Диана Рейдо

Прятки со счастьем

1

В колледже царила тишина.

Но тишина эта была относительной. В коридорах было затишье, так как шла очередная лекция. Отличная звукоизоляция практически не пропускала в коридор звуки, обрывки фраз, отголоски смеха. А вот в небольших, но светлых, ярких и очень уютных аудиториях, наоборот, было весьма оживленно.

В одном из лучших колледжей Эдинбурга шла лекция по литературе. Клементина Максвелл, высокая темноволосая девушка с яркими зелеными глазами, увлеченно рассказывала о Шекспире.

Она умела рассказывать. Равнодушные к литературе студенты редко посещали эту аудиторию, но только не лекции Клементины, которая обладала оружием массового поражения — обаянием.

Обаянием, а также энтузиазмом и увлеченностью.

Поэтому студенты обращались в слух, стоило Клементине открыть рот. А звонка, как правило, никто не слышал, хотя тот и верещал, словно резаный.

Клементина поминутно вовлекала своих слушателей в диалог. Часто им начинало казаться, что на самом деле они сидят не в помещении с терракотовыми стенами, за окном которого льет нерадостный дождь, а в славной кофейне и обмениваются мнениями о героях, эпохе, атмосфере книги…

Это отчасти напоминало книжный клуб. Вот Клементина объявляет название очередной книги, которую все должны были прочесть к определенному сроку. А теперь предстоит неформальное обсуждение — жизненное, острое… противоречивое.

Клементина искренне хотела, чтобы ее студенты по окончании курса умели мыслить самостоятельно, выходя за рамки предложенного. Она не торопилась отметать самые немыслимые предположения о сути литературного произведения, как забавные, так и нелепые.

— Как, по-вашему, — спросила она, — почему именно Ромео и Джульетта стали одними из самых ярких героев Шекспира? Вы согласны с тем, что они запоминаются лучше всего? Зачастую имена этих персонажей являются первой ассоциацией, всплывающей в голове в связи с фамилией знаменитого драматурга.

Студенты оживленно закивали. Клементина продолжала:

— А вы знаете, что в Вероне в настоящее время существует клуб Джульетты?

Кое-кто знал. Но — далеко не все.

— Более того, ежегодно в День всех влюбленных в Вероне вручают премии за лучшие письма к героине Шекспира. А саму церемонию проводят в доме, где, как договорились считать, жила Джульетта.

— А вы уже посмотрели фильм, который посвящен как раз этой истории? — спросила одна из студенток.

— Фильм? Что за фильм? — заинтересовалась Клементина.

— Это картина о том, как молодая американка приезжает в Верону, чтобы в качестве волонтера, то есть участника Клуба Джульетты, отвечать на потоки приходящих героине Шекспира писем…

— А фильм современный?

— Да, — кивнула студентка, — американский, и в ролях — замечательные молодые актеры!

Клементина и студенты пришли к выводу, что нужно будет обязательно устроить коллективный поход в кинотеатр с последующим обсуждением фильма.

— Но давайте вернемся к первоисточнику, — предложила Клементина. — Напоминаю вам вопрос. Как вы думаете, почему именно эта история производит наибольшее впечатление?

На нее мгновенно обрушился шквал предположений:

— Потому что в конце все погибают!

— Да, и оба, а не один из влюбленных!

— Так были бы длительные страдания, но только у одного. И через какое-то время для него стало бы возможным счастье с кем-то еще!

— Это произведение о том, как люди следуют собственным идеалам. Они остаются верными им до конца своей жизни. Иногда даже — ценой собственной жизни…

И тут голос подал один из самых заметных студентов в этой группе:

— Может быть, на самом деле это произведение посвящено тому, как из чувства противоречия можно загубить всю свою дальнейшую жизнь?

Это был Стивен Маскем. Он с вызовом взглянул на Клементину, откинул рукой назад свои темные непослушные волосы. Ему едва можно было дать девятнадцать лет. Наверное, этого парня только чудом не приметил на улице или в кафе агент, ищущий новые лица для модельного бизнеса. Глубокий взгляд проникновенных темно-карих глаз сделал бы честь любому рекламному плакату, продвигающему мужскую парфюмерию.

В общем, Стивен исключительно по недосмотру творцов и создателей модных тенденций просиживал на студенческой скамье. Он специализировался на изучении искусства, поэтому и присутствовал сейчас на обсуждении произведения классической английской литературы…

Клементина с интересом взглянула на своего ученика. Совершенно непроизвольно она поправила воротник нежной белой блузки, задев при этом тонкую золотую цепочку с висящим на ней крохотным кулоном.

— Поделись своим мнением с нами, Стивен, — предложила она. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь о чувстве противоречия?

— Я хочу сказать, что, возможно, там и не было такого сильного чувства…

Аудитория зашумела. Клементина могла бы счесть это провокацией, но ей всегда была интересна противоположная точка зрения…

Ей нравилось, когда при обсуждении всплывают неожиданные подходы, озвучиваются спорные факты. Свое мнение, свое отношение к литературному произведению Клементина никогда не старалась преподнести как истину в последней инстанции.

— Что же там было, Стивен? Расскажи нам всем, как ты это понял. Ты прочел пьесу полностью?

Стивен рассмеялся:

— Конечно, полностью! Не могу же я ограничиться кратким содержанием, скачанным из Интернета…

Кое-кто опустил глаза. Это не прошло для Клементины незамеченным. Видимо, не все считают для себя возможным полноценное изучение литературного произведения… Нужно будет обстоятельно побеседовать с ними. А еще лучше — прямо сейчас, на лекции, заинтересовать пьесой. Косвенно побудить к увлекательному чтению. Зацепить какими-нибудь деталями или интригующими подробностями…

Клементина решила, что сейчас она закончит диалог со Стивеном, а после этого они почитают шекспировские диалоги по ролям. Самые значительные куски нужно будет отдать как раз тем подросткам, которые смутились при упоминании Стивеном Интернета…

— Так вот, — вновь начал Стивен, — Ромео и Джульетта знакомятся, еще не будучи по-настоящему представленными друг другу. Между ними вспыхивает симпатия, пробегает искра… или как там еще это называется.

— Верно, — кивнула Клементина. — И что?

— Допустим, молодые люди очень понравились друг другу. Они уже фантазируют, как могло бы развиваться их дальнейшее знакомство. Но тут они узнают, что, оказывается, оба принадлежат к враждующим семьям. Джульетта оказывается Капулетти, а Ромео, соответственно, Монтекки. Они понимают, что их семьи не обрадуются подобной связи. Но не потому ли их чувства усиливаются, что самым сладким является именно запретный плод?

— Интересно, — кивнула Клементина, — продолжай.

Стивен продолжил. С удовольствием. Он обожал находиться в центре внимания.

— Они не успели узнать друг друга. Они ничего друг для друга не успели сделать. Их любовь не прошла проверку временем, серьезными обстоятельствами…

Его возмущенно перебили. Студентка, которая захотела высказаться, была одета в голубое льняное платье очень романтичного вида.

— Как это — не прошла проверку временем?! Они ведь предпочли умереть, нежели продолжать жизнь без другого.

Стивен насмешливо взглянул на нее.

— По-твоему, это лучшее, что они могли сделать друг для друга?

— Но ведь они жили в таких обстоятельствах…

— Всегда можно все свалить на обстоятельства, — покачал головой Стивен. — Что, кто-то силой вливал в рот Ромео яд? Кто-то принуждал Джульетту свести счеты с жизнью? Кажется, их никто не тащил на казнь. И потом это нетерпение… Не подождать, не проверить… Сразу на веру принимается какая-то информация, делаются самые черные выводы… О последствиях нам всем известно.

Студентка в голубом горячо возразила:

— Бывает, что тебя охватывает чувство, когда ты собой не владеешь, и все мысли только об одном — о предмете твоей любви! Разве это недостаточное оправдание?…

Неожиданно и резко прозвучал звонок, который возвестил о начале перерыва.

— Спасибо всем за дискуссию, — произнесла Клементина. — Думаю, не ошибусь, если предложу вам подготовиться к следующему занятию определенным образом. Мы выберем нескольких студентов, которые образуют своеобразный суд присяжных. Стивену я предлагаю выступить обвинителем Ромео и Джульетты. Маргарет, если хочет, может их защищать. По окончании слушания дела суд присяжных примет решение и озвучит свой вердикт…

Аудитория одобрительно загудела. Клементина подмигнула с заговорщицким видом:

— Победитель нашей маленькой игры получит бесплатный билет в кинотеатр на фильм «Письма к Джульетте».

И тут Стивен произнес, глядя на преподавательницу немигающим загадочным взглядом:

— А вы тоже считаете, что любовь может быть оправданием даже глупым и инфантильным поступкам?…

Клементина не сразу нашлась, что ему ответить. Студенты тем временем подхватывались с места, распихивали конспекты и книги по сумкам, выходили мимо Клементины в коридор, кивая ей на ходу.

Стивен бросил на девушку еще один долгий и интригующий взгляд, усмехнулся уголком губ и тоже покинул аудиторию.

Ощущение этого взгляда преследовало Клементину в течение оставшегося дня.

Интересно, а каково это было бы — оказаться рядом с этим темноволосым юным мужчиной в темном зале кинотеатра?

А что? Она же должна будет сопровождать своих учеников во время похода в кинотеатр? Она ведь является идеологом и вдохновителем данной акции.

На что только не пойдешь, чтобы заинтересовать студентов великой английской литературой, чтобы сделать свои лекции максимально интересными и разнообразными!

Интересно, найдутся ли еще претенденты на то, чтобы сидеть в зале рядом со Стивеном? Даже если у него нет подружек среди студенток, этими претендентами вполне могут оказаться друзья-приятели. Клементина глубоко вздохнула. Зачем заранее забивать себе этим голову?

Почему она вообще начала думать в этом направлении?! Неужели она настолько изголодалась по романтике, что внимательный взгляд милого юноши смог вселить в нее беспокойство и ненужную тревогу?

Так. Вдох-выдох. Дыши спокойно.

Ничего страшного ведь не происходит. Это — общение. Просто общение. Людям свойственно общаться. И вообще… Ей ведь могло просто показаться?

Дженна Роуд торопливо запихивала в рот остатки карамельного пончика.

В этой небольшой булочной на углу она привыкла завтракать последнюю пару лет. Здесь продавалась отличная выпечка… Круассаны, донатсы с кленовым сиропом, миндальные пирожные и слойки с сыром отлично дополнялись душистым эспрессо и многослойным латте.

И здесь всегда хорошо обслуживали — быстро, вежливо. Выполнение заказа неизменно сопровождалось дружелюбной улыбкой девушки за стойкой, парой фраз ни о чем, иногда даже шуткой.

Но сегодня Дженне, как нарочно, не повезло.

Ей не везло с самого утра.

Сначала в замочной скважине застрял ключ. Дженна танцевала под дверью, чуть ли не уговаривала ключ покинуть скважину, умасливала его уговорами. Ключ на уговоры не поддавался. Дженна пыталась выдернуть его рывками, потом вытаскивала аккуратно и осторожно, но все было тщетно. В поисках помощи она уже хотела было постучаться в дверь соседа. В это самое мгновение ключ, словно сжалившись над ней, выскользнул прямо в подставленную ладонь.

Да, но двадцать минут уже были потеряны.

Теперь еще и этот завтрак… Почти перед самым приходом Дженны в кондитерскую у них сломалась кофемашина.

Ей предложили на выбор теплое молоко, свежевыжатый сок, чай с жасмином. Выбор был неплох. Но накануне Дженна увлеклась просмотром старых фотографий, легла очень поздно, и, чтобы проснуться, ей был необходим кофеин.

Но выбирать пришлось между соком и молоком. Скрепя сердце Дженна выбрала молоко. Ему недоставало хорошей порции кофе. Она запивала булочку, при этом очень торопилась. Не хватало еще опоздать на занятия. Сегодня должна была прийти новая группа.

А она даже не проверила, убрана ли мастерская как следует. Она никогда не ленилась проверить это. Нет, за уборщицами она не собиралась ничего переделывать, с какой стати? Достаточно было проинформировать директора колледжа, что чистоте уделяется недостаточно внимания. Если служащие не исправлялись в срочном темпе, то с ними вполне могли распрощаться…

Дженна преподавала в колледже рисунок. Студенты иногда бывали небрежны. Они могли заляпать пол акварелью или гуашью. Пастель, раскрошенная в старательных пальцах, оставляла едва заметные меловые пятна на ламинате. Все это необходимо было отмывать. Аудиторию — регулярно проветривать. Протирать пыль с мольбертов, стеллажей, шкафов, подоконников.

В конце концов, нужно было еще уточнить расписание! Что, если его изменили? Изменили, но секретарь забыла позвонить Дженне и сообщить, что ей нужно внести необходимые коррективы и в свой график.

Дженна работала не каждый день. Ее это вполне устраивало. Часть времени она проводила в колледже, обучая студентов живописи, а часть времени могла использовать по своему усмотрению.

И в данную минуту этого самого времени ей катастрофически не хватало.

Дженна уже практически бегом влетела в колледж, предъявив пропуск. Она поднялась на второй этаж и с удивлением обнаружила, что возле аудитории никого нет. Дженна взглянула на яркие пластиковые часы на руке. Она ничего не понимала. Где же студенты?

И в это мгновение ее взгляд упал на большие настенные часы. Часы показывали одиннадцать утра. Одиннадцать! А на часах Дженны стрелки указывали, что сейчас полдень.

Она со смехом хлопнула себя по лбу. Как она могла забыть? Конечно! Все нормальные люди ночью перевели часы. В крайнем случае, они сделали это с утра. А Дженна напрочь забыла об этой простой необходимости.

Оказывается, она ничуть не опоздала! Она даже пришла раньше! Ну и дела…

И стоило так переживать, нервничать и торопиться! Вполне можно было выпить кофе где-нибудь еще, изменив любимой булочной. Впрочем, теперь можно воспользоваться образовавшейся паузой. Почему бы ей не заглянуть в преподавательскую? Глядишь, она узнает последние новости, сама проверит, не появилось ли изменений в расписании, поздоровается с другими преподавателями, с которыми дружна…

Решительно кивнув себе самой, Дженна зашагала наверх.

В комнате для преподавателей Дженна подошла к стенду и изучила расписание. Что касается ее занятий, к большому облегчению Дженны, в этой части не было внесено никаких изменений.

Но что же делать теперь? Можно почитать книгу или полистать журнал. Можно сходить в кафе при колледже, чтобы съесть что-нибудь более существенное, чем карамельная булочка. Дженна не придумала ничего лучше, кроме как, взяв ключ от аудитории, пойти и проверить, все ли там в порядке. Кроме того, ей хотелось продумать вступительное слово. От него во многом зависело впечатление, которое Дженна произведет на новую группу. Рассказ о том, чем они будут заниматься в течение семестра, несколько шуток и…

— Дженна! Добрый день!

Она едва не столкнулась с Клайвом Догерти.

Как всегда, он смотрел на нее сверху вниз.

Как всегда, в присутствии заместителя директора Дженна чувствовала себя школьницей, а не преподавателем.

Она ответила на приветствие и посторонилась, пропуская Клайва в помещение. Клайв, однако, не торопился расстаться с ней.

— Как у вас дела? — поинтересовался он. — Все в порядке?

— Да… да, все отлично, спасибо, — кашлянув, пробормотала она.

Почему он опять уставился на нее своими черными глазами? Ну и взгляд, такого пронзительного взгляда она ни у кого больше не видела. И вид у него мрачный до невозможности. Неужели он вообще никогда не радуется?

И зачем интересуется ее делами — вероятно, опять ищет повод к чему-нибудь придраться?

Но нет, кажется, сегодня у Клайва было все-таки более благодушное, чем обычно, настроение. Хотя предположить это по его внешнему виду было невозможно…

— А учебных материалов хватает?

— Да, конечно, — уверенно кивнула Дженна, — завхоз только вчера выдала мне новую порцию ватмана.

— И краски?

— Разумеется. И карандаши, и кисти.

Кажется, она рассказала ему все, что могла. Почему бы теперь ему не оставить ее в покое и не отправиться в учительскую пить чай с преподавателем гольфа?

Рот Клайва подозрительно дрогнул.

Что это — неужели улыбка? Не может быть. Клайв улыбается. Об этом, как о сенсации, нужно немедленно сообщить остальным!

Улыбка Клайва всего лишь предваряла очередной вопрос:

— А как ученики? Как новая группа? Уже открыли для нас очередного Микеланджело или Пикассо?

Мистер, оказывается, изволит шутить.

Дженна покачала головой:

— Что вы, конечно нет! Это процесс не из легких.

— Ну… если что, вы сразу приходите ко мне. Это еще зачем?

— Это еще зачем?… — с недоумением переспросила Дженна.

— Как зачем? Сигнализировать, разумеется.

— Ах, это… Ладно. Да, конечно. Разумеется. Чуть что — сразу прибегу к вам.

— Я на это надеюсь.

Опять он издевается. И почему именно к ней он вечно придирается?

Дженна торопливо сбегала по лестнице. Ей хотелось побыстрее очутиться в студии, там она чувствовала себя как дома… студия словно была ее убежищем.

Разумеется, когда помещение заполнят студенты, оно уже не будет так восприниматься. Но несколько минут у нее еще есть. Вдохнуть воздух, чуть отдающий медовыми красками, раздвинуть шторы, впуская в аудиторию солнечный свет…

Интересно, сколько солнечных деньков им еще осталось, прежде чем умеренно хорошая погода сменится слякотью и промозглой сыростью?

От этих мыслей Дженна внутренне поежилась, даже плечами передернула.

Ладно.

Пока солнце есть — можно им наслаждаться.

Какую же речь ей подготовить для знакомства с группой студентов-новичков?

Да, и еще нужно подобрать музыку для первого занятия.

Разумеется, студенты могли прослушивать нужные им плей-листы на собственных плеерах. Но Дженна старалась после того, как объяснит вводную часть задания, включать такую музыку, которая соответствовала бы направленности, настроению этого задания.

Впрочем… сегодня можно сымпровизировать. Значит, и без подбора специальной музыки тоже можно обойтись.

До начала занятий оставалось несколько минут. Дженна собрала свои тяжелые светлые волосы в хвост, чтобы произвести более серьезное впечатление на студентов.

Аудитория понемногу заполнялась девушками и молодыми людьми. Они выбирали для себя место, расставляли мольберты, посмеивались, перебрасывались шуточками и фразами…

Дженна уже была готова к уроку. Поэтому она сидела на своем месте, с удовольствием наблюдая за этой легкой сутолокой и суматохой. Ей всегда интересно было видеть новые лица, пытаться угадывать характеры… да даже просто разглядывать прически, одежду — ведь через свой внешний вид каждый из студентов передавал в мир какое-то послание.

Правда, это послание не всегда удавалось прочесть. Но образность была очень интересна Дженне, ведь она была художником…

Прозвенел звонок, возвещающий о начале занятий.

Дженна дала ребятам еще несколько минут. Пусть все рассядутся поудобнее, осмотрятся, освоятся. Она ведь и сама была чуть ли не вчерашней студенткой; ей нравилось, что атмосфера на ее занятиях относительно свободная, непринужденная.

Поздоровавшись со всеми, Дженна объявила:

— Я очень рада видеть вас всех в классе искусств. В течение семестра вы будете знакомиться с понятием и различными техниками рисунка. Это вводный курс. Вы сможете попробовать многое: портрет, карандашную графику, рисунок тушью, пастелью, восковыми мелками, обычными красками…

— А масляными? — поинтересовался кто-то.