— Эта гостья — большая неженка, — сухо отвечаю я. — И она, наверное, упадет в обморок, увидев нас втроем.
— Не упаду, — звучит со стороны двери раздраженный голос Элли.
Я раздражен не меньше нее. Эта барышня только что вошла в дом, как будто живет здесь. Ага, разбежалась.
Я сердито смотрю на нее.
— Я сказал тебе подождать снаружи.
— А я сказала тебе, что замерзла. — Она за словом в карман не полезет. И, похоже, ее совсем не волнует тот факт, что в этой комнате еще две абсолютно голых девушки.
Мои гостьи разглядывают Элли так, словно она какое-то пятнышко под микроскопом. Потом они морщат носики и отворачиваются, словно она, хм, и есть пятнышко под микроскопом. Обычно девчонки начинают тягаться друг с другом, когда я рядом, но, видимо, Мишель и Келли не видят в Элли конкурентку.
И я бы не стал их винить. На Элли черная дутая куртка, ботинки и митенки, светлые волосы выбиваются из-под красной вязаной шапочки. Стоит первая неделя ноября, еще даже не выпал снег, лишь легкий морозец — нет повода так укутываться. По крайней мере, если у тебя в порядке с головой. Но я начинаю подозревать, что у Элли с ней проблемы, потому что она дерзкой походкой входит в гостиную и плюхается в стоящее напротив дивана кресло.
Расстегивая куртку, Элли смотрит на моих гостий, а затем поворачивается ко мне.
— Можешь перенести свою маленькую вечеринку наверх. А я останусь тут, посмотрю кино.
— Или ты можешь подняться наверх, в комнату Гаррета, и посмотреть кино там, — язвительно отвечаю я. Но если честно, это уже не имеет никакого значения. Она уже убила все настроение, и мне вряд ли будет комфортно предаваться сексуальных утехам с двумя цыпочками, когда в доме еще и лучшая подруга Ханны.
Вздохнув, я поворачиваюсь к девушкам.
— Ну что, в другой раз?
Ни одна не возражает. Видимо, мисс Элли не только убила настроение, но и выжгла всю гребаную землю, а потом посыпала ее солью, чтобы изгнать похоть раз и навсегда.
Элли даже не замечает, как девчонки начинают одеваться. Она так занята тем, что снимает с себя многочисленные слои теплой одежды и навешивает их на подлокотник кресла. Без них, в черных легинсах и свободном полосатом топе она выглядит миниатюрнее. Затем Элли уютно устраивается в огромном мягком кресле.
Я провожаю Келли и Мишель к двери, где каждая из них страстно целует меня, и обе говорят, что будут ждать следующего раза, который я им задолжал. Они уходят, а мои губы распухли и член снова в полной готовности.
Я возвращаюсь в гостиную с хмурым выражением лица.
— Тебе понравилось? — спрашиваю я.
— Что понравилось?
— Обломать мне весь кайф.
Элли смеется.
— А почему ты не позвал Блонди и Блонди-Два наверх? Тебе необязательно было выставлять их только потому, что я здесь.
— Ты правда думаешь, что я мог бы трахаться, зная, что ты сидишь здесь, внизу?
В ответ раздается еще один смешок.
— Ты трахаешься при всех. Постоянно. Так какая разница, что я где-то в доме? — Она на мгновение задумывается. — Если только дело не в твоей комнате. Ханна говорила, что ты всегда делаешь это в гостиной. Почему? В твоей кровати клопы?
Я стискиваю зубы.
— Нет.
— Тогда почему ты не хочешь заниматься сексом у себя?
— Потому что… — я не договариваю фразу, а на моем лице снова появляется хмурое выражение. — Кстати, а почему ты здесь? В Бристоль-Хаусе случился пожар?
— Я прячусь. — Она говорит это так, как будто я должен что-то понимать. Потом оглядывает гостиную. — А где Такер? Гаррет сказал, что он будет дома.
— Уехал.
Элли выпячивает нижнюю губу.
— М-да, отстой. Он бы точно захотел посмотреть со мной кино. Но, думаю, придется тебе.
— Из-за тебя я остался без секса, а ты хочешь, чтобы мы вместе посмотрели кино?
— Поверь, ты последний человек, с которым мне бы хотелось провести время, но сейчас я переживаю кризис и, кроме тебя, здесь больше никого нет. Тебе придется составить мне компанию, Дин. Иначе я сделаю какую-нибудь глупость, и вся моя жизнь будет разрушена.
Теперь я начинаю припоминать, как Ханна говорила мне, что Элли учится на театральном. Ну да, все верно.
— Пожалуйста!
Она продолжает умоляюще смотреть на меня. А я никогда не мог устоять против огромных голубых глаз, особенно если они принадлежат милым блондинкам с внушительным бюстом.
— Ты победила, — сдаюсь я. — Я составлю тебе компанию.
Лицо Элли озаряется.
— Какое кино будем смотреть?
В горле комом застревает стон. Мой пятничный вечер так хорошо начинался, но теперь вместо секса втроем мне придется нянчиться с лучшей подругой девушки моего лучшего друга.
О, и у меня до сих пор стоит, спасибо прощальным поцелуям Келли и Мишель.
Просто здорово, мать твою.
2
Мое самообладание зависит от Дина Хейворда Ди Лаурентиса, человека, который не имеет ни капли самообладания. А это означает, что я попала. По уши в дерьме.
Но я не буду. Не буду звонить Шону. И пусть двадцать минут назад он прислал мне наше фото, сделанное во время прошлогодней поездки в Мексику. С помощью специального приложения Шон добавил большое красное сердце вокруг наших лиц.
Да, это было отличное путешествие…
Я отбрасываю воспоминания и беру с кофейного столика пульт управления.
— У вас подключен Netflix [Американская развлекательная компания, поставщик фильмов и сериалов на основе потоковых мультимедиа. С 2016 года сервис доступен и в России.]? — Я оглядываюсь на Дина, который по-прежнему не рад моему присутствию.
И либо у меня разыгралось воображение, либо у него эрекция. Но у меня есть чувство такта: я не буду дразнить его по этому поводу — ведь до того, как я заявилась сюда, он почти занялся сексом с двумя девчонками.
Мой взгляд опускается на его голую грудь. Не буду лгать: она у него просто потрясающая. У парня рельефное тело. Он высокий, стройный, с фактурными мускулами. И ему идет щетина: светлая поросль волос сексуально оттеняет его идеально вылепленную челюсть. Очень жаль. Таким мерзавцам нельзя быть настолько красивыми.
— Ага. Ты пока выбери что-нибудь, — отвечает он, — а я поднимусь наверх, вздрочну и вернусь к тебе.
— Ладно, по-моему, у меня как раз настроение, чтобы посмотреть… Погоди, что ты сказал?
Но его уже и след простыл, а я с открытым ртом таращусь на пустой дверной проем. Он поднимется наверх, чтобы что? Нет, он же пошутил, правда?
Но в голове помимо воли вспыхивают картинки. Дин в своей комнате. Одна рука обхватила член, вторая… обхватила яички? Сжимает простыни? Или, может, он стоит и держится рукой за стол, закусив нижнюю губу, его лицо напряжено…
Но почему я пытаюсь разгадать тайну того, как мастурбирует этот парень?
Отбросив все мысли об этом, я нажимаю кнопку на пульте, нахожу Netflix и загружаю недавно вышедшие фильмы.
Через пять минут, если не меньше, в комнату вальяжной походкой возвращается Дин. К счастью, он надел штаны. Хотя в процессе куда-то подевались его трусы — этот факт не ускользает от моего внимания, потому что его спортивные штаны висят на бедрах так низко, что я почти могу видеть его… короче говоря, те его части, которые мне видеть не хочется.
Но он по-прежнему с голой грудью, а на щеках играет легкий румянец.
— Ты серьезно только что подрочил? — спрашиваю я.
Он кивает так, будто это самое обычное в мире занятие.
— А ты думала, я буду сидеть с синими яйцами и спокойно смотреть кино?
Я изумленно таращусь на него.
— Значит, пока я в доме, трахаться ты не можешь, а вот подняться наверх и сделать это — вполне себе?
Он улыбается хищной улыбкой.
— Я мог бы сделать это и здесь, но тогда бы ты не смогла устоять и помогла мне. Я просто старался быть вежливым.
Трудно удержаться и не закатить глаза. Собственно, я и не сопротивляюсь этому порыву.
— Поверь, я бы смогла удержать себя в руках.
— Когда мой член был бы здесь, прямо у тебя на глазах? Ни за что. Ты бы не смогла устоять. — Он выгибает бровь. — У меня отличный член.
— Ага, конечно.
— Ты мне не веришь? Я могу показать тебе фотку. — Он тянется к телефону, лежащему на кофейном столике. Но, передумав, хватается за пояс спортивных штанов. — Хотя зачем? Я могу показать его живьем, если хочешь.
— Не хочу. Ни капельки. — Я показываю на телевизор. — Я уже выбрала, вот этот. Смотрел?
Дин, скорчив гримасу, смотрит на постер фильма на экране.
— Господи, и ты выбрала это? Мы могли бы посмотреть как минимум три новых ужастика. Или всю фильмографию Джейсона Стэйтема.
— Никаких ужастиков, — решительно заявляю я. — Мне не нравится, когда страшно.
— Ладно, тогда давай посмотрим какой-нибудь боевик.
— Насилие мне тоже не нравится.
От досады Дин втягивает щеки.
— Куколка, я не собираюсь смотреть кино про… — он, прищурившись, читает описание с экрана, — «женщину, которая пустилась в судьбоносное путешествие после того, как ей диагностировали неизлечимую болезнь». Да ну на хрен!
— Он должен быть классным, — возражаю я. — Этот фильм выиграл «Оскар»!
— А ты знаешь, какие еще фильмы выиграли «Оскар»? «Молчание ягнят», «Челюсти», «Изгоняющий дьявола». — В голосе Дина слышится надменность. — И все это — фильмы ужасов.
— Мы можем спорить об этом всю ночь напролет, но я не собираюсь смотреть ничего из того, где есть кровь, акулы или взрывы. Смирись уже с этим.