До сих пор Виктор слушал скорее из вежливости, но упоминание третьего скриптера пробудило в нем какую-то неясную тревогу.

— И этого… Левашова… Его тоже найти не могут? — уточнил Сигалов.

— Нет! — возбужденно воскликнула Майская. — С ним еще хуже: он, говорят, жениться собирался. Невеста уже с пузом, они давно вместе жили.

— Двое смылись, еще один в больнице. — Виктор пожал плечами. — На сенсацию не тянет.

— Левашов бросил беременную невесту прямо перед свадьбой.

— Бывает.

— Послушай, — со значением произнесла Мила. — За одну неделю. С одного проекта. Слетают три разных человека. Я имею в виду — не разных, а отдельных. Так-то они все знакомы: и Максимова, и Левашова в «Гипностик» привел Егорка Туманов, как я слышала.

Смутная догадка, одолевавшая Виктора, вдруг преобразилась в нечто такое, от чего отмахнуться уже было невозможно.

— Егор знал обоих, и как только он выпал из рабочего процесса, те двое тоже исчезли, — подытожил Сигалов.

— Один за другим! — подтвердила Майская.

— Сначала первый, потом второй… — пробормотал Виктор. — А сам Туманов в каком состоянии?

— С ним всё нормально вроде. Но — постельный режим и никакой работы.

— Узнаешь для меня, где он лежит?

— О-ой, Витя, какой ты молодец. Надо навестить, конечно. Съездим вместе? А в «Гипностик» звонить будешь? — спросила Майская без паузы.

— Зачем? — не понял Сигалов.

— Как зачем?! Я тебе о чем тут рассказываю? У них недобор, у них аврал, у них к тому же началась паранойя: они подозревают, что это происки конкурентов.

— Паранойя, — согласился Виктор.

— А ты свой парень, на тебя можно положиться. Вникнешь быстро, Туманова заменишь легко, в другой проект не слиняешь. Я, например, на твоем месте попросила бы хороших денег. И уверена, что получила бы.

— Туманова я не заменю, — отрезал Сигалов. — И работу я не ищу.

— А как же Керенский? Перезванивать ему не будешь?

— Да чего перезванивать… — Виктор достал коммуникатор и проверил время. — Договорились на шесть вечера. Сейчас поеду.

— В шесть? — опешила Мила. — Кто назначает собеседование на вечер? И ты же сказал, что не ищешь работу.

— За такие деньги это не работа, а удовольствие.

— Мне кажется, там какая-то засада, Витя… Давай я съезжу с тобой!

— Зачем? Вместе отстреливаться? — хрюкнул Сигалов.

— Посмотрю на договор, я же юрист по первому образованию. Может, помогу чем. Мы ведь с тобой кореша?

— Кореш и корюшка. — Он чмокнул Милу в щеку. — Я сам справлюсь, но всё равно спасибо. Я-то вот ничем тебе не помог сегодня.

— Помог, не переживай. И когда бы ты еще голым на коне покатался? После собеседования звони, прямо сразу. Хочу всё знать! Ну и кстати: если это не пустышка, тем более держи меня в курсе. Мне машину давно поменять надо, и еще мебель, и еще кое-что. — Майская поймала его взгляд на своей груди и погрозила пальчиком: — Но это тебя не касается, ясно?

— Конечно. Я по духовной части. — Сигалов развернулся и пошел к лифту.

Поленившись вызывать такси, Виктор решил поймать его на перекрестке. Проторчать пришлось минут десять, но свободная машина всё же объявилась. Сверившись с записью в коммуникаторе, он назвал адрес, водитель молча кивнул и так же молча поехал, за что Сигалов был несказанно ему благодарен. Следующие сорок минут он провел в благодатной тишине. Неломайская была хорошей женщиной и даже совсем неглупой, но Виктор слишком быстро ею наедался.

— Где-то справа… — таксист нарушил молчание не раньше, чем свернул на старую улочку, узкую и нерационально изогнутую.

Виктор в этом районе никогда не бывал и даже удивился, обнаружив, что раньше в Москве могли строить и так.

— Вот ваш дом, — объявил водитель, останавливаясь возле неприметного двухэтажного здания, зажатого между корпусами повыше.

У стеклянных дверей Сигалова ждала заурядная офисная девица. Она была бы симпатичной, но ее убивал дресс-код: длинная черная юбка, белая кофточка под горло и тугой пучок на голове «сегодня училка не в духе».

Виктор мысленно поставил «минус» конторе, в которой заставляют так одеваться нормальных молодых девчонок, и оглядел фасад здания в поисках какой-нибудь вывески. Но тщетно.

Не задавая вопросов, девушка вручила ему пластиковый диск белого цвета с длинным белым шнурком. На бейджике не было ни надписей, ни логотипа — вообще ничего. У встречающей на шее висел точно такой же, и Виктор сунул голову в белую петлю.

— Вот почему мне название вашей компании не сказали, — протянул Сигалов. — Вы его еще не придумали!

Девица скупо усмехнулась и жестом пригласила внутрь. На посту охраны сидел какой-то дородный пенсионер, открывший турникет раньше, чем Виктор успел к нему приблизиться. За турникетом был лифт — и, собственно, всё.

— Снаружи офис побольше как-то выглядел, — пробормотал Сигалов, не рассчитывая, что девушка ответит.

Она и не ответила. Молча приложила свой бейджик к панели и показала на открывшиеся створки. Кнопок в кабине не было. Вместо них, как и снаружи, висело считывающее устройство для магнитного пропуска. Светового табло не было тоже, и Сигалов лишь теперь сообразил, что в здании всего два этажа.

Девица вновь приложилась диском к панели. В стенке что-то пискнуло, но кабина продолжала стоять на месте, и это длилось довольно долго — достаточно, чтобы заподозрить неладное. Однако сопровождающая вела себя спокойно, поэтому Виктор подумал, что лучше помолчать и ему.

Стоя рядом с девушкой, он невольно начал рассматривать ее профиль, больше в кабине смотреть было не на что. Она покосилась в ответ, и Сигалов вспомнил, как час назад его в том же самом уличила Майская. Смутившись, он вдобавок сообразил, что ему не мешало бы побриться, да и штаны надеть другие, а не эти, мятые и побитые до бахромы. То, что с Неломайской и прочими друганами катило за творческий кэжуал, здесь, в офисе с охраной, выглядело как неряшливость. Вероятно, этой офисной цыпе находиться в его обществе было не особенно приятно.

Лифт тем временем продолжал стоять на месте, и это было уже просто смешно.

— Может, пешком? — предложил Виктор. — Здесь же невысоко, по идее.

Попутчица не реагировала.

— А какой здесь график вообще?

Девушка вновь промолчала.

— Тебе по инструкции разговаривать не положено, или у тебя ко мне что-то личное? — не выдержал Сигалов.

Сопровождающая наконец-то повернулась к нему, одарила прелестной улыбкой с ямочками на щеках и вдруг широко раскрыла рот. И Виктор впервые в жизни увидел, как выглядит отрезанный язык. Вернее, его отсутствие.

— Прости… — пробормотал он, растерянно отступая назад. — Надеюсь, это не здесь с тобой сделали? Ох, черт… Я не то хотел… — Сигалов, проклиная себя, стиснул зубы до боли.

Девушка отрицательно покачала головой и опять отвернулась к створкам.

— Прости, я дурак, — продолжал бубнить Виктор. — С моей работой чувство юмора становится… немножко странным.

Пока он терзал извинениями и себя, и спутницу, лифт незаметно тронулся — но не вверх, а вниз. Несколько секунд кабина плавно опускалась, потом остановилась с мягким толчком.

Впереди открылся пустой холл с кофейными автоматами, от которого расходились три коридора. Вместо офисных перегородок на этаже стояли высокие секции из молочно-белого стекла, поэтому проходы выглядели как психоделические тоннели.

Девушка повела Виктора прямо.

По обеим сторонам попадались двери с номерами и какими-то аббревиатурами — все закрытые, каждая со сканирующей панелью. Судя по их расположению, большие залы чередовались с крошечными комнатушками.

В коридоре никого не было, хотя жизнь в офисе, несмотря на вечернее время, кипела. Везде горел свет, за стеклянными стенами ощущалось присутствие людей, иногда доносились обрывки разговоров, но настолько неявные, что нельзя было разобрать ни слова.

Как Виктор и ожидал, начальство сидело в конце коридора. Немая остановилась в тупике перед дверью — тоже белой, но деревянной и без панели под бейджик, — и показала на табличку: «Керенский Александр Александрович». Затем развернулась и направилась обратно к лифту.

— Прости меня еще раз, я не хотел, — сказал ей Сигалов шепотом и, постучавшись, вошел.

Кабинет ему сразу понравился. Виктор опасался увидеть гигантский дубовый стол, загроможденный бездарными офисными сувенирами, или иконостас из неведомых дипломов, или даже целый стеллаж с пафосными призами. Виктор хоть и жил вольным стрелком, но периодически сталкивался с обитателями подобных храмов. Эти люди предпочитали спрашивать не о профессии, в которой они сами смыслили чуть больше уборщицы, а о каких-то отвлеченных материях. Как будто единственное, что их интересовало, это способность человека сформулировать «семь своих достоинств и семь своих недостатков», а вовсе не то, что он умеет делать.

Здесь всё было не так. Кабинет оказался небольшим и строго функциональным, а отсутствие окон придавало ему особенно аскетичный вид. Поклонники красного дерева в таких помещениях не приживались, здесь были заняты работой.

За простым серым столом сидел суховатый и, видимо, невысокий человек лет сорока пяти со смоляными усами, которые были подстрижены так коротко, что как бы существовали над верхней губой сами по себе. Вероятно, усики были объектом неустанных забот Керенского. Сигалов отрешенно подумал, что такому персонажу подошла бы плоская соломенная шляпа-канотье и контрастный полосатый пиджак. Впрочем, на комика Керенский был не похож.

Он поднялся из-за стола и, доброжелательно улыбнувшись, протянул руку:

— Рад встрече, Виктор! Спасибо за пунктуальность.

Конец ознакомительного фрагмента