Джо Шрайбер

Штурмовики смерти

Посвящается моим детям, Джей и Ви.

Каждый день вы меня изумляете

Благодарности

Во-первых, хочу выразить свою сердечную благодарность Кейт Клейтон и Эриху Шойнвайсу из «Del Ray», которые посеяли это безумное семя и позволили ему прорасти, а также особо отметить участие шурина Эриха, Эндрю Гольца, который сделал первый набросок проекта и убедил всех, что это не просто бред сумасшедшего. На Дэйве Стивенсоне, лучшем арт-директоре в мире, лежит ответственность за крутейшую обложку, которая потрясла Интернет.

Элай Кокмет, Кристин Кабелло, Дэвид Монк и Джозеф Скалора — сумасшедшие гении маркетинга и продвижения, которые с энтузиазмом поддержали этот проект в самом начале. И, конечно, Шелли Шапиро (ты просто бомба!).

Я хочу выразить мою глубокую признательность Сью Ростони и Лиланд Чи из «Lucasfilm», за то, что позволили бугимену свободно бродить по просторам Галактики Звёздных Войн.

Спасибо моему агенту Филлис Уэстберг за то, что помогла всем нам собраться.

Спасибо Майклу Лади, моему дорогому другу со времен средней школы. Мы с Майком когда-то заплатили два с половиной доллара, чтобы увидеть «Возвращение джедая» в день премьеры, а такие события не повторяются.

И что касается денег: я хотел бы поблагодарить всех, кто откроет свой кошелек и выложит свои нелегко заработанные наличные за мою работу. Скажу просто — без вас ничто из этого не стало бы возможным.

И наконец, спасибо Кристине, которая не только мирится с моими писательскими заносами в ежедневном режиме, но и выигрывает на аукционе eBay коллекционную фигурку Чужого 1979 года, что делает ее самой крутой женой.

Действующие лица

Op Мисс, заключенный (дельфанец, мужчина)

Джарет Сарторис, капитан стражи на имперской тюремной барже «Чистилище»

Кейл Лонго, подросток, заключенный (муж., человек)

Триг Лонго, подросток, заключенный (муж., человек)

Мусор, 2-1В, хирургический дроид

Захара Коди, офицер медицинской службы на имперской тюремной барже «Чистилище» (жен., человек)

Давным-давно в далекой Галактике….

1/«Чистилище»

Хуже всего было ночью.

Еще до смерти отца Триг Лонго возненавидел долгие часы после отбоя, тени и звуки, неустойчивую тишину между ними. Уже не первую ночь он неподвижно лежал на койке, не сводя глаз с капель на дюрастальном потолке своей камеры и пытаясь заснуть или хоть как-то расслабиться. Иногда это получалось, и он забывался под действием успокаивающего ощущения невесомости, но потом резко просыпался с часто бьющим сердцем, сухим горлом, тяжестью в животе — от крика другого заключенного, которому что-то приснилось.

В кошмарах на борту имперской тюремной баржи «Чистилище» недостатка не было.

Триг не знал, сколько всего заключенных на борту «Чистилища». Наверное, пятьсот — людей и не только, схваченных в разных концах Галактики, точно так же как он и его семья были схвачены восемь стандартных недель назад. Иногда челноки возвращались почти пустые, иногда — забитые беспокойными инопланетниками и якобы симпатизирующими повстанцам существами всех мастей и рас. Тут были и наемники, готовые на любой заказ, и антиобщественные элементы, каких Триг еще ни разу не видел; и существа с тонкогубыми ртами, которые смеялись и бормотали на непонятных наречиях, казавшихся Тригу лишь щелчками и шипением.

Наверное, у каждого из них были свои темные пристрастия и неприязни, воспоминания, запятнанные постыдной тайной или жаждой мести. Сохранять осторожность становилось все труднее. Скоро понадобятся глаза на затылке. У некоторых они там были. Две недели назад в столовой Триг обратил внимание на высокого молчаливого заключенного, сидевшего к нему спиной, что не мешало наблюдать за подростком красным глазом с обратной стороны черепа. С каждым днем существо с красным глазом садилось к Тригу все ближе и ближе. Однажды, без всякой объяснимой причины, этот заключенный пропал.

Но только не из снов.

Вздохнув, Триг приподнялся на локтях и выглянул в коридор сквозь прутья решетки. Ночью активность «Общего поселения» снижалась до минимума, поэтому длинный коридор погружался в серую темень. Родианцы в камере напротив то ли спали, то ли притворялись спящими. Он заставил себя сесть, следя за дыханием, и прислушался к неясным стонам и бормотанию других заключенных. То и дело по своим запрограммированным делам мимо камеры шмыгал дроид-мышь, или низкоразрядный блок техобслуживания, один из сотен на этой барже. И конечно, за всеми звуками различался низкий и едва слышный, но всепроникающий гул турбин, рычащих в открытом космосе.

С тех пор как они очутились на борту, Триг так и не смог привыкнуть к этому звуку, к тому, как он сотрясал корпус «Чистилища», поднимался по ногам и заставлял дрожать кости и нервы. От него невозможно было убежать, он отравлял каждый миг твоей жизни, этот постоянный, как собственный пульс, звук.

Триг вспомнил, как сидел в госпитале две недели тому назад, как отец судорожно вздохнул и затих, а дроид-хирург отключил биомониторы и стал готовить тело к удалению из палаты. Когда последний из мониторов погас, он и услышал тот непрекращающийся грохот двигателей — еще одно ненужное напоминание о том, где он находится и куда движется. Триг помнил, каким потерянным и маленьким, каким неизбывно грустным почувствовал себя от этого звука, — видимо, то была какая-то особая форма искусственного тяготения, которая работала у него прямо в сердце.

Он знал тогда, как знал и сейчас, что это означает только одно: вероломная и жестокая Империя собирает силы.

«Забудь о политиках, — говаривал отец. — Просто дай им, что они требуют, иначе тебя в порошок сотрут».

Вот сейчас с ними делали именно это, хотя они никогда не симпатизировали восстанию — не более схваченных на плановом имперском рейде карманных воришек. Двигатели тирании продолжали скрежетать, унося их сквозь Галактику к далекой луне-тюрьме. Триг понимал, что этот звук не прекратится, а будет преследовать его бесконечно долго, пока…

— Триг?

Голос Кейла раздался так неожиданно, что Триг вздрогнул. Он обернулся и перехватил взгляд брата. Помятое и заспанное лицо Кейла, казалось, принадлежало повисшему в сумраке призраку. Может быть, Кейл еще не до конца проснулся и это все ему снится?

— Ты чего? — спросил Кейл, а вырвалось сонное бормотание: «Тышо?»

Триг откашлялся. Не так давно у него начал ломаться голос, и стоило ослабить контроль над связками, как высокие звуки тут же перемежались с низкими, что ему страшно не нравилось.

— Ничего.

— Боишься завтрашнего дня?

— Я? — Триг фыркнул. — Вот еще.

— Это ничего, если боишься. — Кейл на мгновение задумался, а потом хмыкнул с досадой. — Только сумасшедший ничего не боится.

— Ты не боишься, — заметил Триг. — И отец бы тоже…

— Я пойду один.

— Нет! — Слово оцарапало горло, будто острыми углами. — Надо держаться друг за друга — так сказал отец.

— Тебе всего тринадцать, — ответил Кейл. — Наверное, ты не… ну, знаешь…

— В следующем месяце уже будет четырнадцать. — Трига передернуло от упоминания его возраста. — Я уже большой.

— Уверен?

— Более чем.

— Тогда спи. Утро вечера мудренее…

Последние слова Кейл произнес совсем неразборчиво и откинулся на койку. Триг остался сидеть, уставившись в темный коридор снаружи камеры, «Основное поселение», которое уже стало для них «не таким уж и новым» домом.

«Тогда спи», — вспомнил он совет брата, и в то же мгновение чудесным образом, как по подсказке, сон и вправду превратился во что-то осуществимое. Триг улегся и позволил тяжелой усталости, как одеялу, накрыть себя с головой, приглушая беспокойство и страх. Он сосредоточился на звуках дыхания Кейла, глубокого и успокаивающего: вдох-выдох, вдох-выдох.

Но тут на одном из удаленных уровней баржи раздался нечеловеческий крик. Триг вскочил и почувствовал, как холодок пробежал по плечам, рукам и спине, покрывая кожу мурашками. Волосы на затылке встали дыбом. Кейл на своей полке сонно заворочался и пробормотал что-то нечленораздельное.

Раздался новый крик, теперь уже тише. Триг решил, что кричал один из заключенных. Еще один ночной кошмар сошел с конвейера этой круглосуточной фабрики.

Однако это не было похоже на сон.

Вероятно, кто-то напал на заключенного, какой бы он ни был расы.

Или он сошел с ума.

Триг замер, зажмурил глаза и подождал, пока колотящееся сердце немного не успокоится. «Пожалуйста, успокойся!» Но оно не слушалось. Он вспоминал то существо в столовой, которое следило за ним широко раскрытым красным глазом, и пропавшего заключенного, имени которого он так и не узнал. Сколько у него еще было невидимых глаз?

«Тогда спи».

Однако Триг уже знал, что этой ночью больше не сомкнет глаз.