— Курицу, курицу не урони только! — орала я, догоняя ее с мечом наперевес.

Уронила.

И не она курицу, а я — катану, как только ворвалась следом за девицей в столовую. И ух какая это была столовая!!! Ну, в целом я не увидела какая, потому как взгляд мой застрял на столе! И ух какой это был стол… Впрочем, кого тут интересует стол, я даже его форму не уловила, перебегая голодным взглядом с одного блюда на другое. А еды тут было… И вина…

— Еда! — прорычал мой изголодавшийся за полгода желудок.

В смысле рычала я, но он явно поддержал, и мы накинулись на стол, накрытый на две персоны. И чего тут только не было — и курятина, и говядина, и рыбятина, и свинятина, и фруктятина, и кабанятина, и овощатина, и соусятина, и десертятина, и винятина к мясу, рыбе и десертятине! А я со вчерашнего дня вообще ничего не ела — на помолвке кусок в горло не лез, с утреца не успела просто, и тут оно!

Через десять минут я была сыта по горло и сидела в кресле с бокалом вина в одной руке, катаной в другой и блюдом с цельным тортом на коленях. Торт был великолепен, но уже не лезло, а потому я, отставив бокал с вином, просто сколупывала с него ягодки с кремом. Вскуснятина!

И вот в момент, когда я, запрокинув голову, облизывала вишенку, держа ее за черенок, дверь открылась…

Лениво облизала всю ягодку, после чего соизволила посмотреть на посетителей и… да чуть катану не выронила! Потому что в дверях обнаружился потрясенный лорд Эйн, галантно поддерживающий под локоток снежную леди, и похоже, что леди Эйн, потому как у нее и у него одинаковые браслеты на руках имелись.

В первый момент я жутко смутилась, просто даже мысли не пришло в голову, что урод женат, но затем… Я между прочим из-за него теперь черта с два выйду замуж! Он мне вообще жизнь сломал! Он…

— Д-д-дорогой лорд Эйн, это кто? — прошипела взбешенная снежная леди.

К слову, страшная, как и лорд. В смысле тоже бледная, с белыми глазами и красным зрачком, а еще ко всему прочему клыкастая слегка. То есть с женой уроду конечно не повезло, но это не повод заводить гарем и портить мне жизнь. У меня, между прочим, жизнь одна, а у него любовниц много — следовало правильно расставлять приоритеты, а не воровать некоторых худеющих к свадьбе секретарей градоправителя.

Короче, сам нарвался, так что я с гордостью отсалютовала красноглазой бледности вновь подхваченным бокалом с вином и представилась:

— Любовница!

Дама икнула.

— Сороковая или сорок первая по счету примерно, — продолжила я, — в смысле не считала, но там наверху у него еще штук сорок девиц определенного рода занятий в срамном одеянии содержится.

Снежная медленно повернулась к лорду, смерила его полным ярости взглядом, затем стянула с руки сверкающий бриллиантами браслет, вручила его оторопевшему лорду и прошипела:

— Вам следует поискать себе другую невесту, лорд Эйн. Но поверьте, о случившемся узнают все дома с девицами на выданье! Соответственно вам придется как минимум, — взгляд на меня, — в сорок раз увеличить сумму выплаты за невесту. Всего вам мерзкого!

После чего гордо крутанулась и с не менее гордой посадкой головы и разворотом плеч покинула брошенного, как я понимаю, жениха. И она была не одинока — гордо поднявшись с кресла, я уронила торт на пол… случайно. Смахнула с подлокотника бутыль с вином… тоже случайно, просто меня пошатывало, после чего, все так же удерживая катану, протопала к двери, за которой скрылась леди. Смерила стоящего взбешенного снежного гордым взглядом, спину выпрямила максимально и тоже очень гордо и повторила:

— Всего вам мерзкого!

После чего попыталась выйти, намереваясь догнать леди и напроситься к ней в сопровождающие, дабы покинуть эту негостеприимную обитель. И вот я уже почти была у дверей, когда на моем плече вдруг сомкнулись холодные пальцы…

— Не так быстро! — прорычал кое-кто сильно взбешенный двойным пожеланием мерзости.

И мне вдруг неуютно так стало…

И еще более неуютно, когда такие же холодные пальцы сомкнулись на запястье той руки, которая удерживала катану, что увеличивала состояние лорда вдвое. Совершенно бескорыстно, между прочим, увеличивала, а он…

— Ты себе даже представить не можешь, что сейчас вытворила! — прошипел теряющий последние мозги и выдержку снежный лорд.

Но я была пьяна, не менее зла и оттого совершенно бесстрашна:

— Ну почему же, отчетливо представляю, — повернула голову, запрокинула, чтобы рожу перекошенную видеть, и ответила: — Надеюсь, испортила вам жизнь так же, как вы — мою. И ведь я предупреждала — пожалеете.

Совершенно не внимая голосу разума, мое запястье сжали так, что, вскрикнув, я выронила катану, и та упала с жалобным стоном, словно сожалея по поводу того, что так и не дорезала снежников ковер. Мне этого тоже было жаль. А еще руку.

— Больно, между прочим, — посетовала я.

Стальные пальцы разжались всего на миг, а затем сжались снова, и снежный рывком развернул меня к себе. И вот его красные глаза в бешенстве взирают на меня с нехилой высоты сугробного роста, и в этих глазах плещется явное желание… Такое явное и очевидное желание, которое от интима или там того, для чего любовниц заводят, вообще далеко. В смысле мужик явно собирается меня убить. А мне так обидно стало! Нет, правда обидно — он меня в любовницы сам взял, я не то чтобы не просилась, я активно отказывалась от столь сомнительной чести… Видимо, изначально в желании этого сугробчика сомневалась и, как оказалось, не зря.

— Куда вы меня тащите? — пискнула, едва подхвативший катану снежный поволок меня в угол.

Обернувшись, лорд смерил меня взбешенным алым взглядом и долбанул… рукой по стене.

Та оскорбилась и открыла пыльный проход, в который снежный яростно шагнул, увлекая меня за собой.

Нет, я бы не увлеклась, вообще никогда не увлекалась грязными пыльными проходами, но мне просто не оставили выбора. Пришлось увлеченно проволочься метров сорок, потом куда-то вниз по ступеням промчаться, потом лорд Эйн вновь открыл стену, шагнул куда-то в сухое помещение с серым гранитом (что радовало, хоть не все тут белое) и рывком швырнул меня…

Пролетев метра три-четыре, я рухнула на постель. Мягкую, двуспальную, с хрустящим накрахмаленным бельем. Затем раздался звон. После звук закрываемого замка и… в меня швырнули ключами. Те упали рядом на кровать, поэтому я соизволила сесть, оглядеть странную спаленку в стиле «очень комфортная тюрьма», потому как одна стена, та самая с дверью железной, была в виде толстых железных прутьев… То есть меня посадили под замок, но при этом почему-то мне же швырнули ключи от двери.

— Слушайте, — удивленно взглянула на лорда, вцепившегося в прутья и с ненавистью взирающего на меня через решетку, — все понимаю, но ключи вы мне зачем кинули?! Вы же меня как бы заперли, так?

Красные глазенки снежного вдруг побелели до состояния «выпавший снег», после чего лорд, с трудом сдерживая явно ругательства, прошипел:

— Я тебя запер исключительно чтобы не прибить!

Оу…

Посмотрела на лорда Эйна — тот тяжело дышал, на лбу и шее вздулись вены… в общем, и так не красавчик, теперь и вовсе страшный стал. Вороватым движением схватила ключи и сунула в самое надежное место — за пазуху. Заметила, как сощурились при этом глаза снежного. А еще заметила, что катану он мне оставил, на пол швырнул просто.

— А это мне зачем? Чтобы самоубиться? — поинтересовалась, откровенно побаиваясь услышать ответ.

Снежный перестал жутко дышать и венами вздуваться, нахмурился, взглянул на катану и произнес:

— Это зачарованная сталь — единственное, что может разрезать даже решетку этой… пусть будет комнаты. — Меня как-то напрягло это «пусть будет комнаты». — Оставил в недосягаемости, чтобы не поддаться соблазну и не убить тебя до того, как использую по назначению. Должен же я получить то, ради чего взял!

И все это с видом праведного гнева.

Праведного!

— А нечего было брать чужое! Меня, в смысле! — воскликнула, сжимая кулаки от злости.

Хотя появилась мысль — катану поднять и пойти уменьшать численность снежных лордов.

А этот, скрипнув зубами, прошипел:

— Я взял свое по праву!

— По какому праву? — заорала я.

— По праву победителя, — отчеканил он.

А ничего, что я в этой войне вообще не участвовала?! И кстати:

— А я по праву жертвы категорически против!

Выражение лица снежного лорда сложно было передать словами. Но он отдышался, частично взял себя в руки и прошипел:

— Мне плевать на твое мифическое право жертвы.

— А мне плевать на ваше немифическое право победителя! — гордо ответила я, садясь удобнее на постели.

Эйн сжал прутья сильнее, рванул их на себя с таким видом, что я на миг даже перепугалась, решив, что сейчас выломает. Но моя спасительная тюрьма держалась крепко и стояла незыблемо.

— Молись всем богам, чтобы я успокоился до завтрашнего дня, детка, — прошипел снежный лорд. — А пока посиди в тишине и подумай о том, что язык стоит использовать для куда более приятных дел, нежели срыв помолвки твоего господина и повелителя. Сладких снов, Виэль.

После чего лорд отпустил решетку, повернулся и гордо удалился…