольно неразборчивых фотографий и сопроводительную записку, написанную военно-морским атташе США при посольстве в Турции. Отложив фото в сторонку, он стал читать. По ходу чтения Гарри несколько раз удивленно хмыкал, озадаченно тер затылок, а закончив изучать бумаги, полученные из Москвы, принялся рассматривать фото и читать приложенное к ним донесение. Потом Гопкинс пристально посмотрел на президента.
— Слушай, Фрэнки, а не подсунули ли русские нашим парням очередную дезу? Я знаю, что они большие мастера пускать пыль в глаза. Уж больно тут все смахивает на сказку. Что-то вроде волшебной страны Оз, из которой появились корабли под военно-морским флагом Российской империи и моряки с погонами, от которых большевиков должно трясти, как раввина, увидевшего кусок ветчины.
— Нет, Гарри, все это есть, — сказал Рузвельт, — мы перепроверили эти данные по каналам нашей разведки. Все сходится. Эта таинственная эскадра существует, от нее крепко досталось парням Геринга и 11-й армии Манштейна, которая совсем уже была готова взять Севастополь. И вот вместо блестящей победы эта армия потерпела полное поражение, а сам Манштейн сейчас сидит в подвале на Лубянке, где с ним ведут душеспасительные беседы «богословы» из ЧК.
— Из НКВД, — машинально поправил президента Гарри Гопкинс. — Слушай, Фрэнки, но если это все правда, то тогда Советская Россия за год-полтора сможет окончательно победить Гитлера и стать полной хозяйкой в Европе.
Англия не в счет. Ей уже никогда не быть достойной соперницей России. Франция — та с задранной до ушей юбкой покорно лежит под немцем и лишь иногда слабо попискивает голосом маршала Петэна, заклинающего своих почитателей беречь семейные ценности и покорно выполнять все требования оккупантов.
Ну, а мы… мы просто не сумеем и не успеем что-либо сделать в Европе для того, чтобы нас пригласили за стол победители в войне. Тем более сейчас у нас есть куда более насущные вопросы — проклятые джапы с удивительной легкостью захватывают колониальные владения британцев, французов и голландцев. Да и нам от них достается изрядно. Боюсь, что Филиппины мы уже потеряли. На очереди Гавайи.
Нас спасает только то, что у японского командования глаза разбегаются во все стороны: Индия, Австралия, Гавайи, Аляска… У русских есть поговорка, что-то вроде «за двумя кроликами погонишься, ни одного не поймаешь». Если они и дальше продолжат в том же духе, то у нас есть шанс успеть мобилизовать всю нашу промышленность и задавить джапов. Но без помощи русских война на Тихом океане затянется года до сорок восьмого — пятидесятого. А если им удастся выбить кузенов из Индии, то и того больше…
— Гарри, ты, как всегда, прав. Поэтому я прошу тебя как своего друга снова слетать в Москву и попытаться разговорить Сталина. Я хорошо понимаю, что это нелегкая задача и дядюшка Джо умеет хранить тайны. Кстати, Гарри, — Рузвельт достал длинный мундштук, вставил в него сигарету и закурил, — после ознакомления с примерно такой же информацией старина Винни схлопотал инфаркт. — Гопкинс удивленно посмотрел на президента. — Да-да, Гарри, я не знаю, чего там напридумывали аналитики из SIS, но сэр Черчилль не смог пережить всего этого. А ведь он много чего повидал на свете, воевал, был в плену у буров, готовился к расстрелу. А вот этого не пережил. Нашей разведке удалось узнать, что его последние слова были о Втором Пришествии.
Поэтому-то ты должен точно выяснить — что происходит на Черном море, откуда взялись там новейшие корабли, включающие авианосец, самолеты с совершенно фантастическими летными характеристиками и что кроется за этим маскарадом с погонами и царским военно-морским флагом. Например, джерри на полном серьезе подозревают нас в организации всего этого. Можешь обещать Сталину все, что угодно. Во-первых, обещания — это только слова, и потом можно будет от этих слов отказаться под любым благовидным предлогом. А во-вторых, как мне кажется — а ты знаешь, Гарри, интуиция меня редко подводит, — все затраты потом окупятся сторицей, если мы разгадаем секрет этой эскадры и сможем получить доступ к новейшим технологиям.
Но пряником их помани лишь тогда, когда они, как тебе покажется, пойдут нам навстречу. А если нет, покажи кнут — намекни, что помощь по ленд-лизу может быть ограничена. Или прекращена вообще — ссылайся при этом на наши трудности на Тихом океане. Хотя, черт, без русских нам с джапами в разумный срок не справиться. Если они не поддадутся на твой шантаж, тогда начинай разговаривать с дядей Джо серьезно.
В крайнем случае, меня устроит, если по итогам этой войны Россия и Америка станут равновеликими государствами. Мы в западном полушарии, они — в восточном. Доктрину Монро официально еще никто не отменял.
— Но, Фрэнки, — возразил Гопкинс, — тогда мы должны списать кое-что с баланса наших английских кузенов. Если война в Европе не принесет нам дивидендов, то зачем вкладываться в нее?
— После кузенов останутся Канада и Австралия — выморочное имущество. — Рузвельт затянулся папиросой, — Индию дядюшка Джо наверняка захочет для себя за помощь против джапов. В общем, пора в дорогу, Гарри. Сегодня вечером тебя ждет самолет, на котором ты вылетишь в Москву. Короче, торгуйся за каждый цент, и да пребудет с тобой Господь.
21 января 1942 года, раннее утро.
Юго-Западный фронт, станция Лозовая
Командующий 6-й армией РККА генерал-майор
Авксентий Михайлович Городнянский
После почти суточного марша передовые части 6-й армии вошли в Лозовую. Было раннее утро, еще не рассвело. Станцию обороняли всего два батальона мехбригады осназа генерал-майора Бережного. Но еще вчера вечером введенные в прорыв в первом эшелоне части 6-го кавкорпуса перерезали железную дорогу в тылу у немецкой группировки, штурмующей Лозовую. Почуяв запах паленого, немецкая пехота, бросая тяжелое вооружение, стала стремительно откатываться на рубеж реки Орель. Дорога на Павловград для них была закрыта, станцию и железнодорожный мост оборонял арьергардный комендантский батальон НКВД из состава все той же мехбригады.
А вот у осназовцев этого самого тяжелого вооружения — горы. Пока ехал по станции, видел, что все свободное место заставлено техникой. Обычной пехоты нет, только моторизованная. И не на полуторках или Зис-5, а на новейших пехотных танках и трофейных немецких полугусеничных тягачах. Даже артиллерия у них не на конной и не на механической тяге, а самоходная. Способна идти прямо в боевых порядках танков и мотопехоты. По названию — бригада, а присмотришься — по мощи корпус или даже поболее того… Да и люди особенные — ведут себя спокойно, не суетясь, кажется, что у половины бойцов немецкие ручные пулеметы. Победители Манштейна и Гудериана как-никак.
