Сразу после полуночи народ решил, что пора расходиться. Многие приехали на мой девичник издалека, и в следующий раз мы увидимся лишь через две недели, уже на свадьбе. При мысли о ней я, как всегда, задрожала — то ли от волнения, то ли от возбуждения… то ли от чего-то еще. Когда мы вышли в холодную мартовскую ночь, я снова вздрогнула и обхватила себя руками, пытаясь укрыться от колючего ветра, норовившего забраться под тонкое платье.

Кэролайн села в машину и стала разогревать двигатель, пока я с преувеличенным энтузиазмом прощалась с подружками. Мои гости представляли собой весьма разношерстную компанию из школьных приятельниц, однокурсниц и коллег по работе. Они не были знакомы друг с другом и потому сначала чувствовали стеснение, но к вечеру уже общались как лучшие друзья. Хотя, может быть, их сблизило спиртное?

Проводив последнее такси, я поспешила к заведенной машине Кэролайн. В пассажирском кресле уже устроилась Эми, так что мне оставалось лишь сесть сзади. Когда я скользнула в уютно-теплый салон, она повернулась и спросила со своей обычной, чуточку наивной улыбкой:

— Ничего, что я впереди?

Мои колени почти упирались в спинку сиденья. Я, конечно, не великан, но сантиметров на пятнадцать повыше Эми…

— Просто сзади меня может укачать, — добавила та, оправдываясь.

— Ага, коктейли назад попросятся, — хмыкнула Кэролайн. Включив фары и щелкнув ремнем безопасности, она одарила нас обеих улыбкой, полной безграничного терпения. — Учтите, заблевавшим салон плата за проезд повышается на тридцать фунтов.

— Поезжай уже, — велела Эми и театральным шепотом добавила, обращаясь ко мне: — Она становится такой стервой, когда не может напиться со всеми!..

Нам предстояло проехать сорок километров до Хэллингфорда, моего родного города. Точнее, городишки, откуда я с превеликим счастьем сбежала в университет. Получив в Лондоне первую работу, я обещала себе, что больше никогда не буду жить в этой глуши. Однако двенадцать месяцев назад обстоятельства вынудили меня вернуться.

Шоссе было практически пустым. Вроде бы ничего удивительного, все-таки час уже поздний. Однако я успела отвыкнуть от тишины и безлюдья — под окнами моей лондонской квартирки машины грохотали в любое время дня и ночи, и теперь мне очень не хватало их рева.

Чуть раньше прошел мелкий дождь, и теперь в лучах фар блестел подмерзающий черный асфальт. Зима отказывалась сдать позиции. Лишь бы к свадьбе потеплело, иначе придется надевать под открытое платье термобелье.

Кэролайн и Эми спорили, насколько разумно давать бармену свой номер телефона. Нетрудно догадаться, кто именно не одобрил эту идею. Кэролайн давным-давно жила со своим парнем Ником и частенько критиковала разгульный образ жизни, который предпочитала Эми. А вот мои отношения с Ричардом Кэролайн более чем одобряла: первая любовь, испытание разлукой и в итоге счастливая свадьба. Ну просто сказка!

— Если мужчина весь вечер пялится тебе на грудь, внимания он не заслуживает, — наставляла Кэролайн.

Я фыркнула — надо признать, бармен и впрямь предпочитал общаться с бюстом Эми.

— Меня сейчас вырвет… — со смущением пробормотала та.

Я насмешливо уточнила:

— От стыда?

В ответ Эми протяжно застонала.

Не отрывая взгляд от неосвещенной трассы, Кэролайн покосилась на подругу. Даже в темноте салона было понятно, что шутливый прогноз насчет коктейлей сбылся.

— Черт, Эми, держись! Я скоро приторможу. Здесь негде — дорога узкая.

— Не могу ждать, — сдавленно промычала та.

— Там под ногами где-то есть пакет.

На этом для нас троих привычная жизнь закончилась.

Наверное, все произошло очень быстро, но для меня прошла целая вечность. Прежде чем я успела сказать хоть слово, Эми отстегнула ремень и наклонилась в поисках пакета. Кэролайн, одновременно глядя на трассу, и присматривая за давящейся спазмами подругой, прошла крутой поворот, и там, сразу перед нами, посреди дороги в свете фар возник огромный олень.

Кто-то выругался, может быть, даже я. Кэролайн ударила по тормозам и вывернула руль, пытаясь избежать столкновения. Зверь стоял на разделительной, не двигаясь с места, будто у него впереди была целая вечность. Возможно, животные так же переживают эти секунды до аварии — бесконечно долгие, когда сознаешь все, что сейчас произойдет, пытаешься что-то придумать, а сам ничего не можешь сделать и покорно ждешь конца… По крайней мере, так было со мной.

Я видела, как Эми выпрямляется и с ее лица отливают последние краски. Я видела, как олень все растет и растет, а потом исчезает, и вместо него оказывается поросшая травой насыпь на обочине. И как мы приближаемся к ней — слишком быстро!

Когда мы врезались, время опять ускорилось. Кэролайн до последнего пыталась удержать машину на дороге, но ничего не могла поделать. Автомобиль отбросило. Меня швырнуло вперед, потом назад; ремень больно впился в грудь и живот. С хлопком раскрылась подушка безопасности, разом закрывшая половину лобового стекла. Но машина была старой модели, и подушки располагались лишь со стороны водителя… Самое страшное я пропустила, потому что перед столкновением зажмурилась. А когда открыла глаза, Эми в автомобиле уже не было.

Однако еще ничего не закончилось. Словно в кошмаре, от которого нельзя проснуться, я чувствовала, как мы переворачиваемся. Вот под колесами дорога, а в следующий миг машина оказывается на крыше и с бешеной скоростью несется по асфальту в облаке оранжевых искр. Оглушительно визжит металл; автомобиль слетает с ледяной поверхности и проваливается в овраг.

Я так и не потеряла сознание — до сих пор не знаю, хорошо это или плохо. Машину смяло вокруг нас гигантской жестяной банкой; острый край вспоротой крыши раскроил мне лоб. Мы глубоко увязли в земле, со всех сторон я видела глину и скрученные корни. Уцелевшая фара (бог знает, каким чудом) беспомощно светила в чернильное небо.

С переднего сиденья, в момент удара сорвавшегося с креплений и придавившего мои ноги, я услышала испуганный плач Кэролайн. Я потянулась к ней, но не смогла выбраться из-под кресла.

— Каро, ты как? Цела?

Плач усилился, перемежаясь завывающими стонами, которые, как мне казалось, могло издавать только животное. Получается, олень тоже здесь, в овраге? Мы все-таки его сбили? Потом послышались частые всхлипы, и я поняла, что это голос моей подруги, просто она не в себе.

— Эмма… Что произошло? Где ты?

— Я за тобой. На заднем сиденье. Ты ранена?

— Ранена? Нет. А должна? Что случилось? — залепетала Кэролайн.

— Каро, мы попали в аварию, — объяснила я, поражаясь, как спокойно звучит мой голос. — На дороге был олень. И мы… мы разбились.

— Разбились? Как это?

Я не ответила. Кэролайн вот-вот сорвется в истерику, а мне вначале надо выяснить у нее кое-что очень важное.

— Каро, ты видишь Эми? Она с тобой?

Я скорее почувствовала, чем увидела, как она ерзает по сиденью, встает на колени и перебирается на соседнее место, пытаясь убедиться, что глаза ее не обманывают. Ладно, есть и хорошие новости: она может двигаться, значит, обошлось без серьезных травм.

— Не вижу… Ее нет! Где она? — В промежутке между подголовниками возникло лицо Кэролайн. — Она здесь, с тобой?!

Прежде чем ответить, я закусила губу и шумно сглотнула. Хоть бы Кэролайн не заметила огромную дыру в лобовом стекле, по краям которой скатывались густые темные капли.

— Наверное, Эми выбросило из машины. Она расстегнула ремень безопасности как раз перед столкновением.

— Значит, с ней все хорошо, да? Ее же не было с нами, когда мы разбились, значит, она цела?

Такое ощущение, что я разговариваю с пятилетним ребенком. Это шок или она ударилась головой? Я смотрела на ветровое стекло — точнее, его остатки, выгнувшиеся воронкой. С правой стороны зияла дыра, и я изо всех сил пыталась не замечать кровь, стекающую по трещинам.

— Кэролайн, ты должна выбраться и найти Эми.

— Нет, — запротестовала она, для выразительности тряся головой. — Я не могу тебя оставить. Тебе нельзя двигаться.

Как странно: после столкновения Кэролайн мыслила не совсем ясно, а сейчас говорила вполне здраво… С чего бы?

— Я знаю. Знаю. Но Эми ранена. Ее выбросило… — Лучше не вдаваться в подробности, пока Кэролайн в таком состоянии. — Ее нет в машине. Надо ее найти, убедиться, что с ней все хорошо. Сделаешь это? Ради меня?

Кэролайн была в ужасе. Я тоже боялась, но не того, что уже случилось, а того, что могло ждать нас на дороге.

— Ты пойдешь со мной?

Похоже, она не замечала или не хотела замечать, что водительским креслом мне зажало обе ноги.

— Не могу, — сказала я и, несмотря на свою храбрость, вдруг поняла, что все это время по моему лицу катятся слезы. Теперь они отчетливо слышались в голосе. — Я застряла, тебе придется самой. Найди Эми и позвони в службу спасения. Кэролайн, прошу!

Мое отчаяние, должно быть, немного развеяло защитную дымку, окутывающую Каро с момента аварии. Та с готовностью, как ребенок, закачала головой. Оглядевшись, я поняла, что двери увязли глубоко в грязи, и оставался лишь один путь наружу.