Элисон Гудман
Соглашение клуба «Темные времена»
Пролог
«Джерман-Плейс, Брайтон, 30 июня 1812 г.
Делия, дорогая моя подруга!
Летний сезон я провожу в Брайтоне, и, если верить путеводителю, твоя деревенька должна находиться милях в двадцати от этого города. Прошу тебя ответить мне как можно скорее и выбрать день, в который ты и твои родители готовы меня принять.
Я намерена о многом тебе рассказать, и сказанное мною прояснит в твоих глазах случай трагической кончины мистера Трента. Можешь мне поверить, что и тревоги о возможном безумии тебя покинут. Милая Делия, знай, все в этом мире не то, каким кажется, среди нас бродят обманщики, и они хранят в сердцах губительные намерения. Не так давно ты соприкоснулась с этим спрятанным от посторонних глаз миром и поэтому заслуживаешь объяснений.
Однако нам необходимо переговорить наедине, поскольку мои объяснения не удовлетворят твоих родителей и не восстановят в их глазах твое достоинство. Понимаю, это несправедливо, ноу меня есть на то веские причины. Буду надеяться, что официальный визит в компании моей покровительницы, леди Маргарет Риджуэлл, отчасти сгладит твой позор в их глазах и убедит в том. что ты еще не потеряна для высшего общества, а кроме того, положит конец беседам о затворничестве и лечебницах.
Боюсь, до тебя не дошли мои прежние письма. В этот раз я попросила своего гонца передать послание в твои руки и не давать его никому другому. Через два дня он вернется за ответом.
Крепись, подруга, знай, что я рядом.
Хелен».
Глава первая
Пятница, 3 июля 1812 года
Леди Хелен Рэксолл по требованию лорда Карлстона внимательно рассматривала джентльмена, стремительно приближавшегося к ним по улице Марин-Парейд, уходившей вниз по холму. Даже с такого расстояния и небольшого возвышения Хелен видела его узкое, невеселое лицо, фрак приглушенного сине-бирюзового цвета, дурно сидящий на покатых плечах, и старомодную треуголку, надвинутую на брови.
— Вы правда способны разглядеть его в деталях даже издалека? — поинтересовался у Хелен мистер Хаммонд, сощурившись. — Я вижу только размытое пятно.
— Разумеется, эта способность заключена в ее даре, — ответила его сестра. — Прошу, Майкл, избавь нас от своих замечаний.
— Я могу уловить и выражение его лица, мистер Хаммонд, — призналась Хелен, не обращая внимания на упрек леди Маргарет. Эта дама только и делала, что всех критиковала и поправляла. — И доложить о том, что оно крайне кислое. Наверное, съел тухлого лосося на завтрак.
Мистер Хаммонд рассмеялся:
— Тухлого лосося! Маргарет, ты это слышала?
— Прекрасно слышала, — сухо ответила ему сестра с таким же кислым, как и у обсуждаемого джентльмена, выражением лица.
Лорд Карлстон ударит своей тростью из черного дерева о землю:
— Сосредоточьтесь, леди Хелен. Что особенного в его походке?
Девушка тяжело вздохнула. Все ясно: ее ждет очередной урок, посвященный мужской ходьбе. Его светлость настаивал на том. чтобы Хелен в совершенстве научилась подражать мужчинам: долг службы еще не раз заведет их в таверны и другие злачные места, и маскировка должна выглядеть убедительно. К сожалению, пока что ей не удавалось разобраться в деталях мужественной походки.
Хелен украдкой взглянула на лорда Карлстона. Сегодня он выглядел старше своих двадцати шести лет. вид у него был усталый и отрешенный, а резкие черты лица казались особенно строгими. В последнее время его нередко окружала аура наложенного на вся и всё запрета.
Прошел месяц с тех пор, как дядюшка выгнал Хелен из дому, и лорд Карлстон все это время избегал давать волю чувствам, поселившимся между ними и искрящимся от любого прикосновения; на первый план он вывел свой долг наставника. Казалось, будто незримая связь, установившаяся между ними, медленно угасает. Но разве Хелен могла этому воспротивиться? Молодые люди ни в чем не признались друг другу, и оба понимали, что никогда и не признаются. По закону его светлость был еще женат. Хелен следовало тоже погасить в себе вспыхнувшую страсть, вот только она не знала как. Когда лорд Карлстон касался ее рук, направляя выпад мечом или удар кулаком, Хелен охватывало пламя.
Лорд Карлстон заметил пристальный взгляд девушки. В его глазах мелькнула искра — вероятно, тот самый порыв, который так нелегко скрыть. — а затем лорд вскинул брови, напоминая Хелен об ее первостепенной задаче. Она прикрылась своим зеленым шелковым зонтиком, словно щитом, и подумала: «Господи, лишь бы он не заметил, как у меня покраснели щеки!» Вернувшись к изучению приближающегося к ним господина, Хелен проговорила:
— Он сильно размахивает руками, и взгляд у него открытый.
— Нет же, оставьте в покое его глаза и руки. Вы заметили, какие широкие у него шаги? — спросил лорд Карлстон и провел тростью по земле у своих ботфортов. — Плечи у него округлые, как у дамы, но ступает он уверенно. При ходьбе вы должны создавать впечатление собственной важности и занимать собой как можно больше места.
Размах. Важная походка. Хелен попробовала пройтись вдоль хлипкого забора, который огораживал крутой склон, ведущий к пляжу. Подол ее платья для прогулок не позволил далеко шагнуть, и девушка резко остановилась, отчего карманные часы на шелковом шнуре взлетели и ударили ее в бок. Несмотря на миниатюрный размер, весили они немало за счет потайной линзы, и даже через несколько слоев муслина и батиста Хелен ощутила болезненное жжение. Она сжала в кулаке эмалированный корпус цвета морской волны. Бриллиантовая стрелка указывала на выложенную изумрудами цифру одиннадцать. Когда медальон Хелен с портретом ее матери, за которым тоже скрывалась линза, попал в руки врага, лорд Карлстон подарил ей эти часы. Крайне милостивый поступок, особенно если учитывать невероятно опасные алхимические свойства медальона.
— Леди Хелен? — резко проговорил его светлость. — Вы меня слушаете?
Хелен вскинула голову и отпустила часы:
— Разумеется. Следует ходить важно и с размахом.
Вопросов про то, как излучать важность, у Хелен не возникало. Очевидно, надо увереннее и шире переставлять ноги, вот только, будь она одета в бриджи, а не в юбку, добиться этого было бы куда проще. С ее стройного тела уже сняли мерки и передали лондонскому портному, чтобы он сшил штаны из оленьей кожи и прочую мужскую одежду. Из Хелен вышел бы отличный молодой человек — по крайней мере, внешне. Манеру поведения все же было не так легко перекроить под мужскую. Лорд Карлстон полагал, что голос Хелен чересчур высок, движения чересчур осторожны, а теперь еще и заявил, будто девушке не хватает размаха. Эта задача казалась неподъемной: всю жизнь девушку учили избегать лишних жестов и вести себя сдержанно. Тем не менее она приподняла полы своей юбки, распрямила плечи и качнулась вперед, перенося вес на носок.
— Господи, не будете же вы расхаживать по улице с задранной юбкой! — прошипела леди Маргарет. — Вас могут увидеть.
— Она же не по берегу моря в сорочке бегает, дорогая сестра. — вмешался мистер Хаммонд.
— Предположим, — ответила леди Маргарет, выглядывая из-под соломенной шляпы. Ее красивое лицо выражало недовольство. — Однако завтрак уже позади, и из гостиных нас всем прекрасно видно.
Все взоры обратились к ряду домов вдоль улицы. Большая часть окон была еще заколочена, но многие ставни открыты навстречу ясному июньскому утру, и тревога леди Маргарет имела под собой веские основания.
— Сомневаюсь, что один-два шага нанесут значительный вред репутации леди Хелен, — сказал лорд Карлстон. — Впрочем, я восхищен вашей похвальной осторожностью.
Хелен опустила юбку и отвернулась к морю, скрывая раздражение; взгляд ее сфокусировался на боевом трехмачтовом корабле, который, без сомнений, направлялся в сторону к Плимуту, чтобы принять участие в недавно объявленной войне против Соединенных Штатов. «Почему бы ему не выбрать себе другую цель и не направить пушки на леди Маргарет с ее похвальной осторожностью?» — подумала Хелен и тут же укорила себя за дерзость. Хоть леди Маргарет и злила ее порой, она была заслуженным членом клуба «Темные времена» вместе со своим братом и состояла в нем более пяти лет, в то время как Хелен лишь недавно присоединилась к тайному обществу защиты человечества от искусителей. В отличие от нее и лорда Карлстона леди Маргарет и мистер Хаммонд не родились чистильщиками — воинами, которым предначертано судьбой сражаться со зловещими созданиями, — но все же подвергали себя постоянной опасности. Что уж говорить о том, что они проявили понимание и доброту по отношению к Хелен и пригласили ее к себе, когда дядюшка Пеннуорт выгнал племянницу из дома.
— Вам положено взвешивать каждое свое слово и действие, — добавила леди Маргарет замогильным тоном, и Хелен снова к ней повернулась. — Малейшая оплошность, и вы…
— Мне прекрасно это известно, — проговорила Хелен сквозь зубы и натянуто улыбнулась. — Однако благодарю вас за напоминание.
Леди Маргарет настороженно окинула Хелен взглядом, отметив холодность в голосе девушки. Последние четыре недели они провели вместе в небольшом съемном домике на Джерман-Плейс, частенько обмениваясь колкостями. Идея печального заточения принадлежала лорду Карлстону: клуб «Темные времена» нуждался в том, чтобы Хелен всерьез приступила к тренировкам. Времени на них требовалось много, а Хелен была юной девушкой из хорошего общества, и его светлость настоял на прикрытии, которое оправдало бы ее отсутствие на многих развлечениях в Брайтоне. Скорее всего, местное общество поверило бы легенде о том, что Хелен приехала в город поправить здоровье, так что она частенько оставалась дома с леди Маргарет, притворяясь больной. Кроме того, она стоически пережила визит владельца лечебных ванн доктора Оуситера и выпила его омерзительную настойку из морской воды с молоком, а также обратилась к Марте Ганн, крепкой пожилой даме, которая окунала юных леди в море, чем якобы приносила пользу их здоровью, и все эти ухищрения имели целью доказать свету: Хелен приехала на приморский курорт не ради развлечений, связанных с летним сезоном, а ради собственного здоровья.
