Сол нахмурился:

— Мистер Джентри, правильно ли я понял, что вы не находите мой рассказ фантастичным только потому, что читаете много фантастики и детективов?

Джентри покачал головой:

— Нет, сэр. Я просто говорю, что рассказанная вами история совпадает с фактами, и это пока единственное объяснение, связывающее все эти убийства в единое целое.

— У Хейнса была теория насчет Торна, — сказал Сол. — Помните, слуга той старой леди и эта женщина, Крамер, будто бы сговорились обчистить своих хозяев.

— Этот идиот Хейнс порол чушь собачью! Прошу прощения, мэм, — извинился Джентри. — А главное, парнишка-коридорный из «Мансарды» Альберт Лафоллет, который потом свихнулся, никак и ни при каких обстоятельствах не мог ни с кем сговориться. Я знал его отца. Ума у этого парня хватало лишь на то, чтобы научиться завязывать шнурки на своих ботинках, но в общем он был славный малый. В старших классах школы он не играл в футбол, и знаете почему? Он заявил отцу, что не хочет никому причинять боль.

— Но моя история выходит за пределы логики. Это нечто… сверхъестественное, — не унимался Сол. Он чувствовал, что ведет себя глупо, споря с шерифом, но ему трудно было принять готовность южанина вот так запросто поверить всему.

Джентри пожал плечами:

— Знаете, вот смотрю я фильмы про вампиров, где кучи трупов с маленькими дырочками на шее, и терпеть не могу, когда главному герою приходится полтора часа из двухчасовой ленты убеждать других хороших людей, что вампиры на самом деле существуют. Послушайте, — не выдержал шериф, — я не знаю, какие у вас были на то причины, но вы все же рассказали свою историю. Теперь у меня на выбор есть несколько вариантов. Во-первых, вы можете как-то быть причастны ко всему этому, хотя я знаю, что вы не убивали никого лично. В субботу после обеда и до вечера вы находились в университете, принимали участие в дискуссии. Но вы, к примеру, могли загипнотизировать миссис Дрейтон или сделать еще что-нибудь в этом роде. Знаю, знаю, гипноз действует совсем не так, но ведь люди тоже не овладевают сознанием других людей в обычной жизни, верно? Во-вторых, может быть, вы псих, один из тех придурков, которые каждый раз выползают на свет и сознаются в убийстве, хотя их и близко там не было. И в-третьих, вы говорите правду. Пока я решил выбрать третий вариант. Помимо всего прочего, есть и другие странные вещи, которые сходятся с вашей историей и больше ни с чем.

— Какие странные вещи? — спросил Сол.

— Ну, например, тот парень, который следил за мной утром, а потом прикончил себя, не желая со мной разговаривать, — сказал Джентри. — И еще альбомчик старой леди.

— Альбомчик? — удивился Ласки.

— Какой альбомчик? — спросила Натали.

Джентри снял шляпу и, хмуро поглядев на нее, смял тулью.

— Когда застрелили миссис Дрейтон, я был первым представителем закона, оказавшимся на месте преступления, — пояснил он. — Санитары убирали тело, ребята из городского отдела по делам убийств считали трупы внизу, а я немного пошарил в номере той леди. Конечно, этого нельзя было делать, налицо нарушение закона. Но какого черта! Я ведь всего лишь деревенский полисмен. В общем, как бы то ни было, я увидел этот толстенький альбомчик в одном из ее чемоданов и полистал его. Там была масса газетных вырезок про разные убийства, включая убийство Джона Леннона. Большинство из них совершались в Нью-Йорке начиная с января прошлого года. На следующий день расследованием занялась настоящая полиция, не какой-то там шериф, ФБР полезло во все щели, хотя это дело вовсе не из тех, что требуют их участия… А когда я добрался в воскресенье вечером до морга, альбомчика уже не было, никто его не видел, в отчетах о нем ни слова, нет и квитанции из морга.

— Вы спрашивали о нем? — поинтересовался Сол.

— Да уж всех подряд, от санитаров до сотрудников из отдела убийств. Никто его не видел. Все остальное было доставлено в морг и описано в воскресенье утром, включая нижнее белье этой леди и пилюли от давления.

— Кто составлял список вещей? — спросил Сол.

— Горотдел по делам убийств и ФБР, — ответил Джентри. — Но вот Тоб Хартнер, клерк из морга, утверждает, что мистер Хейнс просматривал арестованные вещи за час до прибытия команды из горотдела. Наш Дики прямо из аэропорта двинул в морг.

Сол слегка откашлялся:

— Вы полагаете, что ФБР имеет какое-то отношение к сокрытию вещественных доказательств?

Шериф Джентри наивно распахнул глаза:

— Ну, как может ФБР делать что-то такое нехорошее?

Последовала долгая пауза, наконец Натали Престон спросила:

— Шериф, если одно из этих… этих существ убило моего отца, что же нам делать дальше?

Джентри сложил руки на животе и посмотрел на Сола. Глаза его были ярко-голубыми.

— Это хороший вопрос, миз Престон. Что скажете, доктор Ласки? Допустим, мы поймали вашего оберста, или миз Фуллер, или их обоих. Вы не думаете, что суду присяжных будет трудно вынести им обвинительный приговор?

Сол развел руками:

— Это звучит безумно, я согласен. Если поверить в мою историю, всякая логика оказывается подозрительной, осуждение любого убийцы можно оспорить. Никаких вещественных доказательств не хватит, чтобы отделить невиновных от виноватых. Я понимаю, о чем вы говорите, шериф.

— Да нет, не так уж все безнадежно, — усмехнулся Джентри. — Ведь большинство дел об убийстве — это все равно дела об убийстве, так? Или вы считаете, что их сотни тысяч, этих мозговых вампиров, и все бегают, суетятся?

Сол закрыл глаза, уходя от подобной мысли:

— Молю Бога, чтобы это было не так.

Джентри кивнул:

— Значит, у нас здесь что-то вроде особого случая, верно? Но это возвращает нас к вопросу миз Престон: что нам теперь делать?

Сол глубоко вздохнул:

— Мне нужна ваша помощь — для наблюдения. Есть шанс, хотя и небольшой, что из этих двоих кто-то вернется в Чарлстон. Возможно, у Мелани Фуллер не было времени забрать из дома какие-то очень важные для нее вещи. Или Уильям Борден, если он жив, явится за ней.

— А что потом? — спросила Натали. — Наказать ведь их невозможно. Во всяком случае, не через суд. Что произойдет, если мы все-таки найдем их? Что вы сможете сделать?

Сол опустил голову, поправил очки и провел дрожащей рукой по лбу.

— Я думал об этом сорок лет, — очень тихо сказал он. — И все равно не знаю. Но у меня такое чувство, что оберсту и мне суждено встретиться.

— Они смертны? — спросил Джентри.

— Да, конечно.

— Тогда можно подобраться к ним незаметно и вышибить мозги, верно? — предположил шериф. — Они ведь не восстанут из мертвых в следующее полнолуние или еще что-нибудь такое?

Ласки недоуменно посмотрел на него:

— Что вы хотите этим сказать, шериф?

— Я хочу сказать… Понимаете, если принять вашу установку, если поверить, что эти люди могут делать все то, о чем вы нам рассказали, тогда они самые мерзкие твари на всем свете. Охотиться за кем-то из них — все равно что шарить по болоту в темноте голыми руками в поисках мокасиновых змей. Но стоит их опознать, и они становятся просто мишенями, такими же как я, или вы, или Джон Кеннеди и Джон Леннон. Обычный человек из винтовки с оптическим прицелом вполне может убрать любого из них, профессор.

Сол глянул в безмятежные глаза шерифа и улыбнулся:

— Но у меня нет винтовки с оптическим прицелом.

Джентри кивнул:

— Вы захватили с собой какое-нибудь оружие, когда летели сюда из Нью-Йорка?

Сол мотнул головой.

— У вас вообще нет оружия, профессор?

— Вообще нет.

Джентри повернулся к Натали:

— Но у вас оно есть, мэм. Вы упомянули, что пошли в дом Фуллер и готовы были арестовать мистера Ласки, даже если бы пришлось применить оружие.

Натали покраснела. Сол удивился, увидев, как темнеет ее кожа цвета кофе с молоком.

— Это не мой пистолет, — призналась она. — Отец держал его в своей студии. У него было разрешение, поскольку там произошло несколько краж со взломом. Я зашла в понедельник в студию и взяла его.

— Можно мне взглянуть? — тихо попросил Джентри.

Натали пошла в прихожую, открыла шкаф и вытащила из кармана плаща пистолет. Затем она аккуратно положила его на стол рядом с шерифом. Указательным пальцем тот легонько повернул его, пока ствол не оказался направленным в пустую стену.

— Вы знакомы с пистолетами, профессор? — спросил Джентри.

— С этим нет.

— А вы, миз Престон? Вы умеете обращаться с огнестрельным оружием?

Натали передернула плечами:

— У меня в Сент-Луисе есть друг, который показывал мне, как стрелять. Надо прицелиться и нажать спуск. Ничего сложного.

— А именно с этим пистолетом вы умеете обращаться?

Натали покачала головой:

— Папа купил его уже после того, как я уехала учиться. Не думаю, чтобы он когда-либо пользовался им. Трудно представить, чтобы он выстрелил в человека.

Джентри поднял брови и взял в руку пистолет, осторожно держа его за предохранительную скобу:

— Он заряжен?

— Нет, — сказала Натали. — Я извлекла все патроны вчера, перед тем как выйти из дому.

Теперь настала очередь Сола удивленно поднять брови.