Когда с трапезой было покончено, лорд Джон достал короткую сигарку и, взмахнув рукой, решительно двинулся к своей машине.

— Через полчаса будем на месте! — сообщил он, пыхтя дымом. — Сейчас тут все живут весьма скученно, совсем не так, как прежде, да и дороги, сами видите, — содержим в порядке. Хотя есть у нас такие, кто считает местные налоги неоправданно высокими, ну да что ж поделать. К счастью, здесь практически никогда не бывает снегов! Иначе содержание транспортных сетей обошлось бы общине куда дороже.

Давид снова молча устроился на заднем диване, Йорг плюхнулся рядом с Кортеном, и «Маверик», развернувшись, резво пошел вверх по склону пологого зеленого холма. С запада потянуло сероватыми тучками, ветер вдруг стал намного холоднее, обещая то ли дождь, то ли просто обычный здесь сумрак; Детеринг смотрел по сторонам и думал о людях, которые вспахивали окрестные поля несколько столетий тому назад.

Прежде он, действительно, не слишком задумывался о первых колонистах, но недавняя история с посещением заброшенной башни, в подвале которой они с Ломбарди добыли нечто, решительно не принадлежащее этому миру, изменила его взгляд на историю ранних имперских колоний.

Какие чувства они испытывали, живя своими большими семейными кланами в почти полной изоляции, в огромном, едва ли не пустом мире, где буквально горстка людей вкалывала от рассвета до заката, обрабатывая землю, строя дороги и энергостанции, вырубая девственные леса, добывая самыми примитивными способами руду, нефть и уголь? Конвои из Метрополии приходили нерегулярно, а иногда — да, бывало и такое! — не приходили вовсе… И тогда снова несколько месяцев приходилось ждать лекарства, запчасти, генераторы, автономные производственные линии, без которых трудно было наладить снабжение колонистов самыми элементарными вещами. И не хватало дизелей, и гибли от дурных чужих трав лошади, и ломалась самая, казалось бы, дубовая, неразрушимая техника, созданная специально для колонистов, — но главная нехватка была в людях.

Первое время желающих переселиться в дикие, неосвоенные миры было не слишком много. Метрополия, несмотря на жесткий режим экономии всего и вся, ощущалась местом уже обжитым и вполне уютным. Лететь куда-то, рискуя потерять все, включая жизнь? На такой риск решались только люди, совершенно уверенные в себе и своих семьях. Еще до отправки они осваивали давно забытые, казалось бы, профессии, смешные в эпоху звездолетов: ремесла ткача и лесоруба, шахтера и землепашца снова оказались востребованны и необходимы. Медработники, педагоги и инженеры, готовые отправиться в колонии, получали колоссальные субсидии и пожизненное содержание. Детям их гарантировались серьезные льготы.

Ради детей они и летели. Ради будущих поколений. Ради Человечества, в конце концов, хотя тогда, пожалуй, мало кто об этом думал.

И почти все навсегда остались здесь, среди лесов и холмов, на берегах океанов и морей, в которых ловили рыбу… В Метрополию захотели вернуться единицы. Первое поколение, пионеры, ставшие потом Старыми лордами Империи Человечества, с терпением и достоинством совершило свой великий труд…

…Каменная дорога снова вывела «Маверик» на гладкое серое шоссе, по обе стороны которого тянулись низкие электрифицированные изгороди пастбищ Лорд Кортен придавил педаль, и стрелка спидометра легко перескочила за 300 — впрочем, на пустой трассе это не выглядело безрассудством. Кое-где попадались коробочки автоматических станций зарядки и управления полевой техникой — людей же не было видно вовсе. Здесь, в Блуа, плотность населения по-прежнему оставалась весьма низкой.

Зеленые луга вдруг кончились, впереди показалась река, неширокий мост и сразу за ним — какой-то городок.

— Типтон, — пояснил лорд Джон, — старинный центр округи. В последние годы здесь появилось много новых людей, но порядки у нас не меняются. Всеми делами заправляют старожилы, вроде старины Стефенса.

С моста лорд взял левее, промчался по окраинам типичного фермерского городка с башенкой ратуши и куполами биостанции, спустился к аккуратному пруду и затормозил возле ворот большого, потемневшего от старости дома.

Хозяин уже ждал гостей: по дороге Кортен связался с приятелем и предупредил о визите. Полноватый мужчина лет шестидесяти с веселым открытым лицом, обрамленным седой бородкой, стоял возле калитки, приветственно поднимая обе руки.

— Как здорово снова видеть тебя, Джон! — воскликнул он. — И Давид здесь! Отлично! Ну, представь мне своего гостя.

— Лорд Йорг Детеринг оф Сент-Илер, — чуть чопорно отрекомендовал его Кортен, и Детеринг с улыбкой протянул хозяину руку, давая понять, что чваниться и чиниться не намерен.

— Вы, я вижу, военный? — чуть прищурясь, заметил Стефенс. — Это хорошо. Идемте, друзья мои. Я успел подготовиться к нашей встрече.

Йорг мягко улыбнулся в ответ. Он прошел вслед за хозяином в короткий коридор, за которым виднелось нечто вроде зимней оранжереи, а потом они оказались в совершенно нетипичном для Кассанданы внутреннем дворике с фонтаном.

— Мой прадед, построивший этот дом, увлекался древними архитектурными стилями, — пояснил мастер Стефенс. — Особенно ему нравился Средний Восток, Магриб и все такое прочее. В этом доме он реализовал некоторые свои не то чтобы мечты, а, скорее, представления о прекрасном…

— На Кассандане такой дом смотрится весьма непривычно, — кивнул Детеринг. — Я, по крайней мере, еще не встречал ничего подобного.

— О, у нас можно встретить много интересного… Вы знаете, что здесь, в Блуа, сохранились в глухих углах даже дома первопоселенцев? Иногда это вполне укрепленные усадьбы, иногда — просто хибары из камня. Кое-где в них до сих пор живут люди! Молодежь считает это романтичным.

Стефенс подвел гостей к небольшому круглому столу в тени навеса и жестом попросил садиться. На столе Йорг увидел большую бутылку вина, фрукты, сыр и фермерские колбаски, густо присыпанные специями.

— Вино от папаши Мореля? — деловито поинтересовался Кортен, поднося к носу глиняный стакан. — Я уже подзабыл этот запах корицы, но не узнать его нельзя.

— Морель сильно сдал в последнее время, — вздохнул Стефенс. — Очень сильно. Но за виноградником ухаживает по-прежнему, не может он без лозы.

— Лоза дает жизнь не только вину, — Кортен сделал большой глоток, вернул стакан на стол, — но и чему-то большему, спрятанному глубоко в сердце человеческом. Зимой я иногда думаю об этом… Когда ветер уже унес листья, но дожди еще не установились, в голову часто лезут странные мысли.

— Ну, с возрастом такие мысли приходят многим, — с усмешкой ответил хозяин. — Особенно у нас, в Блуа. Мы тут существуем как бы на отшибе, — Стефенс посмотрел на Йорга, улыбнулся, — а такая жизнь весьма способствует философским раздумьям, всяческим фантазиям, домыслам: в Блуа вообще любят рассказывать истории.

— Я показал лорду Йоргу часовню Гассманов, — вмешался Кортен, — и она, как мне кажется, произвела на него определенное впечатление.

— О-оо, Гассманы! Про эту семью можно говорить долго. Они построили здесь первые дороги и первую электростанцию на угле из долины Валье. С углем им, правда, уже помогали Леклерки и Доббинсы, иначе было не справиться. Все это звучит сейчас откровенно дико, а вот в те времена другого выхода у поселенцев просто не было. Вторая волна пришла только лет через двадцать, и им, конечно, тоже досталось — и расчистка лесов, и распашка — но все-таки тут уже обитали люди, которые строили дороги. Хотя бы дороги!

Йорг сделал маленький глоток вина и поразился глубине его вкуса: напиток действительно имел характерный аромат корицы, но речь шла вовсе не о добавлении специи, нет, такова была лоза старика Мореля. Ему стало понятно, отчего винодел нипочем не желал расставаться со своим виноградником.

— Насколько я понимаю, моим предкам на Сент-Илере было уже проще, — вежливо проговорил Детеринг. — Планета осваивалась позже, Человечество успело накопить к тому моменту кое-какой опыт. Да и транспортов настроили тысячи.

— Кассандана и Аврора были первыми во всех отношениях! — воскликнул, поднимая палец, мастер Стефенс. — И именно здесь, на этих планетах, люди впервые по-настоящему поняли, что такое одиночество Космоса. Ужас, молодой человек, ужас непознанного — вот что это на самом деле. Ужас чужих лесов под чужим солнцем… рев неведомых зверей в ночи, странные болезни, с которыми далеко не сразу научились бороться, — все это пришлось им пережить здесь, среди этих самых холмов, и жили они, зная, что на чью-то помощь рассчитывать не стоит. Спасатели, как правило, прилетали слишком поздно! Вот, те же самые Гассманы хлебнули лиха полной мерой. Они не знали еще о летних ураганах, которые случаются тут раз в два-три года, не знали, как защищать посевы… У Леклерков однажды смерч унес двух маленьких детей, и их так и не нашли. Да-а, тут хватало трагедий! Но все эти люди выстояли, милорд, их потомки построили наши города, наши дороги, да и вообще все вокруг. У них, знаете ли, просто не было другого выхода.

— Ну, кое-кто все же вернулся в Метрополию, — вставил Кортен.