— Я — Регистратор, — говорит регистратор. — Регистратор сто двадцать семь, созданный поселенцами Ригеля, чтобы бродить по просторам космоса до скончания времен и собирать информацию о Вселенной. Боюсь, я в беде.
— На кой черт ты понадобился этим драным бадунам? — спрашивает Ракета.
— Не имею ни малейшего понятия, сэр, — отвечает регистратор.
Регистратор выглядит как симпатичный зелено-золотой гуманоидный андроид. Его лицо печально-безмятежно.
— Меня повредили, — продолжает он, — и у меня нарушена память. Я не совсем понимаю, что происходит, но мне бы хотелось, чтобы этого не происходило.
— Ну, друг Регистратор, — говорит Ракета, — боюсь, мы уже перешагнули через драный горизонт событий.
— Что-что, простите?
— Это значит, что я не собирался сегодня влезать в неприятности, но раз уж влез, то не хочу, чтобы это было впустую.
— Что-что, простите?
— Раз тебе нужна защита от бадунов, ригельская ты балда, то ты ее получишь.
— Благодарю. Мне бы не хотелось слишком вас обременять.
Ракета скалится. Бадунские лазеры полосуют крышку стола, под которым они с регистратором прячутся. Енот меняет на своей безразмерной пушке магазин и обращается к регистратору.
— Слушай, — с надеждой в голосе интересуется он, — ты случайно не знаешь торговцев зунком, которым нужен товар?
— К сожалению, нет.
Ракета пожимает плечами.
— Ну ладно, спросил на всякий случай. Двигай за мной и не высовывайся.
С этими словами Ракета выскакивает из-под стола с безразмерной пушкой наперевес и проводит самую беспощадную и эффективную двадцатисекундную антибадунскую операцию, что мне доводилось видеть.
Да, мой дорогой верный читатель, вот так мы и познакомились.
Регистратор — это я.
Тот самый регистратор-127 ригельского межгалактического исследовательского общества.
Глава четвертая. План отступления
Они бегут. Точнее, мы бежим. Раз ты, мой верный читатель, теперь знаешь, что я — один из троицы, втянутой в это безумие, то придется немного изменить режим повествования.
— Туда! — кричит Ракета.
— Я есть Грут! — отзывается его бравый товарищ.
Ракета мешкает. Он заметил окруживших Грута бронированных великанов и поднявшегося на искусственные ноги Нррша с ионным обрезом наготове. Не нужно быть гением тактики, чтобы понять, что «туда» — не самый надежный вариант отступления.
Вот и я понимаю.
— Этот путь заблокирован как минимум семью опасными и вооруженными индивидами, — замечаю я. — Полагаю, не стоит рассматривать этот путь всерьез, особенно учитывая возможные риски для здоровья и безопасности, низкие шансы на успех и сохранение наших жизненных функций, конечностей и…
— Хватит болтать языком, — советует мне Ракета, и я моментально приостанавливаю речевые протоколы.
Енот оборачивается.
— Сюда! — командует он.
К сожалению, путь «сюда» тоже не обременен преимуществами. Несколько бадунов повержены, но на подмогу им уже прибыл новый отряд. Орудия Воинского Братства палят во всю мощь. В воздухе бушуют лазерные лучи и экстерминаторные снаряды. Командир Воинского Братства Друук раздает перемежающиеся с ругательствами приказы со своего командного поста в салатном баре.
— Ладно, ладно! — сдается Ракета. — Не сюда так не сюда!
Он стреляет еще дважды, заставляя бадунов разбежаться по укрытиям, и нацеливается из своей безразмерной пушки в пол. От выстрела в упор в полу возникает огромная сквозная дыра с рваными, оплавленными краями, от которых идет невероятный жар.
Внизу — бездна.
— Грут! — кричит Ракета. — Мы спускаемся вниз! Прикрой мне хвост, приятель!
Грут по-прежнему отбивается от разъяренных великанов. Каждый удар гулко сотрясает воздух, будто звуковая волна. Один великан вылетает в окно, другой сгибается пополам. Его броня помята, подкожное силовое поле потрескивает и дает сбои. Но вышибал слишком много. Ветки ломаются, кора трещит, смола течет. Грут напоминает прижатого к канатам боксера в изнуряющем финальном раунде боя.
— Грут! — вопит Ракета.
Обеими пугающе человеческими руками он поднимает свою безразмерную пушку над головой и швыряет через весь бар. Грут ловит ее, перехватывает как дубину, прикладывается ею по ближайшему великану и начинает палить от бедра. В его руках модель 66 ПБ «Оружейных Систем Нитро» вовсе не кажется огромной; напротив, она выглядит как игрушечный автомат или карабин. Грут особо не целится; он поливает врагов беглым огнем. Вышибалы кеглями валятся на пол. Нррш совсем не по-скрулльски ругается и резво прячется.
— За мной! За мной! — кричит Ракета.
Он выхватил запасное оружие — пару длинноствольных спартойских лазерных пистолетов — и теперь стреляет из них, вытянув пугающе человеческие руки. Если делать отсылку к человеческой культуре, то он напоминает Чоу Юньфата [Чоу Юньфат (р. 1955) — китайский актер, прославившийся благодаря своим ролям в боевиках.]. Или пирата.
Да, пожалуй, пирата. Только попугая и деревянной ноги не хватает.
Он стреляет в приближающихся бадунов. С правой, с левой, с правой, с левой — ствол одного пистолета чуть вздрагивает от отдачи в момент, когда стреляет второй. Трое подстреленных бойцов Воинского Братства сталкиваются и валятся друг на дружку, образуя печальный бадунский вигвам.
Енот окончательно входит в образ пирата.
— Грут! Мы отступаем! — орет он сквозь оружейную канонаду. — Хватит развлекаться, пора валить!
— Деревья? — я на секунду включаю речевой протокол, наслаждаясь зрелищем и репликами енота.
— Нет, — рявкает Ракета и добавляет: — Пора валиться в дыру!
С этими словами он прыгает в простреленное в полу отверстие. Я не решаюсь последовать за ним. Столь безрассудное действие кажется мне единственно логичным, но я не могу совершить его без колебаний.
Впрочем, в это мгновение меня хватает под мышку дерево и решает все за меня, совершая прыжок, которому я никак не могу воспрепятствовать.
БУХ!
Приземление ошеломляет меня на секунду, но я сразу выпрямляюсь и перезагружаю свои сенсоры. Мой гироскоп сообщает, что высота падения составила приблизительно восемь метров. Грут ставит меня на землю, а точнее, на песок с вкраплениями слюды. Я замечаю, что поверхность покрыта бурыми пятнами.
Раздается громогласное кровожадное улюлюканье.
Его издает удивленная и одновременно возбужденная нашим внезапным появлением толпа. Похоже, они находятся в предвкушении чего-то.
— Планировка заведения «У Лири» такова, — замечаю я, — что под главным баром располагаются бойцовские арены.
Ракета медленно оборачивается и буравит меня взглядом — видимо, таким образом он хочет сказать, что я мог бы сообщить об этом пораньше. Хотя бы перед прыжком.
Арена широкая и круглая. Собравшиеся за высоким каменным ограждением зрители потрясают кулаками и делают ставки. На нас оценивающе смотрят гладиаторы в шипастых доспехах, вооруженные топорами, тесаками, копьями и трезубцами. Не менее оценивающе смотрят и бойцовые звери, привезенные с Сакаара. Они рычат и довольно пускают слюни из огромных, зубастых пастей.
Как сообщает мне центр обработки данных, пятна на песке — это кровь. В лучшем случае.
Грут печально глядит наверх, в дыру. С этой стороны она выглядит куда более привлекательно. Однако теперь этот путь отступления для нас недостижим.
— Что ж, — вздыхает Ракета со вселенской тоской, покручивая в пугающе человеческих руках пистолеты, и рычит: — Делайте ваши ставки.