Внизу у подъезда уже мигал фарами черный «гелик». Пришлось собраться с силами, перед тем как выйти из-под козырька — в такую погоду хочется сидеть дома на подоконнике с кружкой чая и разглядывать дорожки, которые оставляют на стекле дождевые капли. Добежав до машины, я вполне закономерно вступила в лужу и почувствовала, как вода просочилась между подошвой туфель. Ну, просто шикарное начало дня.

— Ты позавтракать не хочешь? — вдруг спросил Агеев, когда мы выехали на Дальневосточный проспект и вдоль дороги замелькали первые магазины, рестораны и забегаловки фастфуда.

— Дотерплю до обеда. — Я покосилась на него и заметила ухмылку.

Тимур сделал музыку погромче и откинулся на спинку сиденья. Он быстро вклинился в поток машин, и остаток пути мы провели в молчании, изредка обмениваясь мимолетными взглядами.

В офисе было непривычно тихо, только кофеварка в комнате отдыха кряхтела — наверняка Стас решил заправиться первой дозой кофеина. Едва я заступила на пост и нажала острым мысом туфли кнопку включения компьютера, лифт начал движение вверх и вниз, приветливо звоня колокольчиком, когда двери открывались на этаже. Агеев сразу же скрылся в своем кабинете и только через два часа потребовал свою чашку кофе. Без «пожалуйста», естественно. Я не стала подсыпать ему соль, а просто молча поставила кофе на стол и удалилась.

Часы тикали, телефон непривычно молчал — лишь несколько звонков для предварительной встречи. Когда подошло время обеда, я со спокойной душой закрыла «Косынку» и перевела компьютер в спящий режим. Парни уже сбились в стайку, когда я процокала каблучками к лифту.

— Илоночка, свет моих очей, — заметил Денис, наш фотохудожник. — Выглядишь отпад.

— Ты говоришь это каждый день, — отшутилась я и забилась в дальний угол кабины, когда меня, привычно расступившись, пропустили вперед все лица мужского пола.

По факту, в нашей фирме других лиц и нет. Я единственная девушка в агентстве. И естественно, постоянно нарываюсь на комплименты. Восьмого марта мое рабочее место ломится от количества букетов, к тому же я тащу домой несколько коробок конфет. И вообще я всячески привлекаю к себе внимание, ничего особенного для этого не делая:

— Илонка, скажи, когда ты выйдешь за меня замуж?

— Илоночка, улыбнись, пожалуйста, еще раз.

— Илона, твой кофе — самый вкусный на свете.

И тэдэ. И тэпэ…

Нет, ребята на самом деле хорошие. Не наглые, вежливые. Всегда стул в кафетерии на первом этаже пододвинут и пропустят вперед в тот же лифт. Пару раз даже помогли с аккумулятором на парковке — я в автомобилях ну типичная блондинка и даже не знаю, как и куда крокодилов этих надо прикреплять. В отличие от нашего босса. Тот о хороших сотрудниках слыхом не слыхивал.

Лифт остановился, и все отправились в столовую.

— А вы что, с Агеевым сегодня вместе приехали?! — громко спросил Денис, и за нашим столом воцарилась тишина.

Я пожала плечами и состроила безразличную мину.

— У меня машина в ремонте. Тимур Маратович просто подвез. — Я подчеркнула слово «просто», но не упустила сдавленные смешки.

— Значит, вы не вместе? — Денис продолжил допытываться с нескрываемым любопытством, водя кончиком вилки по тарелке, а затем отправляя приличную порцию жареной картошки в рот.

— Ты его видел? — спросила я.

Дэн широко улыбнулся.

— Красавица и чудовище, — сказал он с набитым ртом. — Между прочим, классика.

— Ни за что в жизни. — Я тяжело вздохнула, представив этих «красавицу и чудовище» в реальной жизни.

За моей спиной раздалось покашливание.

— Можно? — спросил Агеев, присаживаясь на свободный стул. Рядом со мной. Я не рискнула посмотреть в его сторону, но щеки у меня предательски зарделись.

— Приятного аппетита, — вежливо произнес шеф.

Все, и я в том числе, сделали вид, что у нас в тарелках лежит что-то невиданное и жутко интересное. За что люблю эту столовую, так за незамысловатые блюда. Однажды побывав с родителями во французском ресторане, зареклась на всю оставшуюся жизнь. Больше ни ногой в фешенебельные заведения. Меню не понятно, что из чего приготовлено и как это есть, сообразить невозможно. Это я про улиток. Мерзость.

Другое дело наша родная русская кухня. Вареники, картошечка, селедочка с лучком… Едва взглянула на свою котлету по-киевски, в животе противно заурчало, и я начала орудовать вилкой. Правда, прожевать мне котлету удалось с трудом, как и проглотить, потому что Агеев пялился на меня все время обеда, до тех пор, пока парни потихоньку не разошлись покурить.

Вот так было всегда, с тех пор, как Оля с Игорем уехали и Лазарев передал бразды правления Тимуру. Нет, он неплохой начальник, в плане ведения дел — ответственный и дисциплинированный. Но слишком строгий. Из всего штата с ним общается только Стасик. Ну и я по долгу службы.

Иногда мне кажется, что Агеева просто боятся. Ему бы какой-нибудь корпоративчик организовать, выпить с коллективом, в баньку сходить расслабиться. Мужики это любят, частенько слышу, как они обсуждают свои походы по клубам и боулингам. Но нет, вместо этого он спускает с них три шкуры, пока они работают, и не поощряет деньгами, когда те успешно завершают дела.

— Я позвонил в сервис. — Голос Тимура буквально ворвался в мои мысли, и я вздрогнула. — Твоя машина будет готова завтра вечером.

— Угу, — поблагодарила я, поднимаясь со стула. — Сколько?

— Проведем, как служебные расходы. — Он тоже встал и, обогнав меня, направился к лифту.

Я побежала за ним и чуть не влетела в его спину, когда Агеев резко остановился.

— Тимур Маратович, не надо как служебные. Я заплачу.

Он вошел в раскрывающиеся двери лифта, естественно, не пропустив меня вперед.

— Богатенькая, что ли?

Издевка в его голосе моментально напомнила мне про соль, которую он, судя по всему, давненько не отведывал в бодрящем черном кофе.

— Я заплачу, — настойчиво повторила я и отвернулась.

Снова это дурацкое хмыканье, которое раздражает донельзя. Тихий гул поднимающейся кабины, ровное дыхание Агеева и скрип моих зубов, когда я сжала их от злости.

Тимур

Тихий писк телефона вывел меня из раздумий, и я не глядя снял трубку:

— Слушаю.

— Тимур Маратович, на связи Андрей Стариков, — пропела Илона фальшиво-вежливым тоном.

Я сразу же вспомнил подслушанный разговор в столовой, и градус моей раздражительности подскочил на новый уровень. Ишь какая. «Ни за что в жизни». Тоже мне, красавица нашлась. Да будь она последней женщиной на планете, я бы на нее и не посмотрел. И плевать, что человечество бы вымерло. Ни за что. Да у меня на нее даже не встанет.

— Тимур Маратович?

— Соединяй. — Я откинулся на спинку кресла и поморщился от щелчка в трубке.

— Агеев, вы там совсем в своем агентстве охренели?! — рявкнул без приветствий мой бывший коллега. — Вы почему мне Астахова сдали с переломом руки?

— Ты у него спроси, Стариков.

— Он, падла, молчит. А мне что в отчете прикажешь писать? С меня же спросят: как нашел, кто нашел, как доставили в участок и почему с травмами при задержании?

— Андрюха, ну напишите, что неудачно упал при попытке побега. — Я устало прикрыл глаза. — Пусть спасибо скажут, что не пристрелили. Между прочим, один из моих ребят до сих пор в больнице.

В трубке послышался глубокий вздох, а потом Стариков немного понизил тон:

— Как он?

— Жить будет, — отрезал я. — Пуля навылет прошла, но задела там что-то. И кровищи в служебной машине было море.

— Он хоть в сознании?

— Да куда он денется…

— Ладно, что-нибудь придумаю. — На другом конце провода послышалась возня и шорох бумаг. — Ты сам-то как? Не думаешь вернуться в отдел?

— Нет, однозначно нет. — Я нахмурился, припоминая работу в убойном отделе, и для верности отрицательно покачал головой, хотя Андрей этого не мог видеть.

— Ну, дело твое, хотя тебя ждут сам знаешь кто, — понизив голос, многозначительно сказал он, и я живо представил, как он возвел глаза к потолку.

Да, есть имена и фамилии, которые всуе не упоминают, дабы не накликать чего-нибудь.

— Ты зайди в отделение с бумагами, чтобы мы оформили.

— Зайду. Могу сегодня после четырех заскочить.

— Отлично, я маякну дежурному, чтобы он тебя пропустил.

— Договорились. — Я положил трубку на рычаг, снова снял ее и помедитировал на кнопках. — Илона, принеси мне кофе и подготовь бумаги по делу Астахова. В четыре я отъеду.

— Хорошо, Тимур Маратович.

Сама вежливость, блин.

Я проверил почту и сделал несколько заметок в блокноте. Обычно все клиенты проходят через Илону, но иногда я разбираю предварительные дела сам. По мелочи, то там, то сям. Официально через фирму ведутся только большие заказы, прибыльные. Но бывает, что кто-то ищет пропавшего дальнего родственника или первую любовь. Короче, иногда я добрый и исполняю роль ведущего из передачи «Жди меня».

И да, я верю в карму. Хотя, признаюсь вам честно… Когда Ольга с Игорем вернулись в Питер и я привез Илону на встречу с сестрой… В этом было что-то такое мощное и необъяснимое, что описать словами просто невозможно. Тогда мы с Лазарем даже не решились подойти к ним, потому что они так сильно вцепились друг в друга… Просто не отпускали. С полчаса точно. Вытирали слезы, что-то неразборчиво бормотали. У меня глаза тоже были непривычно влажными. Они держались за руки еще два часа, молча смотрели друг на друга, словно им и не нужны были слова.