— Нужно торопиться, — отрезает Астахов и кладет свою руку поверх моей. — Мы должны поехать за Кариной или позвонить родителям. Действовать нужно немедленно.

— Лёш, она издевается надо мной, — слабым голосом протягиваю я. — Неужели ей так наплевать на собственную жизнь?

— Потом ответим на все вопросы, Лия. Сейчас нужно срочно что-то предпринять или Карине не поздоровится!

— Но что я могу? Что?

— Ты всё можешь, — уверенно отрезает Астахов, и я поднимаю глаза. — Ты способна на многое, Лия. Поверь мне, если кто и в состоянии защитить твою сестру, так это ты.

— Но ведь раньше ты считал, что разумнее попросить помощи у взрослых.

— Я и сейчас так считаю, просто ты — другая. — Он смотрит на меня с такой нежностью, что мне становится неловко. — Ты способна спасти любого, кто тебе дорог. И я не понаслышке знаю об этом.

Я прикусываю губу и смотрю на свои бледные руки. Итак, какова вероятность того, что сегодня я вовсе не вернусь домой? «Стая» не принимает чужаков. Есть ли у меня шанс спасти сестру ещё раз?

Неожиданно в моей голове созревает план.

Я встаю из-за стола и, не поддаваясь боли, хватаю со стула сумку.

— Идём. Я знаю, что делать.


Мы подъезжаем к воротам старого вокзала, около них стоит Кира. Я удивлена, что вижу её, и поворачиваю голову в сторону Лёши. Может, он объяснит, что она здесь делает? И почему мы вообще приехали к вокзалу, если «стая» обитает в парке? Но парень даже не смотрит на меня. Паркуется и медленно выходит из машины. Я вылезаю следом за ним и останавливаюсь перед блондинкой.

— Кира, что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь помочь, — шепчет она и смотрит на Астахова. — Вы вовремя. Инициация начнется через несколько минут.

— Я гнал, как мог.

— Подождите, — протягиваю я и смотрю сначала на Лёшу, потом на блондинку. — Это ты ему звонила? Ты сказала, что Карина здесь?

— Да, я.

— Но откуда вы знаете друг друга? В смысле да, мы учимся в одной школе, но…

— Ты опять задаёшь много вопросов, — перебивает меня Кира и упирает руки в бока. — Я понятия не имею, что ты собираешься делать, но твоя сестра уже достала. Неужели ты не могла ей объяснить, что общение с плохими дядьками вредно для здоровья?

— Она не слушает меня.

— Я бы тоже не стала слушать, — смеётся блондинка, но мгновенно берёт себя в руки. — Лёша сказал, у тебя есть план.

— Да, есть. — Сейчас я уже сомневаюсь в нём, но по дороге до вокзала ничего умнее не смогла придумать. — Он безумный, но мне кажется, что ты не будешь против. В конце концов, ты в «стае», а вы привыкли совершать безумные поступки.

— Так и есть. Посвятишь меня?

— Нет. — Я выдыхаю. — Это мои проблемы.

— Как скажешь. — Кира начинает двигаться в сторону вокзала. — Следуй за мной.

— Ты идешь? — спрашиваю я Лёшу, но он неуверенно качает головой. — Ладно. Сама разберусь.

Можно ли простить другу его страх? Наверное, можно. Но мне почему-то сложно так поступать.

Следуя за Кирой, я думаю о том, как попала в данную ситуацию. Почему связалась с этой бандой? Почему стала частью её истории? Раньше мне доводилось лишь в газетах читать о противоправных действиях некоторых членов стаи, а теперь я второй день подряд добровольно лезу в пекло.

Я слышу гул, и кровь стынет в жилах. Мы совсем близко.

— Я не могу провести тебя до самой «стаи», — говорит Кира. — Иначе мне придется несладко. Так что будь паинькой и сама пройди несколько метров, договорились?

— Да, конечно.

— И лучше не совершай глупостей. Шрам не любит, когда люди пытаются вешать лапшу ему на уши.

— К счастью, мой план заключается не в этом, — тихо говорю я и вижу на перроне столпотворение. Сердце охватывает ужас: какое новичкам предстоит испытание на сей раз?

— Все, дальше иди сама, — отрезает Кира и касается моего плеча: — Будь осторожна.

Я удивленно вскидываю брови, а, когда собираюсь ответить, она разворачивается и уходит. Почему блондинка так добра ко мне? Почему волнуется?

Встряхнув головой, я выпрямляюсь. Спину тут же обдает жаром, но я не обращаю внимания. У меня ноет всё тело, болят конечности, но я иду вперёд. Наверное, это смелость. Хотя, может, обычная глупость.

Увидев меня, подростки расступаются. Одни смеются, другие молчат. Я бы тоже удивилась, скажи мне кто-нибудь сегодня утром, что я вернусь в «стаю». Но такова реальность. Люди затихают, опускают бутылки и смотрят на меня с немым вопросом: «Какого чёрта ты здесь делаешь?»

Наконец я замечаю Шрама. Он стоит на краю платформы и смотрит на рельсы. Неужели его завораживает картина отвратительных железных полос? Разве это красиво?

Затем он поворачивается ко мне, не скрывая удивления. Сначала я замечаю на его лице усталость, а потом гнев. Ведь я ослушалась и пришла во второй раз.

— Ты страх потеряла? — с недовольством интересуется он. — Разве вчера мы не договорились, что ты не вернёшься?

— Я прекрасно помню, что было вчера, — уверенно отвечаю я и замечаю с правой стороны шесть человек. Они стоят друг за другом. Карина — последняя. — Но кое-что изменилось.

— Что именно?

— Отношение к сестре. Она решила, что может противоречить мне, и ошиблась.

— Хмм… — Шрам неожиданно улыбается. — Интересно. Тебя злит, что твоя сестра не захотела покидать «стаю»?

— Да, так и есть.

— Я, наверное, совсем недалекий, потому что не понимаю: чего ты вмешиваешься? Она взрослая девочка и сама знает, чего хочет, что ей нужно. Вчера ты её спасла, а сегодня она вернулась. Какова вероятность того, что это не повторится снова?

— Она больше не будет членом вашей «стаи», а, значит, вернувшись, подвергнет свою жизнь риску. Огромному риску.

— И почему она перестанет являться членом нашей стаи?

— Я займу её место, — по перрону проносится гул.

Шрам удивлённо вскидывает брови, и я слышу, как ко мне подбегает Карина.

— Какого чёрта? — взрывается она. — Я не собираюсь никуда уходить!

— Замолчи, — металлическим голосом отрезаю я и пронзаю сестру таким взглядом, что она бледнеет. — Стой рядом и не говори ни слова!

— Но какой мне прок соглашаться с тобой? — лениво спрашивает Шрам. — Не легче ли снова поставить тебя на место, и дело с концом.

— Я помню, как вы относитесь к самоотверженности. Моя сестра идиотка, тем не менее, я лучше подвергну опасности себя, чем позволю это сделать ей.

— Мы прекрасно относимся к самоотверженности внутри стаи, но не со стороны чужаков.

— Взгляни на ситуацию под другим углом, — я начинаю терять надежду: неужели план не осуществится? — Какая тебе разница, я или Карина подчиняемся твоим приказам? А? Отпусти её, а дальше дело за мной. Если понадобится, я прицеплю её наручниками к батарее, зато она останется в живых.

— Ты так уверена, что твоя сестра умрёт? Многие выживают после инициации.

— Многие? Я так не думаю.

Шрам задумчиво смотрит на меня: неужели решил рассмотреть моё предложение? Затем он сжимает губы, скрещивает руки перед собой и неожиданно говорит:

— Ладно. Я согласен.

— Что? — Карина краснеет и срывается с места. — Но я хочу быть в «стае»! Я не она!

— Твоя сестра дала всем понять, что ей неважно твоё мнение.

— Потому что мне важна твоя жизнь! — Я смотрю на Карину и хмурюсь. — Ты идиотка, если не понимаешь, во что ввязалась!

— Но это мой выбор!

— Пожалуйста, — я смотрю на Киру, но не произношу её имени. — Уведи её.

Блондинка кивает.

— Я никуда не уйду, — верещит сестра. — Не тебе решать, что мне делать, а что нет.

— Ты ошибаешься. Именно мне решать.

— Но это несправедливо. Я хочу быть в «стае»! Я хочу стать её частью!

Кира берет сестру за локоть и грубо тащит за собой.

— Нет. Отпусти меня! Лия, прошу тебя! — Карина пытается вырваться, но тщетно. — Лия!

Я отворачиваюсь и стискиваю зубы. Не верится, что желание Карины быть среди этих животных перевешивает желание жить.

— Итак, — наблюдая, как Кира уводит сестру, протягивает Шрам. — Выходит, ты будешь проходить инициацию вместо неё.

— Выходит, что так.

— Я сегодня в хорошем настроении, тебе повезло. Хотя, — он хмурится. — Мне кажется, было бы честно поставить тебе одно маленькое условие.

— Какое? — устало спрашиваю я. Я ещё не думала, как буду проходить испытания с ноющими конечностями, почему-то только сейчас вспоминаю об этом. — Какое условие?

— Твой результат должен быть лучше результатов других. Тогда ты останешься в «стае» и продолжишь инициацию.

— В противном случае?

— В противном случае, — продолжает Шрам. — Ты будешь изгнана, а твоя сестра вернётся на своё законное место.

— Хорошо, — безучастно отвечаю я и чувствую, как покалывает в глазах. — Я согласна на все условия.

— Отлично, тогда начнём, — парень потирает руки. — Первый поезд уже на подходе!

Почему-то я не удивляюсь.

Меня окатывает волна страха, ужаса, но не удивления. Я догадываюсь, какое будет испытание, и внутренне стараюсь себя к нему подготовить.

Хотя можно ли быть к такому готовым?

— Смысл данного испытания, — кричит Шрам, и люди обращают к нему лица, — в том, что новичок выходит на рельсы и становится спиной к идущему поезду. Мы засекаем время и считаем, за сколько метров до приближающегося состава он успеет отскочить в сторону. — Чуть помедлив, он добавляет: — И без фанатизма. Смерти нам ни к чему.