Чтобы добиться признания и чувствовать себя защищенными, дети начиная лет с девяти не только примыкают к уже сложившимся компаниям, но и сами их создают, чаще всего по общности интересов и пристрастий. Это хорошо. Но есть такая штука, как идея «я самый-самый». А еще стремление исключать из общения «неугодных». И это плохо. Школьная среда, питающая создание многочисленных компаний, групп и даже банд, борющихся между собой за лидерство, весьма питательна для дискриминации и травли.

Показания, которые дал полиции председатель совета старшей школы «Колумбайн» (округ Джефферсон, штат Колорадо), в полной мере свидетельствуют о том, как она может сцементировать чувство общности, возведя высокие стены вокруг тех, кто внутри, то есть избранных. А для тех, кто вне этих стен, были уготованы систематические оскорбления, отказ в защите и ежедневная травля. Дети, которые не входят в число «самых-самых», часто подвергаются преследованиям с их стороны. Так вот председатель совета школы сказал, что все ее лидеры называли Дилана Клиболда и Эрика Харриса неспортивными. Да, их часто дразнили за это, больше других члены школьной футбольной команды. Так надо было работать над собой!

Почему он давал показания полиции? Потому что 20 апреля 1999 года Харрис и Клиболд устроили в школе бойню, ставшую одним из наиболее крупных массовых убийств в учебных заведениях США. Они застрелили 12 одноклассников и учителя. Ранения получили 23 человека. Харрис и Клиболд покончили с собой на месте преступления…

В своей колонке в Denver Post вскоре после этой трагедии Чак Грин написал: «Мотив у Эрика Харриса и Дилана Клиболда был. Их уязвляла кастовая система учебного заведения, ведь сильные спортсмены априори имели звездный статус. Они были на самом верху в социальной иерархии “Колумбайна”, к ним относились как к принцам. Никто из учащихся это и не отрицал — да, спортсмены у них “самые-самые”. Остается добавить, что системе, внедренной учениками, попустительствовала администрация».

Далее Грин рассказал об инциденте, в котором был замешан один из самых популярных спортсменов школы. Видеть этого атлета среди своих студентов уже выразили желание Стэнфорд, Гарвард и Университет Колорадо, а между тем судебным решением ему было запрещено приближаться к своей бывшей девушке, тоже ученице «Колумбайна». Пройти курс, помогающий справляться с агрессией, он отказался, а предъявленные обвинения намеревался оспорить.

Администрация встала на защиту своей звезды. Вместо того чтобы контролировать, как он выполняет решение судьи, школьные власти предложили другое решение: «Ученица, о которой идет речь, может уйти из “Колумбайна” прямо сейчас, за три недели до выпуска. На ее оценках и характеристике это никак не отразится». Ее характеристике? Странное отношение к жертве агрессии…

Тем не менее журналиста услышали. Администрация «Колумбайна» получила предписание провести внутреннее расследование и предоставить в управление образования округа подробный отчет. С детальным разъяснением по каждому факту, указанному в деле ее спортивной звезды.

Директора школ округа получили письмо, в котором, в частности, было сказано, что всем им нужно быть более внимательными: «Такие проблемы существуют не только в “Колумбайне”. Скорее их можно признать системными…» Уже что-то.

Родители тоже не оставались в стороне. Мнение многих выразила Синди Кей, мама мальчика, который пока еще учится в младшей школе: «Мы все должны учить детей уважению и терпимости. Травле, издевательствам и унижениям нужно противостоять вместе. Дети должны чувствовать себя в школе в безопасности, а мы, родители, быть уверены в том, что им ничего не угрожает. Так же как учителя должны быть уверены в том, что агрессии нет в семье».

Комедия — не прелюдия к трагедии

Многие случаи травли начинались с того, что детей оскорбляли, дразнили из-за цвета кожи, этнической принадлежности, пола, сексуальной ориентации, физических или умственных способностей. Будучи в этом уличен, обидчик обычно возражает: «Я просто шутил», «Да я дурачился, и все!». Надо растолковать детям, что дразнить — это значит намеренно раздражать приставанием, злить насмешками, а уж все перечисленное выше поводом для этого точно быть не может. Кроме того, нужно учить их вовремя останавливаться. Подначки становятся обидными и уже ничуть не смешными? Стоп! Очень важно, чтобы они запомнили это правило.

Здесь есть нюанс. Дразнить и поддразнивать — разные вещи. Поддразнивать кого-то — это веселиться с друзьями. Все смеются вместе.

Друзей не дразнят. Дразнят тех, кого считают не такими, как ты сам, причем это действие намеренно злое, близкое к издевательству. Издеваться же — значит травить того, к кому испытываешь презрение. Смеяться над кем-то. Обозначив это действие как травлю, мы получаем сигнал о том, что его необходимо пресечь.

Поддразнивание

• Позволяет участникам с легкостью меняться ролями.

• Не имеет цели обидеть.

• Не затрагивает ничье достоинство.

• Предполагает, что смеяться будут обе стороны.

• Лишь одно из проявлений совместной активной деятельности чем-то объединенных детей.

• Невинно по своей сущности.

• Прекращается, если тот, кого поддразнивают, расстраивается из-за этого.

Когда дети поддразнивают друг друга, в этом возможен элемент игры, которого нет при издевательствах. Все на равных — хотя одному, положим, лучше даются шутки, а другому забавные жесты. Если ребенок случайно сказал что-то обидное, он все поймет по выражению лица друга. Оба получат важный урок и в конце концов усвоят, где проходит граница поддразнивания. И силу слова они тоже усвоят! Любое злое слово — это уже не поддразнивание, а издевательство.

Издевательство

• Основано на неравенстве сил и имеет односторонний характер: агрессор издевается, жертва оскорблена.

• Подразумевает нанесения вреда.

• Произносятся жестокие, унизительные или ханжеские замечания, закамуфлированные под шутку.

• Направлено на уничижение чувства собственного достоинства жертвы.

• Вызывает страх дальнейших издевательств или может быть началом для физической травли.

• Имеет злой мотив.

• Продолжается, если цель представляется достигнутой.

Когда агрессор дразнит свою жертву, в этом нет ничего от игры, сколько бы он потом сие не опровергал: «Да я ничего такого и не думал!» Мишень для издевок, вероятно, выбрана потому, что обидчик знал — ответного удара не будет. Это не добродушный обмен колкостями. Оскорбления наносятся с дальним прицелом — социально изолировать жертву. Агрессор может смеяться, и то же самое подчас делают свидетели. Жертва смущена или испытывает чувство стыда… В любом случае она унижена и дальше уже живет в постоянном страхе, что все это повторится. Сопереживания, сочувствия или сострадания нет. Вместо этого — злорадство и ликование. Мотив хулигана — унизить другого и получить удовольствие от того, что кто-то испытывает страх и душевную боль.

Конец ознакомительного фрагмента