Брендон Сандерсон

Огненный мститель

Натану Гудричу, моему дорогому другу, которому хватило терпения читать мои книги, когда те были еще совсем беспомощными

ПРОЛОГ

Я видел, как взошла Напасть.

Мне тогда было шесть. До сих пор помню, как стоял ночью на балконе, а рядом тарахтел старый кондиционер и заглушал плач отца. С давно отработавшего свое аппарата стекала вода, словно капли пота со лба самоубийцы, собравшегося прыгнуть с крыши многоэтажки. Неисправный кондиционер выдувал воздух, но ничего не охлаждал. Мама часто его выключала, но после ее смерти отец перестал это делать, утверждая, будто так ему прохладнее.

Вынув изо рта леденец, я смотрел, прищурившись, на странный красный свет, поднимавшийся над горизонтом, словно новая звезда. Вот только мне еще ни разу не приходилось видеть столь яркую или столь красную, почти кровавую, звезду, похожую на рану от пули в самой небесной тверди.

В ту ночь Напасть окутала весь город странным теплым сиянием. Не обращая внимания на тающий в руке леденец, я наблюдал за восходом Напасти от начала до конца.

А потом раздался крик.

Часть первая

1

— Дэвид? — послышалось в моем наушнике.

Я тряхнул головой, прогоняя воспоминания. В небе надо мной все так же висела Напасть, но с ее восхода прошло тринадцать лет. Я больше не был мальчишкой, который жил вместе с отцом, не был даже сиротой, работавшим на оружейной фабрике на нижних улицах.

Я был мстителем.

— Слушаю, — ответил я, забрасывая винтовку на плечо и идя по крыше. Была ночь, и я видел, как свет Напасти отбрасывает красное сияние на все вокруг, хотя она никогда больше не выглядела столь яркой, как в тот первый вечер.

Передо мной простирался центр Ньюкаго, на каждой поверхности которого отражались звезды. Здесь все было стальным, словно киборг из будущего с содранной кожей. Вот только киборг этот не был убийцей — и вообще живым.

«Треск, — подумал я, — никак мне не даются эти метафоры».

После смерти Стального Сердца мы вернули себе верхние улицы Ньюкаго, в том числе многие удобства, которыми раньше могла пользоваться только элита. Я мог каждый день принимать душ в собственной ванной. Собственно, я даже не знал толком, что делать с подобной роскошью. Одно хорошо — теперь от меня хотя бы не воняло.

Ньюкаго наконец стал свободным.

И моя работа заключалась в том, чтобы он оставался таковым и впредь.

— Ничего не вижу, — прошептал я, приседая у края крыши. Наушник соединялся по беспроводной связи с моим мобильником. Встроенная в наушник маленькая камера позволяла Тиа видеть то же, что и я, а чувствительности наушника вполне хватало, чтобы улавливать мой голос, даже когда я говорил очень тихо.

— Продолжай наблюдать, — ответила Тиа. — Коди сообщает, что Проф и наша цель направляются в твою сторону.

— Тут все тихо, — прошептал я. — Ты уверена?..

Крыша рядом со мной взорвалась. Вскрикнув, я перекатился назад. Все здание содрогнулось, надо мной просвистели обломки металла. Вот напасть!

— Треск! — заорал по связи Коди. — Она меня обошла, парень. Идет к тебе с севера…

Голос его потонул в грохоте очередного, выпущенного снизу сгустка энергии, который оторвал край крыши рядом с тем местом, где прятался я.

— Беги! — крикнула Тиа.

Можно подумать, я нуждался в ее наставлениях. Я сорвался с места. Справа от меня материализовалась женская фигура в черном комбинезоне, теннисных туфлях, маске, как у ниндзя, и длинном черном плаще. Некоторые эпики вживались в роль обладающих «нечеловеческими способностями» сильнее прочих. Если честно, выглядела она довольно смешно, несмотря на исходившее от нее слабое голубоватое свечение и треск распространявшейся по ее телу энергии.

Стоило этой женщине-эпику чего-либо коснуться, она превращалась в поток энергии и могла пройти препятствие насквозь. Не настоящая телепортация, но близко к тому — и чем более проводящим являлось вещество, тем дальше она могла в нем перемещаться, так что город из стали был для нее настоящим раем. Удивительно, что ей потребовалось так много времени, чтобы сюда добраться.

Помимо телепортации, способности делали ее неуязвимой против большинства видов оружия. Она славилась своими световыми шоу — мне всегда хотелось посмотреть на нее в деле, но не со столь близкого расстояния.

— Меняем план! — приказала Тиа. — Проф? Джон! Где ты? Абрахам?

Я слышал ее вполуха — мимо с треском пронесся сгусток энергии. Резко затормозив, я метнулся в другую сторону, едва увернувшись от второго сгустка, который ударился о крышу.

Последовал еще один взрыв, и я споткнулся, почувствовав, как спину оцарапали металлические осколки, и повалился вниз.

Падать далеко не пришлось — ноги ударились о балкон пентхауса. С отчаянно бьющимся сердцем я метнулся внутрь. По другую сторону двери стоял кулер. Открыв крышку, я пошарил под ней, стараясь сохранять спокойствие.

Поляризация появилась в Ньюкаго в начале недели и сразу же начала убивать — первых встречных, без какой-либо цели, как и Стальное Сердце в начале своего правления. Затем она обратилась к гражданам с призывом выдать мстителей, чтобы поступить с нами по справедливости.

Эпики имели весьма извращенное представление о справедливости. Они убивали кого хотели, и попытка их остановить воспринималась ими как глубочайшее оскорбление. Что ж, вскоре ей предстояло испытать это на себе. Пока что наш план по ее уничтожению не слишком удавался, но мы были мстителями, готовыми к любой неожиданности.

Я достал из кулера баллон с жидкостью.

«Надеюсь, сработает», — подумал я.

Мы с Тиа уже несколько дней обсуждали слабое место Поляризации. Оно имелось у каждого эпика, по крайней мере одно, и часто носило случайный характер. Требовалось изучить историю того или иного эпика и выяснить, чего он избегал, какое вещество или ситуация могли свести на нет его способности.

Этот баллон из кулера, по всей видимости, и был слабым местом Поляризации. Я повернулся, держа в одной руке баллон, а в другой винтовку, и уставился на дверь, ожидая, когда эпик до меня доберется.

— Дэвид? — спросила в наушнике Тиа.

— Да? — с тревогой прошептал я, готовясь швырнуть баллон.

— Почему ты следишь за балконом?

Почему я…

Ну конечно! Поляризация ведь могла проходить сквозь стены.

Чувствуя себя идиотом, я отскочил назад, и в то же мгновение сквозь потолок провалилась Поляризация, испуская легкое жужжание. Упав на одно колено на пол, она вытянула вперед руку, в которой начал образовываться сгусток энергии.

Не чувствуя ничего, кроме прилива адреналина, я метнул в нее баллон. Он ударил Поляризацию прямо в грудь, и энергетический сгусток, зашипев, исчез. Пол и стены вокруг нее обрызгала красная жидкость — не кровь, а всего лишь «Юпи», растворимый фруктовый напиток. Его вкус я помнил с детства.

Именно в нем заключалась ее слабость.

Чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце, я снял с плеча винтовку. Грохот выстрела в замкнутом пространстве почти полностью оглушил меня, но я послал пулю прямо в лицо Поляризации.

Пуля взорвалась, не долетев до цели.

Несмотря на «Юпи», защита Поляризации сработала.

Она посмотрела на меня, и ее электрическое сияние вновь ожило, став еще мощнее и опаснее. Оно осветило комнату, словно пирог с начинкой из динамита.

Ой…