— Я остаюсь в Школе? — не веря своему счастью, осторожно уточнила я.

— Да, — усмехнулся Ривенс. На этот раз — по-доброму, что немало меня озадачило.

— Но это не значит, что ты прощена. — Холодный голос старшего наставника раздался неожиданно, и я едва не подпрыгнула.

Когда мастер Малик успел войти в кабинет? Или же он уже был здесь, но я, попав под действие взгляда Ривенса, его не заметила? Так или иначе, присутствие старшего наставника стало неприятной неожиданностью. Судя по вмиг помрачневшему Ривенсу — для него вмешательство коллеги тоже было нежелательным.

— Дисциплина — основа всего. Любой проступок должен влечь за собой наказание, не так ли? — С этими словами эльф строго воззрился на Ривенса. Тот нахмурился, хотел что-то сказать, но передумал и неохотно кивнул, а я похолодела, подозревая, что ничего хорошего ждать от мастера Малика не стоит.

К сожалению, предчувствия меня не обманули.

Зловеще трещали факелы. Нудно капала вода, отмеряя мгновения жизни, бездарно потерянные в мрачном каменном мешке.

Там, наверху, на свободе, уже стемнело, распустились ночные цветы, подул свежий ветерок… И небо, должно быть, чистое, глубокое, усыпанное сияющими искорками-звездами.

А здесь… здесь наверх лучше не смотреть — психика целее будет.

Намотанная на швабру тряпка неохотно скользила по неровному каменном полу, не смывая, а размазывая остатки утреннего безобразия. Весьма дурно пахнущие, не могу не отметить! Я жмурилась и задерживала дыхание, но меня все равно мутило. А еще было страшно обидно. Уверена, такое могло случиться с каждым из первокурсников, так почему же мне назначили столь суровое наказание? Шутка ли — вычистить до блеска этот бесов подвал! Здесь, между прочим, полгода точно никто не убирал!

Да, в чем-то мастер Малик прав, но… Но ведь все произошло случайно. И Ривенс это знал. Но смолчал. Не счел нужным замолвить словечко за доставшую его за одно занятие истеричку… Конечно, это было привычно. Совсем как дома… Вот только почему-то намного обиднее. Расслабилась, дурочка, разнежилась в совершенно другой атмосфере, потеряла бдительность… Теперь расхлебывай!

Разозлившись, чересчур резко окунула швабру в ведро, из-за чего оно, не устояв, покатилось по рябому полу, расплескивая грязную воду, и затормозило только перед дверью. О чью-то вовремя подставленную ногу в щеголеватом сапоге. Взгляд медленно заскользил вверх, отметив темные брюки, простую серую рубашку и удивленную физиономию. Очень, надо сказать, знакомую.

— Скажи, пожалуйста, — недобро прищурилась я, — подвалы — это твое постоянное место жительства?

— Чего ты разбушевалась? — пропустив шпильку мимо ушей и ловким пинком отбросив пустое ведро в сторону, вопросил белобрысый спасатель.

— Можно подумать, что не с чего, — смутившись, пробормотала я.

— Ну и свинарник, — присвистнул парень, окинув внимательным взглядом окружающую обстановку.

— Это и был свинарник задолго до сегодняшнего утра, — мигом ощетинилась я, нервно заправляя выбившуюся косу под платок. Не хватало еще волосами здешних пауков собрать!..

— Охотно верю, — рассеянно кивнул белобрысый, продолжая осматриваться. Поморщился, что-то шепнул — и в подвале стало намного светлее.

По стене метнулось что-то черное и крупное, и я, едва сдержав визг, дернулась в сторону, взмахнув так и не выпущенной из рук шваброй…

— Эй! — возмущенно воскликнул блондин. — Полегче!

Ну чего возмущается? Успел ведь пригнуться, а потому швабра благополучно просвистела мимо его макушки!

— Извини, — все-таки сочла нужным сказать я. — А вообще, чего ты тут забыл?

— Тебя забыл, — усмехнулся парень, бросив на меня настороженный взгляд.

— Тебя мастер Ривенс прислал? — с подозрением спросила я, опершись на швабру. — Пусть не волнуется — тут будет чисто!

— Он и не сомневается, — кивнул белобрысый и шагнул ближе.

— Ты чего это? — невольно попятилась я, сжимая орудие труда и прикидывая, получится ли переделать его в орудие самообороны.

— Ты же не откажешься от помощи? — усмехнулся он.

Я замотала головой, отрицая саму возможность подобной глупости, и, не сдержавшись, спросила:

— А что, есть специальные заклинания? Или же ритуалы?

— Есть, — серьезно кивнул парень. — Отойди-ка, мелочь, в сторонку и не мешай.

Я, благоразумно не обратив внимания на «мелочь», послушно отошла к двери и приготовилась к интересному зрелищу. Но получила совсем не то, на что рассчитывала, ибо старшекурсник, засучив рукава, щелчком материализовал ведро с водой, отобрал у меня швабру и принялся за уборку…

Когда я пришла в себя от шока, полы сверкали чистотой, а белобрысый наводил дополнительный блеск, на сей раз не без помощи заклинаний.

На улице царил поздний вечер. Я сидела на ступеньках учебного корпуса, любовалась на рассыпанные по бездонно-синему небу разноцветные звезды и полной грудью вдыхала свежий воздух, напоенный ароматами поздних цветов.

Рэмион — так звали моего белобрысого помощника — сидел рядом, тоже наслаждаясь заслуженным отдыхом. Видимо, запас шуточек, которые он травил в процессе уборки, закончился, или же он банально устал, потому что сейчас молчал, прикрыв глаза и чему-то улыбаясь.

А вот меня по-прежнему жгло любопытство, которое я все-таки не сумела обуздать.

— Почему ты помог? — искоса поглядывая на умиротворенного парня, тихо поинтересовалась я.

— Лион просил, — еще шире улыбнулся Рэмион, не открывая глаз.

— Мастер Ривенс? — не поверила я. А сердце тем временем как-то странно сжалось… Не больно, отнюдь нет. Радостно?..

— Знаешь, — задумчиво начал Рэмион, одарив-таки меня пристальным взглядом, — Лион может быть ворчливым, занудным, строгим и даже жестким, но он никогда не подставляет и не бросает в беде своих учеников, особенно наивную мелочь наподобие тебя.

От его слов и нахлынувших вслед за ними непонятных, но определенно приятных чувств я вспыхнула, благодаря в душе всех богов за то, что в темноте пылающие щеки разглядеть довольно-таки проблематично, и больше для порядка проворчала:

— Я не мелочь!

— Конечно, — легко согласился Рэмион, поднимаясь со ступенек и протягивая руку. — Идем, немелочь, а то нас в общежитие не пустят и придется всю ночь здесь куковать… Или же возвращаться в подвал!

— Ну уж нет! — ужаснулась я, к собственному удивлению решительно вцепившись в крепкую ладонь. — Хватит с нас на сегодня подвалов!

Глава 10

Дела учебные, и не только…

Учеба — не упырь, колом не отмашешься.

Студенческая мудрость, выжженная на левой створке школьных ворот

Дни мелькали, словно в волшебном калейдоскопе, цветные, яркие, суматошные. Занятия начинались рано утром и продолжались до самого вечера, и зачастую сил хватало только на то, чтобы добраться до комнаты. Благо домашних заданий пока не было — все нужное отрабатывали на практических занятиях, на которые преподаватели не скупились, загружая нас по полной.

Но я и не думала жаловаться. Было весело, интересно, да и наша группа благодаря мастеру Ривенсу стала на редкость дружной и сплоченной. Даже рыжая модница Шейли, невзлюбившая меня в самом начале, при ближайшем рассмотрении оказалась неплохой девушкой. Со своими заморочками, конечно, но у кого их нет?

К затяжным осенним дождям переходы между корпусами все-таки отремонтировали, и ходить на занятия стало гораздо приятнее и, что немаловажно, ближе. Это дарило несколько дополнительных минут сна, а еще можно было, присев на подоконник с чашкой ароматного чая, созерцать будущих боевых магов, каждое утро при любой погоде бегающих вокруг Школы. Нередко к ним присоединялись старшекурсники-некроманты, причем самым ярым поклонником утренних пробежек являлся белобрысый Рэм.

Встречались мы часто — парень помогал мастеру Ривенсу на практических занятиях. Вообще, наставник (о да, после случая с уборкой я наконец-то это признала) довольно-таки активно привлекал к процессу нашего обучения студентов третьего курса. Мы разбивались на группки, во главе которых стояли старшие ученики, и «весело и с песней», как выразился однажды Алтэк, отрабатывали задания. К счастью, ничего жуткого пока не происходило, все наглядные пособия, за очень редким исключением, представляли собой мастерски сделанные муляжи, которые не могли ожить и кого-либо покусать. Ривенс предпочел бы более натуральный материал, но, к нашему счастью, издевательства над первокурсниками были жестко ограничены, и ему приходилось довольствоваться малым.

В отличие от мастера, Рэмион не был стеснен рамками учебной программы, а еще играючи мог найти общий язык с кем угодно. С Алтэком он спелся подозрительно быстро, снабжая его собственноручно добытым учебным материалом. И все бы ничего, но Ал по какой-то ведомой лишь ему причине записал меня в друзья и делился со мной всем нужным и ненужным, столь восторженно сияя глазами, что у меня не хватало мужества остудить пожароопасный энтузиазм. В результате впечатлительная Лана частенько наотрез отказывалась заходить в нашу комнату, ибо то, что приносил неугомонный однокурсничек в банках из-под соленых огурцов (а нередко и вместе с оными), озадачивало даже меня. Очень скоро мой ужас перешел в несколько нездоровое любопытство, и на Ланкин гневный вопрос, зачем мне все это надо, я лишь пожимала плечами. И увлеченно рассматривала очередную преподнесенную Алом заспиртованную пакость, пытаясь идентифицировать ее с помощью учебников и толстенных справочников, как взятых в обычной библиотеке, так и выпрошенных у сурового книжного. Мне было интересно, и этим все сказано. Понятия не имею, не испарится ли энтузиазм, когда придется препарировать всякую нежить, но так далеко я старалась не загадывать.