— Лия, — Лёша как всегда выводит меня из транса своим серьёзным и взрослым тоном. — Ты должна что-то сделать, иначе мы потеряем Карину. Нам с тобой известно, что она так долго не с подругами веселится, играя в шахматы. Нужно действовать!

Его слова действуют на меня словно красная тряпка на быка. Я вдруг понимаю, что единственное, чем могу помочь сестре, это самостоятельно вызволить её оттуда.

— Хорошо. Тогда я иду в парк.

Я резко срываюсь с места и иду в свою комнату. Когда я натягиваю на плечи тёплую кофту, рядом появляется Лёша.

— Ты меня неправильно поняла! — растерянно восклицает он. — Я имел в виду — давай обратимся к взрослым, привлечём полицию, но никак не давай разберемся сами!

— А мы и не будем разбираться сами. — Парень облегченно выдыхает, и тогда я продолжаю: — Ты со мной не идешь, так что разбираться я буду одна.

— Что?!

— Будь на связи, — я несусь по коридору и останавливаюсь у двери, чтобы надеть пальто. — Я позвоню, если что-то пойдет не так.

— То, что твоя сестра идиотка, мы уяснили, но ты ведь в своем уме! Куда собираешься? — Лёша недовольно хватает меня за локоть: — Ты никуда не пойдешь!

— Карина в опасности, и ты прав — я должна что-то сделать.

— Но ты ничего не можешь! Господи, Лия, ты обычный подросток. Что ты сможешь предпринять против целой банды?

— Я не знаю, — честно признаюсь я и всплёскиваю руками. — Я надеюсь, что у меня получится просто схватить сестру за шиворот и по-тихому притащить домой. Затем мы спокойно обсудим её поведение, она пообещает больше не шляться с этой бандой, и мы мирно уснём под звуки завывающего ветра за окном.

Я открываю дверь, но Лёша тут же закрывает её и становится перед выходом:

— Ты спятила.

— Господи, Лёш. Просто верь мне! — горячо протягиваю я. — Я не знаю, почему, но мне кажется, что я поступаю правильно. Ты… — протираю руками лицо, — ты же знаешь, что это так. У меня нет выхода. Я должна помочь Карине, и тебе меня не остановить.

Парень думает несколько секунд.

Затем он уверенно выхватывает из моей руки ключи от квартиры и смотрит на меня так серьёзно, что мне становится не по себе.

— Во-первых, одна ты никуда не пойдёшь. Во-вторых, до парка в это время ходит мало автобусов, и моя помощь тебе понадобится в любом случае. В-третьих, — он тяжело выдыхает и открывает дверь за своей спиной. — Прости меня за то, что я позволяю тебе это сделать.

— Спасибо, — я кладу руку на плечо парню. — Спасибо тебе.

— Рано меня благодарить, — грустно протягивает Лёша, и мы выходим из квартиры. — Будем праздновать, когда вернём твою сестру домой. — Через минуту он добавляет: — И если вернём.

— Не говори так, — я иду на несколько шагов впереди и чувствую, как его взгляд прожигает мне спину. — Мы вытащим Карину.

— Всё слишком серьёзно. Эта банда опасна. Думаешь, ребята из нашей школы пропадают, потому что теряются в округе Питера? Они умирают, Лия!

— Не нагнетай обстановку.

— Я просто хочу, чтобы ты понимала, на что идёшь.

— Конечно, я понимаю.

— Тогда почему ты ещё не звонишь родителям?

— Потому что после разговора с ними и мне, и Карине придётся туго, — недовольно чеканю я и отталкиваю дверь подъезда. — Неужели ты не понимаешь, насколько сильно изменится наша жизнь, узнай они правду? Карине запретят выходить из дома, а мне перестанут доверять, так как я упорно, несколько недель подряд говорю маме, что сестра приходит домой рано. Но что, если Карина не в таком плохом положении, как мы думаем? Что, если сейчас мы придём за ней, и на этом всё закончится? В этом случае привлекать родителей бессмысленно.

— А что, если всё именно так, как мы с тобой предполагаем? — устало спрашивает Лёша и открывает мне дверь своего нового черного «рено». — Что, если твоей сестре не хватит только нашей помощи?

— Вот тогда и привлечём родителей, — садясь, заключаю я.

— Мы идиоты, как и твоя сестра! — восклицает парень и закрывает за мной дверь. Затем он обходит машину, садится за руль и вновь отрезает: — Идиоты, и точка!

— Я и не спорю, — усмехаюсь я, хотя смех неуместен. Я смотрю на друга, на то, как напряжены его плечи и как крепко пальцы сжимают руль, какое испуганное выражение на его лице, и снова смеюсь: — Лёш, прекрати!

— Что? — недоуменно спрашивает парень. — Что не так?

— Прекрати волноваться!

— А ты прекрати смеяться. Мой испуг хотя бы оправдан.

— Прости. Нервы.

Лёша грустно улыбается и громко выдыхает:

— Мы с тобой отличная команда. Возможно, всё пройдет безболезненно.

— Мне ужасно жаль, что я втянула тебя.

— Я сам втянул себя, так что не начинай. Лучше подумай, что мы с тобой будем делать. Каков план, кэп?

— Ну… — Я смотрю в окно, на размазанную картину города, и прикусываю губу. — У меня нет чёткого плана. Мы просто должны найти Карину, вывести её из парка и, если понадобится, силой затащить в машину.

— Ты, наверное, забыла, что вокруг твоей сестры будет много недружелюбных людей.

— Я помню, но надеюсь, что сегодня у них будет хорошее настроение.

— Какой отличный план! — с сарказмом восклицает Лёша. — Теперь я уверен, что мы уйдём живыми!

Я закатываю глаза и поникаю на сиденье. Астахов прав: план паршивый. Но что я могу против банды оголтелых преступников?

Уверенность начинает испаряться. Захотелось крикнуть Лёше, чтобы тот сильнее нажал на газ, иначе вместо адреналина мною завладеет паника. Но я молчу. Пялюсь в окно и не могу шевельнуться.

Когда Астахов останавливается около ворот парка аттракционов, я чувствую, что сводит живот. Мне становится по-настоящему страшно, как бывает, если смотришь фильм ужасов один, в темноте, со звуком на полную громкость. Пальцы мёртвой хваткой держатся за одеяло, глаза смотрят вперёд, тело отказывается повиноваться.

Я сейчас испытывала нечто похожее.

В голове возникают вопросы: «Что я здесь делаю? Кому пытаюсь что-то доказать?» Я не нахожу ответов.

— Готова? — Голос Лёши доносится будто издалека.

Не понимаю, как киваю, как выхожу из машины, как иду в парк. Разум отказывается принимать тот факт, что я решилась на подобное, но сердце упрямо тянет меня вперёд.

Сначала я слышу музыку: дикий рок, металл, похожий на скрежет железа. Музыка становится громче, по мере того как мы приближаемся к аттракционам, затем просто оглушающей. Впереди показываются люди, много людей. Раза в три больше, чем я предполагала, и у меня потеют ладони.

— Надень капюшон, — командует Астахов, и я послушно натягиваю капюшон на лицо. — Нам незачем выделяться.

— Как их много, — шепчу я, и мои глаза широко раскрываются: я вижу толпу, стоящую около заброшенного колеса обозрения.

Люди смеются, кричат, разбрызгивают по сторонам пиво. Кто-то танцует, кто-то лежит на ледяном асфальте, кто-то кричит или дерётся: полный хаос, изумительная свобода, которая не приносит ничего хорошего. Все без исключения одеты в темную одежду. У многих татуировки, у кого-то даже пирсинг. Боже мой, это секта? Надо найти Карину и сваливать.

— Полностью с тобой согласен.

— Разделимся? — Мой голос уверенный, так что Лёша кивает и удаляется от меня в противоположном направлении.

Если бы он знал, что творится у меня внутри! Не отошёл бы от меня ни на шаг.

Я выдыхаю и приближаюсь к толпе.

Значит, так выглядит знаменитая банда. Свора пьяных подростков, которая не в состоянии контролировать себя и свои желания. В каждом из них я вижу потенциальную угрозу. Им абсолютно плевать, что я прохожу рядом или пробираюсь вглубь их норы, но они в любой момент могут сорваться, как дикие собаки. И тогда мне придётся несладко.

Оглядываюсь и вижу костёр рядом с будкой, где когда-то продавали билеты. Костёр не просто большой, а огромный. Языки пламени тянутся к тёмному небу и освещают всё вокруг на десятки метров. Несмотря на то что я стою на приличном расстоянии от огня, чувствую безумное тепло, и мне хочется подойти ближе, согреться ещё сильнее.

Внезапно толпа начинает расступаться. Меня сносит волной в сторону и прижимает к какому-то толстому парню. Не думаю, что он замечает. Образовывается некая дорожка. Я вытягиваю шею, чтобы увидеть, для кого её сделали, но не могу подняться на носочки. Все стоят так близко, что я пугаюсь, как бы не задохнуться.

Неожиданно толпа начинает кричать: «Шрам! Шрам! Шрам!» Люди поднимают руки вверх, девушки дико визжат, а парни рычат, словно одичавшие звери. Поднимается гул. Толстый незнакомец резко взмахивает руками, и на меня едва не выливается его пиво. Он не обращает на это внимания. Впрочем, я не удивляюсь. Лишь пытаюсь отойти в сторону, но это оказывается непросто.

— Шрам! — орёт он. — Шрам! Ты его видишь? — Он неожиданно смотрит на меня, но я примерзаю к месту. — Видишь его? Он уже пришёл?

Он? Удивленно вскидываю брови. Шрам — это человек?

Девушки рядом со мной визжат, будто их проткнули ножом. Означает ли это, что пришёл тайный предводитель?

— Чушь, — бросаю я и собираюсь продолжить поиски Карины, но вдруг все затихают.

Недоуменно останавливаюсь. Какого чёрта? Почему никто не двигается с места? Наступает такая мертвая тишина, что самым громким звуком оказывается биение моего сердца. Судорожное биение. Мне становится не по себе.