Елена Булганова

Книга земли

Магия может сделать бессмертным и защитить от зла, но что делать, если зло проникло внутрь? Что делать, если огромную силу хотят использовать для темных целей? Смириться или сражаться? Герои Елены Булгановой знают правильный ответ: сражаться! И следить за их приключениями необычайно интересно.

Вадим Панов, писатель

Глава 1

ФАТА-МОРГАНА

— А вот предложу проводить тебя до школы — будешь сильно возмущена? Вопрос этот Вера задала из глубины своего любимого кресла, плюшевого, почти круглого, в котором легко утонуть, как в сугробе. Она забралась в него с ногами и куталась по подбородок в старенький клетчатый плед — после месяца в Израиле никак не могла притерпеться к промозглой питерской погоде. И внимательно наблюдала из своей уютной норки за крутящейся у зеркала дочкой. Лида в лихорадочном темпе меняла шестой наряд за пять минут, то и дело бросала тревожный взгляд на часы.

— Вообще не буду. Только зачем? Погода ужасная, оттепель, и все развезло. Ты побереги себя, мамуль.

Вера выразительно вздохнула в ответ:

— Тебе не понять, дочь моя, сколько раз за эти годы я мечтала первого сентября отвести тебя в школу. Как достойная мать, а не так провально, как это вышло в первом классе.

— Мам, ну ты и есть самая достойная мать из всех известных мне матерей. Хоть сегодня не первое сентября, но, если тебе так уж хочется…

— Хочется! — Женщина стремительным движением отбросила плед и оказалась уже полностью одетой, в шерстяном брючном костюме бирюзового цвета — одна из немногих, но очень удачных покупок, сделанных во время заграничного лечения. Мать называла эти вещи трофейными. Для дочери таких вещей был привезен целый чемодан, их-то Лида и примеряла сейчас у зеркала.

Осторожно, но уверенно женщина поднялась на ноги, стараясь не помогать себе руками. Ей это удалось — и лицо сделалось по-детски восторженным, даже щеки заалели. Начав снова ходить, Вера словно второй раз родилась на свет.

— Тогда я выдвигаюсь помаленьку, а ты догоняй. И заканчивай уже с примеркой, все равно всех затмишь. Да, проведай Музу напоследок, узнай, не нужно ли ей чего.

— Ага, мам, будет сделано!

Лида остановила свой выбор на черной строгой блузе, блейзере цвета топленого молока и прямой бежевой юбке. И поверх всего этого великолепия — шерстяное пальто, на ощупь и цвет похожее на шкурку новорожденного львенка. С полминуты пялилась на себя в зеркало с дурацкой улыбкой — а ведь классно вышло, честное слово! Никогда прежде девушка не ощущала себя такой взрослой… и даже красивой.

Спохватившись, огромными прыжками пронеслась по лестнице на второй этаж, заглянула сквозь щель в спальню. Тетка Муза вновь приболела, но в этом не было ни грамма Лидиной вины; после возвращения ее в родной дом они даже ни разу не поцапались. Обычная простуда загнала тетку в постель, и сейчас она сладко спала, выводя носом сочные рулады на весь дом. Рядом с ней прикорнул Славик, вполне здоровый, но освобожденный бабушкой от школы «на всякий пожарный случай».

Да и в самой школе только сегодня после недельного перерыва возобновились занятия. До этого она была закрыта якобы по случаю эпидемии гриппа, но на самом деле совсем по другой, таинственной и непостижимой причине.

Ясное дело, освобождение города от морока для прочего мира не прошло бесследно. Городок как-то одномоментно заполонили журналисты всех мастей, комиссии, охотники за аномальными явлениями, просто любопытные. По телевизору во всех ток-шоу без конца задавался вопрос: как могло случиться, что город на три месяца словно испарился с карты области, но при этом день за днем поглощал огромные ресурсы, вплоть до того, что в нем бесследно растворились затребованные непонятно кем бесценные экспонаты из золотых и бриллиантовых коллекций Эрмитажа, мебельные гарнитуры из дворцов Пушкина и Павловска и еще много чего?

А ответов не было вовсе. Договорились уже до того, что город стал ареной масштабного эксперимента по управлению массовым сознанием, организованного не то американскими, не то российскими спецслужбами.

Городские жители тяжело приходили в себя после пережитого, недоумевали, негодовали, искали виноватых. Когда Лида с Лазарем и Анной встретили Веру в аэропорту и привезли домой, им даже не пришлось придумывать для нее какие-то особые объяснения. Город к тому времени уже бурлил, оставалось только списать все на таинственный морок. По официальной версии Лазарь и Лида оказались вне города как раз в тот момент, когда в нем начали твориться странные вещи, потому и обитали некоторое время в Питере. Но очень волновались за Анну и однажды нашли способ вернуться. А тут как раз все, по счастью, и закончилось.

Неделю со времени освобождения города Лида почти неотлучно провела с матерью. Лазарь и Анна по своим делам улетели в Штаты, Мила у себя дома как могла поддерживала выбитых из колеи родителей, Алексей — мам у. Мрачно вздыхая, уехал в Питер Сашка Ревунов, на прощание намекнув Лиде, что встреча с родителями наверняка окажется похлеще всех их прежних приключений и еще вопрос, удастся ли ему на этот раз уцелеть.

А Марат… он был там, за обугленными стенами, совсем близко — и абсолютно недостижим. Морок не ушел из города. Он сохранился за смехотворной оградой, которую местные жители старательно обходили стороной, избегая смотреть на мрачную громаду дворца, совсем недавно бывшего их гордостью и любимым местом для посещений. Уже от нескольких людей Лида выслушала абсурдную версию о том, что дворец был заминирован фашистами таким хитрым способом, что до сих пор не найден способ привести его в порядок.

Вера дожидалась дочь у калитки. Она опиралась на серебристую трость, такую изящную и легкую, что казалась удачной частью ее нового образа, и скороговоркой произнесла, поймав взгляд дочери:

— Спрячу в кустах на подходе к школе, обещаю!

— Ой, мама, ну перестань! Что за детский сад?

— Не критикуй мать! А то наведаюсь к директору и расспрошу подробно о твоей успеваемости! Давно пора, кстати.

— Ага, а ты не забыла, что я вообще училась пару месяцев в другом месте?

— Тогда велю ему быть с тобой построже, а то разбаловалась, поди, в буржуйской школе.

Так, подкалывая друг дружку, они достигли парковой зоны. У входа в парк была остановка — но, судя по отсутствию народа, автобус недавно ушел, и было принято решение идти пешком. Через пару минут приблизились к дворцу, вернее, к уродливой ограде. Вера зябко передернула плечами:

— Брр, вот уж неприятное местечко. И куда только власти смотрят, сделали бы уже хоть что-нибудь…

«Как они это устроили? — в который раз задалась вопросом Лида. — Неужели мама начисто забыла, как восторгалась дворцом во время прогулок в инвалидном кресле и как мечтала побывать там на экскурсии?»

Кто это — «они», девушка не могла точно сформулировать. Некий непостижимый и загадочный хозяин Книги, который то ли существует, то ли нет. Возможно, Валерий, которого вынудили работать на этого хозяина под страхом расправы над его друзьями. И Креон, от воспоминаний о котором начинает слегка подташнивать. И все-таки… все-таки сейчас выдался подходящий момент.

— Мама, — начала Лида, чувствуя, как предательски сохнет горло и учащается дыхание. — Мам, послушай, мы с тобой даже больше подруги, чем мать с дочерью, верно же?

— К чему ты клонишь? — моментально сориентировалась Вера.

— Мамуля, ты же понимаешь, что я уже достаточно взрослая, чтобы узнать правду насчет моего отца. Ты ведь не думаешь, что я могла бы… ну, осудить тебя…

Она замолчала, растеряв все слова. А ведь так тщательно готовилась к этому разговору — и не один раз. В сущности, ей требовалось только подтверждение, ведь Креон сам признал свое отцовство. Но Вера молчала, и походка у нее вдруг сделалась неуклюжей, кособокой, словно собирались отказать недавно отремонтированные ноги. Лида и сама была не рада, что начала говорить об этом, но давать задний ход было поздно.

— Мам, тот человек на фотографии с дня рождения вашей группы… это он, да?

— Нет, не он, — вроде как с облегчением тут же ответила Вера. Как будто боялась совсем другой догадки.

— Но мы с ним так похожи. «Средиземноморский тип внешности», — процитировала девушка Лазаря. — Не совсем норма для России, да?

— Не он, — стояла на своем мать. — И вообще давно нужно вырезать этого типа с фотографии, все руки не доходили. Из-за него серьезно пострадала моя однокурсница. А твой отец, Лида… просто поверь мне на слово, он был хорошим человеком. Я специально не рассказывала тебе о нем в детстве, потому что понимала: ты станешь подростком и решишь, что все это были лишь обычные сказочки, которым не стоит верить. Будет проще, если ты сначала повзрослеешь, а потом уже все узнаешь.

— Так я уже вроде как здорово повзрослела, мам, не находишь? Может, давай прямо сегодня?

— Не могу, Лид. — Вера решительно помотала головой. — Есть… есть причины. Давай дождемся хотя бы твоего совершеннолетия.

— Когда, по твоим прикидкам, оно наступит? Ты же у нас теперь гражданка мира.

— Когда тебе стукнет восемнадцать, ладно? В этот день торжественно обменяемся секретами…