Победила свобода передвижения. «За все надо платить, — мысленно вздохнула Катя. — Лучше научиться пропускать мимо ушей Верину болтовню, чем торчать за дурацкой сеткой, как в клетке. Ненавижу эту площадку. И во дворе стоять мне невмоготу. Потерплю». Терпеть оставалось недолго. Новоявленная приятельница описала ей детородный орган любовника своей знакомой. Вернее, некоторые его анатомические особенности. Поинтересовалась, какие ощущения та должна испытывать при соитии. При этом губы ее кривились в блудливой полуулыбке. Трифонова еще в общежитии догадалась, что это всего лишь признак смущения. Но ответила мрачно:

— Ощущения исключены. Твоя знакомая фантазерка. Мужик с таким инструментом не должен был дожить до совокупления. Он без пластики в туалет не мог бы ходить. И еще… Я на эти темы разговариваю с мужчинами-партнерами, а не с женщинами. Извини, проку не вижу.

— Погоди, ты «Секс в большом городе» смотрела? — приуныла Вера.

— Немного. Быстро надоело.

— Катя, но там нормальные живые бабы разговаривают друг с другом именно на эти темы, и весь мир следит, затаив дыхание. О чем нам, незамужним, еще думать и говорить? Мы так и будем дикими, если не научимся обсуждать постель.

— Какие, какие бабы? Живые? Там четыре темперамента — сангвиник, холерик, флегматик и меланхолик. Четыре женских роли — любовница, нимфоманка, жена, мать. Четыре трудовых модели — фрилансер, собственник, наемный работник, волонтер. Мужиков им тоже подгоняют соответствующих, типажных. Через пару серий ясно, кто что вытворит. Не говори они о пенисах, смотреть было бы просто тошно. А идея не зацикливаться на неудачах, верить в себя и двигаться из последних сил вперед — общая для всех американских сериалов.

Вера смотрела на нее с трогательной жалостью, как на убогую. Но сдаваться не собиралась:

— Кать, не злись. Я же пытаюсь найти, что тебе интересно. Думала, раз медсестра, то про патологию.

— А ты расслабься и не ищи. Говори о чем хочешь. Я буду отвечать что хочу. Разве это не общение?

— Согласна, — рассмеялась Вера-Вероника. — Тогда давай, что называется, обменяемся телефонами и адресами.

— Зачем? — изумилась Трифонова. Прозвучало грубо, но она вдруг сообразила, что нарвалась на обыкновенную липучку. Такие норовят сблизиться с любым человеком, который их не посылает подальше. Отделываться от нее надо было немедленно.

— Не волнуйся, я в гости без приглашения не хожу, — усмехнулась Вера. — Да и подъезды сейчас закрыты. Но, мало ли, что случится.

Магия этих слов подействовала на измученную страхами Трифонову впервые. Раньше она насмешливо спросила бы: «Каких подвохов ты ждешь от мира в ближайшее время?» Но мир показал, что бывает, успеешь крикнуть в трубку только: «Я дома. Несись ко мне с Латиком»… И Катя безропотно вбила свои данные в чужой телефон.

Так Вера начала позванивать в выходные, звать Катю с Журавликом в сквер неподалеку:

— А то мы с тобой по ночам на площадке стоим и мерзнем. Хоть сами походим, поболтаем.

Можно было гулять и чаще, но Веру приходилось слушать. А та занималась выявлением геев и докладывала о результатах:

— Смотри, вон, вон голубые, — шептала она спутнице, показывая на двух по-чиновничьи лощеных мужчин. Они быстро договаривали о чем-то в явной готовности разойтись.

— С чего ты взяла?

— Ослепла? Какими бархатными глазками они друг в друга стреляют. А вокруг, между прочим, красивые, стройные, богато прикинутые девушки.

Через несколько минут одержимая находила еще пару любовников одного пола. И еще…

— Слушай, по-твоему, выходит, что больше половины мужиков такие? Я считала — нам попались навстречу тринадцать душ. Семерых ты объявила гомосексуалистами, — не выдержала Катя.

— Нечетное число? — озадачилась Вера.

— Угу. Из кофейни трое вышли, так ты со знанием дела их всех под одну гребенку постригла.

— Не иронизируй по поводу знания дела. Мы с девчонками распознавали этих голубчиков два последних года в школе, пять в строительном и уже целых полтора года на работе.

— То есть нынешние девочки поголовно?..

— Конечно! Ты какая-то отсталая, Катя. У меня есть знакомые медсестры. Они за врачами наблюдают. О, больницы — самые интересные места! Там же пациенты кадрят докторов, доктора пациентов, доктора докторов, пациенты пациентов… Медички в нашей среде — уважаемые люди. Такое рассказывают!

Трифонова обалдела. Стоило взглянуть на их частную клинику, денно и нощно блюдущую свою репутацию… А ведь рано или поздно начнет в ней трудиться какая-нибудь одноклассница Веры-Вероники. Смена поколений, куда денешься. Она взяла себя в руки и осторожно спросила:

— Вы только мальчиков… э-э… сортируете? А лесбиянки вас совсем не волнуют?

— Смешная ты! Кому они нужны? Чем больше девок охмуряют друг друга, тем меньше конкуренция нам, нормальным. А вот с парнями беда. Раньше хоть для вида женились. Девчонки говорят, что все красавцы из поколения родителей, сходившие в ЗАГС с уродинами, гомосеки. У них такой опознавательный знак был — мистер совершенство и жена страхолюдина. Через год-два она становилась еще отвратнее, и никто не удивлялся, что он ее не хочет. Но ведь штамп в паспорт ставили, раз. Детей делали, чтобы налог на бездетность не платить, два. И заводить любовников женам не мешали, три. Все по-честному. А теперь вконец совесть потеряли. Ну как тут мужа найдешь?

Конец ознакомительного фрагмента