— Господа офицеры, не желаете ли хлопнуть по рюмашке?

В ответ получает испепеляющий взгляд от меня (убью гаденыша!), недоуменные — от бойцов (чей-то с их благородием, не заболел ли часом?), и наконец, осуждающие — от остальных (нашел, дурак, время!).

— Николенька, тебе не кажется, что сейчас не совсем подходящий момент для пикника? — Димитр одаривает своего коллегу издевательски-ледяной улыбкой. — Мы еще не так далеко ушли от Ново-Георгиевска, чтобы считать себя в безопасности. И, вообще-то, здесь командует Денис Анатольевич, так что решать ему.

— Давайте, Николай Павлович, сделаем так: сейчас отдаете водку, или что там у вас во фляге, Анне Сергеевне для медицинских целей, а когда выйдем к своим, я вам ее верну, да еще сверху проставлюсь…

Конец фразы был заглушен тарахтеньем в небе, и одновременно с моим воплем «Воздух! Под деревья! Живо!» над поляной на небольшой высоте проплывает дирижабль. Движки набирают обороты, цеппелин отворачивает с набором высоты, целенаправленно уходя прочь. Бл…! Твою ж дивизию!..

Как дважды два не складывай, все равно будет четыре… Гансы ведут поиски даже с помощью всяких пернатолетающих. Ну так, немудрено — горе-то какое. Сейчас эта «колбаса» долетит до ближайшего гарнизона или заслона на дороге и сбросит вымпел с указанием места, где видел русских. А затем последует прочесывание этого лесочка. Колбасники улетели на северо-запад, значит, по логике мы должны убегать на восток. Где нас уже будут ждать… А мы попробуем по-другому…

Трех минут хватило, чтобы группа была готова к движению. Уходим обратно к дороге, причем в довольно хорошем темпе. Даже наша барышня старается, держит темп. Хотя глаза от страха круглые и бессмысленные. Пару раз, оборачиваясь, ловлю недоуменные взгляды офицеров, потом Стефанова прорывает:

— Почему… Мы сюда?.. Надо на восток!

— Вот и германцы так подумают… Надеюсь…

Шоссе перескочили быстро и благополучно, гансов пока не наблюдается. Отходим на сотню шагов, командую привал. Пусть «пассажиры» переведут дух. Двадцать минут бега по лесу — то еще удовольствие. Для них… А пока приходят в себя, мы прогуляемся к дороге, посмотрим, кто, куда и когда там поедет…

Ждать пришлось недолго. Не сказать, чтоб движение было интенсивным, но за полчаса прошла пешая колонна размером около роты и проскрипели мимо два конных обоза. Может, все и обойдется?.. Нет, не угадал. Из-за поворота на четвертой скорости вылетает полуэскадрон драгун и, быстро спешившись, растягивается в цепь и исчезает в лесу. На виду остаются только коноводы с лошадьми. Но и их для нас будет много — человек двадцать — тридцать, не меньше. Значит, остается одно — уйти по-английски, не прощаясь. Причем, как можно дальше, потому как гансы закончат с этим лесом и примутся за другой…

Днем по лесу передвигаться гораздо удобней, но очень уж небезопасно. За каждым поваленным деревом мерещится кто-нибудь. Начиная с польских кабанов и медведей и заканчивая немецкими пулеметчиками. Чисто на подсознательном уровне, потому, что в головном дозоре — Семен с Гордеем, для которых лес — дом родной, никто и ничего мимо незамеченным не проскочит. Но все равно шагаем насторожившись. От дороги ушли уже достаточно далеко, делаем еще привал-пятиминутку, видя, что наши «гости» опять выдыхаются. Особенно жалко медсестричку, ей достается больше всех. Но ведь идет, не отстает, не жалуется и не плачет. Сильная девчонка. Правду говорят: есть женщины в русских… госпиталях. И мужчины рядом с ними. Стефанов подсаживается к нашей барышне, достает из кармана, насколько вижу, маленькую плитку шоколада и, настойчиво уговаривая, заставляет ее съесть пару кусочков. И это — правильно. Во-первых, придаст сил, во-вторых, эндорфины никто не отменял.

Справа бесшумно подходит Гордей и присаживается рядом. Он с Семеном тоже недавно заслужил право называться «Первым составом» (а стрельбой в крепости это подтвердил), но позывного получать не захотел, остался как есть, Гордеем.

— Командир, мы тут с Семой прошлись далей, там березняк кончается. Ручеек течет махонький, а через поляну хороший ельник стоит. Дерева взрослые, укрыться всем можно будет. И отдохнем, и повечеряем горяченьким.

— А если гансы к нам на чаепитие пожалуют?

— Не, там елки забором стоят, запах не выпустят. И дыма видно не будет… Я-то ж не за себя, мы-то — ко всему привычные. Глянь вон на афицериков да на барышню ихнюю. Им бы хучь раз в день горяченького посёрбать надобно.

— Ну, добро, веди, показывай…

* * *

Ельник действительно можно было назвать роскошным. Рослые темно-зеленые красавицы тянутся в небо своими верхушками, отставив вниз тяжелые нижние лапы. Даже с нескольких шагов кажутся сплошной стеной, непроницаемой для посторонних. Гордей оттягивает в сторону живые «шторы», и образуется проход внутрь. Ныряю туда… и оказываюсь в каком-то сказочном Берендеевом царстве. Внутри неровного круга-стены елей лежит уютная полянка… Гордей отгибает нижние ветки одного из деревьев и показывает мне почти готовое лежбище-спальник, созданное самой природой. Толстый слой сухой прошлогодней хвои будет прекрасной периной, само дерево играет роль стен и крыши. Да уж, лучше места не найти. И гансы незаметно не подберутся…

Через десять минут все обустраивают себе места для отдыха по два-три человека в зависимости от размеров елок. Единственное персональное место отдано Анне Сергеевне, которая, невзирая на явно видимую усталость, помогает сибирякам готовить «чаепитие». А я тем временем зову командиров групп на постановку задач.

— Значит так, братцы. Нужно гансам немного голову поморочить. Поэтому твоя «пятерка», Клим, сегодня в охранении, а ты, Петр Игнатьич, берешь своих молодцов и — смотри в карту — быстренько двигаетесь вот на эту дорогу. Там немного пошумите, чтобы германцы решили, что мы идем в том направлении, — и обратно сюда. Двух-трех обстрелов обозов, думаю, будет достаточно. Подкрались, несколько раз стрельнули, желательно во всяких там начальников, и, не дожидаясь ответки, — в лес. Ну да сам все знаешь, не мне тебя учить. Сейчас — начало четвертого, вернуться сюда к семи вечера, не позже. Держи часы. Задачу понял?.. Выполняй…

Группа вернулась раньше, и, пока медсестренка готовилась напоить чаем проголодавшихся, по ее мнению, бойцов, унтер Игнатьич доложился о выполненной работе:

— Как и было говорено, вышли вот сюды. — Палец с пожелтевшим от табака ногтем неторопливо скользит по карте. — Прошли кромкой леса, наткнулись на стоящий обоз. Ужинала немчура. Ну, мы волчий хор и изобразили. Лошадки — на дыбы, повсюду переполох. Сделали под шумок по паре выстрелов и ушли далей. Потом вот здеся, на повороте, в засаду сели. Дождались афтамабиля, небольшого, в котором какие-то офицеры ехали. Разок по ним выстрелили, и опять в кусты. А на обратном пути, когда вот туточки через дорогу перескакивать решили, видим — едут ешо машины, тока грузовые. Хотели пропустить, да недалече от лежки один и сломался. Гансы там чегой-то покричали, затем все уехали, а шофер ентого остался внутрях ковыряться. А чтоб ему веселей было, начальник ихний, видать, ефрейтора в компанию оставил. Ну, мы отошли шагов на сотню и переползли незаметно… Они, наверное, до сих пор там торчат.

— Добро, Игнатьич. Иди, чаевничай, а то кипяток весь выдуют. А я посижу, подумаю.

Так, унтер, хитрюга известный, интересную идею подкинул. Вместо того чтобы красться лесом по ночам, на машине покататься… Идея заманчивая, но и опасная. Внаглую, когда по дороге еще гансы туда-сюда ходят и ездят, устроить автопробег инкогнито. В крайнем случае, возьму грех на душу, переоденусь в германскую форму, хоть это пока и не по правилам. Если повезет, никто не узнает, а если — нет… То мне лично будет уже все равно… Надо бы сбегать туда, посмотреть что с машиной. По словам командира группы, до них — две версты будет, если напрямую по лесу. А там, в зависимости от обстановки, будем принимать решение. В конце концов, лучше плохо ехать, чем хорошо идти…

Пусть господа офицеры недовольно кривятся, но оставляю за себя старшим Зингера, объявляю готовность к выдвижению и с двумя бойцами, назначенными Игнатьичем, бегу смотреть на место ДТП…