Энн Оливер

Страстная и сладкая

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Он представлял свое возвращение совсем не так. Джек Девлин надел солнечные очки и снова взглянул в сторону дома, где провел детство и юность. Последние шесть лет мужчина и вовсе не вспоминал о своем доме.

Возможно, поэтому сейчас на Джека нахлынули эмоции. Смерть не оправдывала отца, однако Джек должен был признать, что за эти годы мог бы и сам сделать первый шаг в сторону примирения.

Но сейчас он уже не был тем наивным юношей, который покинул отчий дом, даже не оглянувшись. Тем Джеком Девлином, который с закрытыми глазами мог добраться до своей комнаты в любое время дня и ночи.

А женщина, ради которой он вернулся, больше не шестнадцатилетняя девочка.

Джек ковырнул землю носком ботинка и поправил черный галстук, купленный в международном аэропорту Мельбурна. В этот жаркий летний день он почти физически ощущал, как воспоминания душат его.

Она здесь. И неважно, насколько она изменилась с тех пор, как он уехал. Клео Хонейвелл не пропустила похороны его отца.

Джек напрягся и поднял свою сумку. Плечо тут же пронзила резкая боль.

Из открытого окна доносился аромат домашней еды. Джек поморщился. К горлу снова подступила тошнота. От мелодии «Она так хороша» разболелась голова. Джеку не составило труда догадаться, кто выбрал такое музыкальное сопровождение для поминок. Никто, кроме Клео, не мог остановить свой выбор на любимой песне его отца.

Ноги как будто налились свинцом, когда Джек ступил на веранду. Проклятые обезболивающие перестали действовать. Ему нужен был сон. Да. Двенадцатичасовой крепкий сон. Но, кажется, такая возможность представится нескоро. Сделав глубокий вдох, Джек снял солнечные очки и вошел.

Он опоздал на похороны на два часа, но все же в доме было еще полно гостей. Включая Бена Харгривса. Адвокат отца, как и все присутствующие, был одет в стиле семидесятых годов. Его наряд довершал галстук пурпурного цвета в зеленую полоску. Забавный выбор для похорон. Но, черт возьми, почему бы и нет? Джек иронично усмехнулся. Отличный костюм для волка в овечьей шкуре.

Потом его взгляд невольно задержался на девушке в. красно-белом струящемся платье, которая обнимала Бена за шею, кружась с ним в медленном танце. Ее юбка (если, конечно, этот маленький кусочек ткани можно назвать юбкой) открывала взору великолепные бедра, соблазнительно покачивающиеся в такт музыке.

Словно волна жара прошла по телу Джека. Он окинул девушку оценивающим взглядом профессионального фотографа и не нашел ни единого изъяна. Его восхитили столь совершенные формы.

Девушка немного повернулась, и Джек разглядел ее профиль. Клео!

И снова тело обдало жаром.

Мужчина мог бы попытаться убедить себя, что все дело в долгом перелете сюда из Рима. Или в том, что он покинул больницу, несмотря на увещевания доктора. Но он не стал обманывать себя. Джек никогда не забывал о Клео. А у нее все те же большие голубые глаза и мягкие шелковистые волосы. Годами Джек мечтал, как эти волосы рассыпятся по подушке в его постели.

В шестнадцать Клео была еще совсем ребенком. Тогда она излучала очарование, но теперь… теперь стала настоящей красавицей.

Девушка заколола волосы наверх, так, чтобы открывался изысканный изгиб шеи. А ее полные, чувственные губы давно стали сниться Джеку по ночам.

Клео улыбалась. Ее улыбка была такой же потрясающей, какой ее запомнил Джек. Но она предназначалась другому. Ведь девушка не видела, что он пришел.

Неожиданно в горле пересохло. Джек отдал бы все за стакан холодного пива. Или чего-нибудь покрепче, чтобы скрыть те чувства, которые бушевали внутри, как будто прошедших шести лет никогда не существовало.

Клео превратилась в красивую женщину. Давняя это история. Джек тяжело вздохнул. Чем скорее все закончится, и он, продав дом, уедет отсюда, тем лучше.

Он здесь.

Клео знала об этом. В тот самый момент, когда Джек Девлин переступил порог этого дома, она ощутила покалывание в затылке. И как всегда, когда он оказывался рядом, по телу пробежали мурашки.

Клео кожей ощущала на себе взгляд его карих глаз. Наверное, он не одобряет того, как она устроила проводы Джерри Девлина в последний путь. Ну и что? Джерри никогда не любил черный цвет.

Может быть, Клео и не являлась дочерью Джерри по крови, но во всех других смыслах этого слова он был ей отцом. И это давало ей право поступать так, как она сочла нужным. Его единственный сын даже не потрудился связаться с ней, чтобы обсудить приготовления к похоронам.

Типично для Джека Девлина. Наверняка он окучивал очередную девицу, пока его отец лежал на смертном одре. Клео снова улыбнулась своему партнеру.

— Спасибо за все, — поблагодарила она, целуя Бена в щеку. — Джерри был бы нами доволен.

— О, мне не составило труда помочь тебе, Клео. Я сделаю все, что от меня зависит, только позови. — Бен отошел от нее, хотя Клео мысленно молилась, чтобы он задержался. — Я буду… Джек!

Вздрогнув, Клео обернулась.

Но небритый мужчина, стоявший неподалеку, не был похож на всегда безупречного Джека Девлина, которого она помнила. О, он все так же широкоплеч и до сих пор излучает такую же дикую сексуальность. Да и глаза его остались прежними. Темные, манящие, горячие и холодные одновременно.

— Джек, мой мальчик, рад тебя видеть. Жаль только, что при таких обстоятельствах, — добавил адвокат. — Мои соболезнования.

— Спасибо.

Покраснев, Клео наблюдала, как мужчины пожали друг другу руки.

Джек даже не потрудился побриться. Он выглядел так, будто всю ночь предавался любовным утехам, а проснувшись, сразу направился сюда. Брюки были помяты, хотя Клео очень сомневалась, что Джек в них спал.

А может, он думает, что щетина увеличивает сексуальность? И тут же девушка призналась себе, что ее так и тянет прикоснуться к нему. Она почти физически ощущала эту щетину под своими пальцами… Клео вспыхнула. Хорошо, что мужчины были в это время заняты разговором.

Если бы только Джек знал, что она пялится на его щетину! Ту, что скрывала сейчас ямочку у него на подбородке. Ту самую ямочку, до которой она так любила дотрагиваться, чтобы позлить его. Конечно, это было до того, как Клео начала смотреть на Джека как на мужчину, а не на брата, которым он и не был. А Джек Девлин очень привлекателен.

И снова Джек посмотрел на нее.

— Оставлю вас двоих поболтать, — раздался голос Бена.

Даже музыка как будто зазвучала тише. Клео слышала лишь биение своего сердца. Она подошла к Джеку на безопасное расстояние. Безопасное? Его глаза изучали ее лицо. Она следила за ними. Каждый взгляд был как прикосновение. Лоб, глаза, щеки. Губы… Если бы Клео не знала Джека, она могла бы поклясться, что…

Нет. Он вернулся не из-за нее, а из-за отца.

Клео отвернулась, незаметно смахнув слезы рукой. Неужели он причинил тебе мало боли? — спрашивала себя девушка. Джек никогда не видел в тебе женщину. И никогда не увидит.

Сжав кулачки, чтобы он не заметил ее волнения, Клео вздернула подбородок. Несмотря на ее туфли на высоких каблуках, Джек все равно был выше.

— Значит, блудный сын все-таки вернулся.

— Привет, Клео. — Джек поцеловал девушку в щеку, как члена семьи. И этот поцелуй был равнодушным и официальным, не то что в ту ночь, в его комнате.

— Ты немного опоздал.

— Забавно. — Со стороны могло показаться, что он рад видеть ее, но его глаза были холодны, как лед. — Ты говоришь так же, как в тот день, когда я последний раз видел тебя.

В его двадцать первый день рождения.

Та ночь снова всплыла перед глазами Клео. Разбитый нос Сэма Дентона — Джек ударил его. Злость, с которой он вытащил ее из машины друга. Стыд оттого, что Джерри Девлин видел, как Джек силой тащил ее наверх, в свою комнату. Да еще в расстегнутой блузке, прикрытой его пиджаком.

И унижение… Она получила то, чего и добивалась, но сполна заплатила за это. Попытка заставить Джека заметить ее хотя бы раз увела его из жизни Клео.

— Или, может, тогда ты врала? — прошептал он.

Его голос вернул девушку в реальность. Джек стоял перед ней и говорил все это, хотя должен был бы спрашивать об отце. Он склонился ближе.

— Так это правда?

— Что?..

— Что я опоздал?

— О чем ты?

— Амнезия, Клео?

В животе что-то дрогнуло. Амнезия была бы благословением.

— Ты… ты отказал умирающему, человеку, которого я любила как отца, в его последнем желании. И ты еще смеешь так говорить?!

— Каком желании?

— Попрощаться с тобой.

— Я приехал, как только узнал.

Возможно, это и правда. Но если нет, то Клео ни за что не оставит его безнаказанным.

— Я что, похожа на дурочку?

— Если тебе так нравится, Златовласка. — Джек взял свою сумку и направился к лестнице. — Мне нужно помыться и переодеться. Моя комната все там же?

Сколько времени прошло с тех пор, как Клео слышала это детское прозвище?

Девушка не собиралась позволить ему так просто вернуться в ее жизнь.

— Если ты еще сможешь сам найти дорогу, — пожала она плечами.

Джек взял сумку, снова едва заметно вздрогнув от боли. Но, кажется, это не ускользнуло от глаз Клео.

— Что случилось? Ты не болен? — спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал безразлично.

— Никогда не чувствовал себя лучше. Дай мне пятнадцать минут. — Джек одарил ее той самой ухмылкой, от которой сердце Клео всегда билось быстрее.

Она поклялась, что больше никогда не позволит Джеку Девлину прикоснуться к ней, но ее тело об этом позабыло. Девушка сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. К счастью, Джек отправился наверх.

Некоторые вещи не меняются. Вот и сейчас Клео казалось, будто Джек никогда не уезжал из дома. Машинально она проследила за ним взглядом. Подавив в себе желание крикнуть ему вслед что-нибудь обидное, девушка закрыла глаза. Зачем он вернулся? Он не нужен ей. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Клео собиралась наконец-то подумать и о себе. О своих нуждах и желаниях. И забыть о Джеке.

Но тут Клео услышала, как Джек выругался, и, извиняясь перед всеми, кого встречала на своем пути, поспешила на второй этаж.

Уже возле лестницы Клео помедлила. Джек вернулся всего несколько минут назад, а она уже бежит за ним. Снова.

Клео открыла дверь и застала его у окна. Джек тяжело дышал, и она решила подойти ближе.

Назад! Сейчас же! Но ноги словно приросли к полу.

— Это ты сделала? — спросил он, достав из шкафчика небольшую скульптуру.

Девушка закусила губу. Джек стоял к ней спиной, но знал, что она здесь. Он всегда это знал.

— Да, — произнесла она наконец. — В гараже у меня мастерская.

— Впечатляюще. — Джек поставил фигурку на место и обернулся. — Новое покрывало. — Он кивнул на кровать.

Клео бросила беглый взгляд на красно-зеленое покрывало и быстро отвернулась. Она не хотела смотреть на кровать.

— Я вышивала его, сидя у постели Джерри. Так время проходило быстрее.

— Кажется, этот дом немного изменился, — отметил Джек.

— Тебя не было шесть лет. Ты уехал, даже не попрощавшись.

— Просто настало время покинуть отцовский дом.

Их глаза встретились. Клео поняла, что оба вспомнили одно и то же. Она знала, что он имел в виду, хоть и не понимала, почему Джек тогда уехал.

— Но мы ведь заслуживали, чтобы ты хотя бы сказал «до свидания». Твой отец уж точно.

— Папа? — Злость или сожаление, а может, и то и другое отразились в его глазах. — Он высказал свое мнение. — Джек расстегнул рубашку, и Клео замерла. Медальон, который висел у него на шее, она сделала еще в школе.

Он до сих пор носит его. Сердце невольно дрогнуло, но девушка заставила себя успокоиться.

— Он твой отец, Джек. А ты повел себя с ним так, будто вы были чужими людьми.

— Ты это придумала. Кстати, о родителях, — добавил Джек, сменив тему. — Я не заметил твою маму внизу.

— Она встретила хорошего человека и вышла за него замуж.

— Здорово. — Джек вынул ремень из брюк и бросил его на кровать. — Она заслуживает счастья.

— Согласна. Они уехали в Новую Зеландию, чтобы познакомиться с его родственниками, и остались там. Она передает свои соболезнования. Кстати, я перебралась сюда из маминой квартиры, чтобы быть ближе к Джерри.

— Ты сама ухаживала за ним? — удивился Джек.

— Ну конечно. Ведь он не мог сам о себе позаботиться.

— Тебе кто-нибудь помогал? — Джек провел рукой по горлу. Он всегда так делал, когда не был в чем-то уверен. — Ради бога, скажи, что тебе не пришлось одной пройти через его…

Слово «смерть» так и осталось невысказанным.

— Я делала все, что должна была. Люди умирают, Джек.

— Ты взяла на себя тяжелую ношу, — заключил он, все еще потирая горло.

Да что он об этом знает?

— Ты не прав. Джерри был мне как отец.

— Да уж, «сладкая парочка» не знала, что теряет, когда оставила нас.

— Это было пятнадцать лет назад. Я уже пережила. — Клео скрестила руки на груди. Но, несмотря на убеждение всех и каждого в обратном, девушка до сих пор не могла принять тот факт, что ее отец и мать Джека сбежали вместе, бросив свои семьи и своих детей.

— Они сами виноваты, Златовласка.

Джек положил руку ей на плечо. Оба, кажется, не ожидали такого поворота. Клео замерла. Его прикосновение словно обожгло ее кожу.

О чем она думала, позволяя Джеку прикасаться к ней так, будто ему не все равно? Будто он желал ощутить нежность ее кожи под своей ладонью. Он смотрел на нее так, словно хотел заглянуть ей в душу. Ответ был прост — Клео не думала. Она поддалась чувствам. Девушка могла бы поклясться, что воздух содрогнулся. Или это она вздохнула. А может, и он.

Наверное, можно было бы притвориться, что это прикосновение было просто выражением поддержки. Но потом он взял ее руку в свою. А затем и обе руки. Совсем не по-братски.

Мужской смех, раздавшийся снизу, разрушил ощущение единения, возникшее между ними. Джек отпустил ее руки.

— У тебя все еще гости.

— Поправка: у нас все еще гости. Это твой дом, Джек, нравится тебе это или нет. И все эти люди пришли попрощаться с твоим отцом.

— За исключением Бена я никого не узнал, — признался Джек. — Где Дженни? И Скотти говорил, что придет.

— Дженни уже уехала, а Скотт выполняет твои обязанности. Он повез Мойру домой. И твоя вторая кузина тоже с ними.

— А, птичка. Та, которая говорит, как ее попугайчики. Спасибо, Скотти.

— Боже, я знаю о твоих родственниках больше, чем ты сам, — покачала головой Клео.

— Так было всегда. Я спущусь через десять минут. Сейчас у меня свидание с горячим душем.

Джек бросил рубашку на кровать. А что, если поласкать его? — подумала Клео. Руками, губами, языком…

— Если ты позволишь. — Джек испытующе посмотрел на нее.

— Конечно, — смутилась девушка. — Увидимся внизу.

Как только отбыли последние гости, Клео скинула туфли и начала прибираться. Скотт обещал заехать, проверить, все ли в порядке. Сын Бена Харгривса и Джек были одноклассниками и лучшими друзьями. С той лишь разницей, что Скотт всегда оказывался рядом.

Через сорок пять минут Клео обернулась — руки Скотта опустились на ее плечи.

— Привет, — улыбнулся он.

И никакой ужасной тишины и нервов.

— Прости, что так долго. Мойра захотела показать мне своих пернатых. Не уверен, что это нормально… все ее канарейки.

— Попугайчики. Просто ей одиноко. Спасибо, что отвез ее домой. Джек вернулся. — Клео зарделась.

— Джек? — обрадовался Скотт. — Где он?

— Наверху, сказал, что примет душ. — Она закатила глаза. — Это было примерно час назад. Может, мне следовало пойти и проверить? Вдруг…

— Он спустится, когда будет готов. Ты же знаешь Джека.

— Ты прав. Просто…

Скотт обеспокоенно посмотрел на Клео. В его серых глазах светилось сочувствие.

— Ты в порядке?

— Да. С чего мне расклеиваться?

— Ты ведь всегда так любила Джека. Увидеть его снова после стольких лет, должно быть, нелегко.

Неужели это настолько очевидно для всех, кроме Джека?

— Любила его? — слишком уж неестественно хмыкнула девушка. — Ты ошибаешься.

— Неужели?

— Да. — Поддавшись неведомому импульсу Клео притянула его к себе. — Поцелуй меня, Скотт. Поцелуй меня, и я докажу тебе это.

— Ух ты! — Скотт нежно провел пальцем по губам девушки. — Да это говорят чистые эмоции.

— Прости, — зарделась она. — Я вела себя глупо.

— Забудь, — улыбнулся Скотт. — Могу поклясться, Джек до сих пор заботится о своей маленькой сестричке.

— Я не его сестра. И я уже не маленькая.

— Эй, хорошо, хорошо. Не сердись. — Мужчина поднял руки. — Ты не его сестра.

— Если бы все было так просто…

— Последний раз, когда вы виделись, ты была еще ребенком. Это сделало невозможным отношения между вами. По крайней мере для Джека. Теперь все изменилось. И ты не знаешь, как поступить.

— Так вот почему ты никогда не проявлял ко мне повышенного внимания? Ты знал. Прости, это слишком личное. Забудь наш разговор.

— Забыто. — Скотт взял ключи от машины. — Ты все еще не передумала насчет завтрашнего вечера?

— Что? А, нет. Конечно, нет.

— Тогда до завтра.

— Пока.

Скотт не поцеловал ее на прощание, как раньше.

Клео в бессилии прислонилась к холодильнику. Только идиотка потратит полжизни на такого плейбоя, как Джек Девлин, и променяет на него надежного милого Скотта. Девушка вздохнула. Скотт всегда был рядом. Даже когда Джерри стало совсем плохо. Хотя Джек — его сын. Но где был он?

Если верить статьям, которые она хранила в ящике комода, он припеваючи жил в Италии. Клео помнила некоторые фразы из этих статей наизусть. Например, это: «И в Милане мистера Джека Девлина, модного и знаменитого фотографа, сопровождала мисс Лиана Кумова, очаровательная новая…»

Стоп! Хватит. Клео тряхнула головой. Она не знала, кого презирает больше — Джека или себя за то, что ей так больно.

Чем еще мистер Джек, соблазнитель моделей, занимался последние шесть лет?

И надолго ли он задержится здесь?..