— И людей?!

— Про людей — не слыхал, а вот петухов да лесную дичь — запросто. Непростые то камни, Лена. Говорят, по утрам они петь начинают.

— Как это петь?

— Не знаю. Не слышал никогда. Но вот есть шанс услышать. Мы ведь туда, к поющим камням, и идем — к Черному озеру.

Задумчиво посмотрев в небо, Геннадий помешал палкой тлеющие угли и продолжил, уловив заинтересованный взгляд девчонки:

— Говорят, когда камни поют, открываются иные миры. Местные зовут их — колну паллишт — «мертвые поляны».

— А почему мертвые?

— Наверное, потому что — иные. Иной сказочный мир и там же — красавица леса… или фея леса, лесная нимфа. Красавица с глазами-озерами и волосами, как солнце.

Позабыв про рыбу, Лентя вдруг сверкнула глазами: зеленовато-серыми, дерзкими, большими. Все ж красивая была девчонка, правда, сама свою красоту еще не осознавала. Веснушек вот почему-то стеснялась.

— Вот бы эти поляны увидеть, Геннадий Викторович! Прямо фантастика какая-то. Я много фантастики читала — и Стругацких, и Лема, и Гаррисона… У меня папа увлекается… Геннадий Викторовичи, а про летающих змей вы ничего такого не слышали? Они ведь тоже здесь водятся. Говорят, на грибников нападают… ужас какой!

— Ну, на нас-то не нападут, — посмеялся Гена.

Ленка тотчас же согласилась, закивала:

— Конечно, не нападут, мы же такие шумные. Любой змей испугается, даже трехголовый! Ох, была б только вода в речке… А то не Капша-река, а какая-то Каменная Тунгуска!

— Подкаменная, — машинально поправил Геннадий и вдруг замер, прислушиваясь. Почудился какой-то странный шорох со стороны леса. Может, зверь какой, а скорее — собака. Прибежала из какой-нибудь деревни, объедки доедать да брошенные где попало миски вылизывать — так частенько случалось. Кстати, миски-то брошенные неплохо было б собрать да в кусты выкинуть — пущай с утра ищут. Заодно посмотреть — кто это такой ленивый? Провести профбеседу да вечером отправить заготовлять дрова.

Точно!

Какой-то шорох. Даже нет — шаги.

Молодой человек не успел и голову повернуть, как Ленка уже глаза вскинула:

— Здравствуйте!

Есть у туристов (впрочем, не только у них) такая шутка — посмотреть человеку в глаза, а затем перевести взгляд вбок и громко поздороваться. Собеседник обернется… а там и нет никого. Юмор такой. Шутка.

Вот и тут подумалось — пошутила Ленка. Однако нет…

— И вам да пошлют боги здоровья, — глуховато откликнулся вышедший из леса старик. Высокий, худой, в длинном темном балахоне и с клюкой, точнее сказать — с посохом, он чем-то напоминал странствующего монаха, какие ходили по городам и весям в седую старину. Правда, нынче времена-то стояли не те, вовсе не монашеские. Да и креста на груди незнакомца не было, а было какое-то ожерелье… из черепов мелких птиц!

Всклокоченные седые волосы, лучше сказать — космы, длинная, такая же седая, борода, большой хрящеватый нос — клювом, как у хищной птицы. И — затаившиеся, глубоко посаженные глаза. Внимательные, цепкие. Странный старик. Наверное, из местных.

— Садитесь, дедушка, к костру, — гостеприимно предложила Лентя. — Рыбки не хотите? Или вот чай?

— Ничего не хочу, благодарствуйте, — незнакомец с достоинством отказался и пригладил бороду. — Пойду я по своим делам — поспешаю. У вас же лишь спросить хочу — не видели ли вы здесь златовласую деву? Властную и красивую, как смерть.

В груди Геннадия что-то екнуло. Златовласая дева! Красивая… Не та ли? Из снов…

— Одну видели, — между тем отвечала школьница. — Но это еще днем было, у деревни. Да, и еще одну — почтальоншу. А ваша как одета была?

— В платье варяжском, с фибулами о двух зверях, — сверкнув глазами, туманно пояснил старик.

Ленка махнула рукой:

— Не, та в шортиках была. И в майке.

— А что конкретно за дева-то? — наконец, поинтересовался Геннадий. — Откуда, с какой целью здесь, по лесам бродит? Как имя-фамилия?

— Узнаете, ежели вдруг к становищу вашему выйдет, — старик нахмурил кустистые брови и пристукнул посохом оземь. — Говорю же — властна, красива. Беда ей грозит большая. Пусть вернется! Она знает, куда.

Не прощаясь, незнакомец повернулся и быстро зашагал к лесу.

— Эй, эй, дедушка, — чуть подумав, Гена бросился следом. — А что за беда-то? Что за…

Странный старик исчез. Растворился в лесу, как и не было. Даже следов на мокрой тропке — не осталось и тех.

— Странный дед, — хмыкнула у костра девчонка. — Я про таких слышала. Как это… Хиппи — во!

* * *

На следующий день плыли с утра и почти что до вечера, пользовались хорошей погодой. Ближе к вечеру присмотрели по левому берегу местечко для стоянки. Совсем недалеко от Черного озера. Лесом — три километра всего.

К озеру Геннадий отправился еще до рассвета — благо белая ночь позволяла. Очень хотелось сначала осмотреть Муст-ярв самому, а уж потом взять ребят. Глянуть на тропу — достаточно ли безопасно, заранее присмотреть место для перекуса, даже для купания, может быть.

Еще с детства Гена любил бродить по лесу один, наслаждаясь пением птиц и вековым покоем. Вот как сейчас. Шел не спеша, принюхивался к пряному запаху деревьев и трав, прислушивался: вот задолбил где-то совсем рядом неутомимый трудяга-дятел, вот закуковала кукушка… начала, да бросила, не успел и спросить: «кукушка, кукушка, сколько мне лет?».

Где-то вдалеке, на болоте, пронзительно закричала выпь. Словно в ответ ей на бору, средь сосен и елей, гулко заухала сова, а в перелеске — хорошо видно было — проскочил стремительной серой тенью заяц.

Путник вышел к цели с рассветом. Вода в озере и в самом деле оказалось темной, а на ощупь — холодной, студеной даже. В такой уж точно в свое удовольствие не покупаешься. Разве только после бани нырнуть — освежиться. Да где ж тут найдешь баню-то? Хотя заброшенных деревень по здешним лесам хватало. Когда-то — лет пятьдесят и больше назад — вокруг располагались колхозы, совхозы, прочие леспромхозы. Фермы, пастбища, покосы. Даже в самых дальних деревнях — клубы с кино и танцами. Нынче ушло всё. Исчезло. Вот уж поистине — иной мир. Зазеркалье, или, как местные вепсы говорили — «мертвые поляны» — колну паллишт.

За дальними соснами показался желтый краешек солнца. Теплые утренние лучи прогнали небольшой туман, клубившийся над водою, в черной воде отразилось небо, прозрачное и пронзительно синее… как глаза у той девушки из снов.

Оп!

Присмотревшись, Гена увидел на том берегу камень. Большой серый валун размерами примерно два на три метра. Округлый, осанистый… с хорошо видимым рисунком, выбитым в незапамятные времена. Спираль!

Верно, тот самый камень… поющий… А вот неподалеку еще один! И еще… Правда, эти — без всяких рисунков, просто камни… Переправиться бы, поближе взглянуть. Или обойти… Нет, судя по карте, Муст-ярв — озеро длинное, четырнадцать с половиной километров. А он, Геннадий Викторович Иванов, преподаватель физкультуры и ОБЖ с первым разрядом ЕТС — как раз посередине. Семь верст туда, семь верст туда… Нет уж, лучше вернуться, да потом с детьми к камням этим добраться. Хотя не так уж эти камни и далеко — напрямик если, по озеру. Метров пятьдесят… да, пожалуй, и меньше. Переплыть? Или — не заморачиваться?

Хмыкнув, Гена прищурился, глядя, как исчезают, тают прямо на глазах последние остатки тумана, и без того не очень-то плотного, словно редкие перистые облачка. Восходящее солнце отразилось в воде, пробежало золотою дорожкой… И тотчас же послышался какой-то звук, словно бы затрещали, затянули свою серенаду кузнечики или цикады. Поначалу тихий, едва заметный, звук нарастал, становился все громче, пока не превратился в ровное гудение, вовсе не гулкое, басовое, а чуть тоньше, похожее на затянувшуюся ноту соло-гитары.

Нет, это, конечно, были не кузнечики и уж тем более никакие не цикады… Молодой человек только сейчас сообразил — именно так пели камни! Именно эти — со спиралями и без. Поющие… Нет, не пение, скорее — какой-то звон. Длинный, растянутый звук колокола… гитарное соло…

Геннадий стоял, словно на концерте, даже прикрыл глаза… покачивался… Пока не услышал на противоположном берегу, у камней, какой-то шум! Чьи-то грубые голоса, окрики, топот. Словно охотники загоняли дичь… или кто-то кого-то ловил, преследовал.

Шум быстро приближался… и вдруг из-за деревьев к озеру выбежала светловолосая красавица дева! Та самая, из снов. Выбежала и с разбега нырнула в черную студеную воду. Точно так же, как и во сне. И точно так же — на берегу появились лучники во главе с узколицым мужчиной в ярко-зеленом плаще. Подбежав к самому берегу, он поднимает лук с наложенной стрелою…

То, что сейчас произойдет, Геннадий хорошо понимал — не раз видел все это во сне. Сейчас этот вот хмырь ту девчонку — стрелой… Эх, ей бы не по центру вынырнуть. Влево бы уйти… или вправо. Глотнуть воздуха, и снова — нырнуть — а там уж…

Хищно улыбаясь, узколицый выцеливал девчонку… Та вот-вот вынырнет… и получит стрелу в шею!

Геннадий не выдержал. Скинув кроссовки и куртку, бросился в воду! Нырнул, поплыл навстречу девушке…

Вот она, выныривает, плывет наверх, вдохнуть воздуха… Влево, влево давай! Девчонка уже почти вынырнула. Гена едва успел. В самый последний момент дотянулся, схватил озерную нимфу за ногу, потянул… Лишь бы не попали, не попали бы…