— Лена? — голос из трубки звенел, как натянутая струна.

— Кажется, за мной пришли.

— Попроси показать камень.

Я кивнула, словно Нирра могла меня видеть.

— Предъявите, пожалуйста, кад-арт, — на последнем слове голос дрогнул. Я не знала, чего хочу больше: оказаться в безопасности или избежать ареста. Девушка расстегнула верхнюю пуговицу элегантного синего пальто и, поддев длинным ухоженным коготком цепочку, вытащила наружу кристалл. Вернее, муляж. Продолговатый кусок пластика размером с палец — визитную карточку и удостоверение псионника.

Только псионник может разгуливать по кладбищу без защиты разума, только они могут позволить себе такую роскошь. Давным-давно в империи действовала банда мошенников. Изготовив несколько муляжей и спрятав настоящие камни в потайные карманы, они представлялись сотрудниками службы контроля, предлагали людям «защиту», получали деньги и смывались с ними. Но, насколько я помню из школьного курса истории, их деятельность была пресечена очень быстро. Император сразу ввёл смертную казнь за подделку кад-артов, и больше желающих повторить подвиг казнённых не нашлось.

— Всё в порядке, — сказала я в трубку. — Позвоню позднее.

Я захлопнула телефон и посмотрела на девушку. Она, в свою очередь, на меня. Картинка наверняка ещё та. Мелкая щуплая девица с взглядом затравленного зверька, в грязной одежде сидит прямо на земле, на кладбище. Опухшее от слез лицо в разводах косметики.

Уцепившись за памятник, я неловко встала и огляделась.

— А где остальные?

Девушка фыркнула.

— Тебе меня мало? Могу выдать наручники.

Я мотнула головой и вышла за ограду.

— Если не возражаешь, пойдём по тропинке. Тебе, как я понимаю, без разницы, а мне нет.

Незнакомка даже ни разу не оглянулась, увязающие в земле шпильки волновали её гораздо больше преступницы. Оно и понятно. Деваться мне некуда.

В империи убийств совершается чрезвычайно мало. И причина отнюдь не в миролюбивости граждан, а в проклятии этой земли — блуждающих. Если убил человека, неважно как, умышленно или оборонялся, у тебя есть три пути. Первый, самый простой, — пойти в службу контроля и покаяться. Второй, самый сложный, — покончить жизнь самоубийством. И третий, самый рискованный, — бежать и молиться.

Убитый вернётся блуждающим и отомстит. В атаку на разум призрак вложит всю боль, обиду и ненависть. Напряжение свыше десяти онн — и убийца умрёт от тех же ощущений, что и его жертва. Вернувшийся спроецирует свою смерть в разум убийцы. Но бывает и по-другому: мозг не выдерживает раньше, чем отказывают остальные органы, и стирается. Не только память, а абсолютно всё. Тело есть — разума нет, не человек — растение. Неизвестно, что хуже — умереть сразу или лежать несколько лет без разума, без движения?

Умерший от естественных причин также может вернуться, мстить он будет не убийце, а людям, когда-либо обидевшим его. Причём это принимает просто маниакальный размах. К примеру, наступил человеку на ногу и не извинился, будь уверен, блуждающий этого не забудет. Такие атаки не представляют вреда для жизни или разума, их напряжение пропорционально нанесённой обиде.

Так в моей жизни появилась Эилоза. Как-то раз компания нетрезвых подростков, обосновавшаяся в дверях маршрутки, отказалась посторониться и выпустить меня из транспорта, мотивируя это надписью: «В час пик остановки только в оборудованных для этого местах». Не знаю, кто был прав в той ситуации, но денёк и так выдался сложный. Вялотекущий конфликт перерос в безобразную ссору с ругательствами и рукоприкладством. Подбадриваемая пассажирами, я вытолкала в открытые двери девчонку и парня. Остальные подростки, на моё счастье, вступились за товарищей лишь словесно. Парень приземлился на ноги, а вот Эилоза неловко упала. Я перепрыгнула через девочку и была такова.

Откуда мне было знать, что через полгода девочке поставят страшный смертельный диагноз. Подросток, не слушая родителей и врачей, не веря в существующие методы лечения, выбросится с чердака десятиэтажки, а ещё через неделю объявится у меня. Нет бы родителей навестить! Парадокс. Блуждающие никогда не приходят к любимым. Именно потому, что любят. А причинять им боль призраки не хотят, и обиды тут роли не играют.

Скрыться от мести умерших можно. Отдаляясь от места захоронения, мёртвый слабеет и атаковать с прежней силой не может. В теории, если ты успеешь уехать достаточно далеко, смерть разуму не грозит. Но у этого способа есть один недостаток, и существенный. Способность призрака материализоваться не исчезнет. Ты всё равно умрёшь: от ножа в спину, от яда в суп или кто-то подтолкнёт в спину, когда будешь стоять на лестнице, — одно усилие до того, как тело блуждающего разлетится брызгами, но хватит и его.

Так что самоуверенность девушки из службы контроля понятна. Я заинтересована в ней больше, чем она во мне. Псионники обязаны защищать преступников, дабы была возможность передать их суду.

У центрального входа был припаркован маленький ярко-синий автомобильчик, в тон пальто моей сопровождающей. Интересно, если цвет или покрой выйдут из моды, она машину перекрашивать будет? Жалко, машинка даже на вид дорогая. Мне самое место в багажнике.

— Садись, — во взгляде брюнетки я увидела отражение собственных мыслей. — Окно открой, — сморщив носик, добавила девушка. — На этот раз им придётся оплатить чистку салона.

— Чего ж не на служебной? — не удержалась я.

— Могла бы и поблагодарить. Я оказалась ближе всех. Если б не приказ… — девушка замолчала и завела машину.

Глава 2

Чистосердечное признание

Что делать в свой честно заработанный выходной? Этот вопрос задавал себе Дмитрий уже третий раз за день. Выспаться выспался. Готовить? Много ли одному надо — пачка пельменей, кофе, яичница. Прибираться? Зачем? Гостей он не ждал. Привычкой бросать вещи где попало так и не обзавёлся.

«Господи, ну и выбор, — с горькой усмешкой подумал он. — Как у пенсионера. Может, выйти на лавочке посидеть, воздухом подышать?»

Вынул сигарету, чиркнул спичкой. Маленький огонёк взметнулся ввысь, покачиваясь в пальцах, словно живой. Дерево быстро прогорело, пламя так и не коснулось сигареты, Он бросал уже месяц, но память тела иногда заставляла его забываться.

За стёклами мелкий нудный дождик поторапливал людей, заставляя их поднимать воротники и глубже зарываться в шарфы. Открывать форточку и впускать непогоду внутрь не хотелось.

— Самое оно для свидания, — громко сказал он, заметив на противоположной стороне улицы обнявшуюся парочку. Резкий порыв ветра, сговорившегося с дождём, налетел на молодых людей, высоко взметнув полы тоненького плащика девушки и едва не вырвав у парня зонт.

— Держи крепче, — крикнул Дмитрий, будто прохожие могли услышать или увидеть одинокую фигуру в окне четвёртого этажа.

Ветер, не справившись с хваткой молодого человека, вывернул зонт наизнанку.

— Девушку держи, дурень, — сказал мужчина и, выкинув так и не прикуренную сигарету в пепельницу, щёлкнул рычажком электрического чайника.

Когда в последний раз у него было настоящее свидание? Не знакомство в пьяной компании или на шашлыках у друзей, не секс и встречи по привычке из соображений банального удобства, а настоящее свидание? Когда в последний раз он давал себе труд ухаживать за девушкой? Искренне хотел понравиться, влюбить её в себя и влюбиться сам? Не год и не два прошло. Давно, ещё в Заславле.

Мать до сих пор звонит ему, чтобы рассказать о судьбе той или иной бывшей. Надеется, что он пожалеет и приедет в столицу. Зря. Там он не оставил ничего, ради чего стоило бы вернуться.

Дмитрий сыпанул две ложки растворимого кофе в кружку и залил кипятком.

Мать считала иначе. Она хотела другой карьеры для мальчика. Даже это слово «другой» всегда произносилось ею со значением, растягивая букву «о» до бесконечности.

Учёба в пси-академии далась Дмитрию легко. Наставники не могли нарадоваться на студента со столь сильной сопротивляемостью к блуждающим и пророчили молодому специалисту быстрый карьерный рост. Он в ответ залихватски улыбался, предпочитая красоваться перед сокурсницами, нежели задумываться о будущем.

А потом сбежал.

Мужчина прошёл в комнату и поставил кружку рядом с мягко мерцающим монитором. Кажется, он во что-то играл. Как ещё заполнить никому не нужные, но положенные псионнику по штатному расписанию свободные часы?

Мать собиралась поднять все связи, чтобы обеспечить сыну тёпленькое перспективное местечко в столице. Он не имел ничего против, пока не узнал, какие именно знакомства решила задействовать мамочка. И сбежал. Глупый мальчишеский поступок. Он хотел добиться всего сам и вернуться в Заславль победителем, несущим за собой длинный шлейф славы. Его выбор пал на Вороховку, где на влиятельных персон из столицы обращали внимания ещё меньше, чем на обычного дворника. Сюда никто не рвался. Слишком много хлопот, слишком много работы. И если бы понадобилось кого-нибудь сместить, то жертва предполагаемых интриг обрадовалась бы первой.

Дмитрий кликнул мышкой, разворачивая окно с пасьянсом. Вот и весь досуг. Компьютер, удобное кресло и потёртый стол с круглыми отпечатками от очередной порции кофе или чая.