— То-то же! Частоту по пустякам не занимать, в эфире не хулиганить!

— Так точно, понял.

Но все же «литературный экспромт» военного медика отряда изрядно повеселил всех «донецких дальнобойщиков» и водителей большегрузных тягачей в колонне. Хорошо, что на всех машинах были установлены рации с шифровкой канала и «плавающей» перестройкой частоты.

* * *

Николай Иванович с огромной кипой всевозможных справок и разрешений долго втолковывал пограничному начальству, что грузовая колонна перевозит не ядерные боеголовки и не «боевых бурят» для захвата Киева (на хер нужно!), а нанята для перевозки лекарств и медицинского оборудования в эти, как их… Горишни Плавни. Придирчивые украинские пограничники и таможенники проверили абсолютно все документы: свидетельства о регистрации транспортных средств, копии и оригиналы лицензий на осуществление транспортной деятельности, медицинские справки водителей, да чуть ли не размер их исподнего! Если что-нибудь не сойдется, то все — можно обратно заворачивать…

Понятное дело, к ребятам капитана Соболева из охраны конвоя украинские пограничники «доклепываться» не решались. «Волкодавы» на угловатых, ощеренных пулеметными стволами «Уралах» вызывали легкую оторопь у многих к западу от Славянска и Красноармейска.

Но все же традиционно все бумажные дела решили несколько невзрачных серо-зеленых бумажек, «случайно» вложенных между накладной на груз и маршрутным листом с лиловыми печатями и закорючками подписей.

— Все, едрена вошь, можно ехать. Задрали эти б…ди пограничные, честное слово! — Николай Иванович в сердцах так хлопнул бронированной дверцей, что едва не лишился пальцев.

Сидевший на бронекорпусе Александр Соболев скользнул внутрь защищенного боевого отсека.

Бродяга пригладил усы, поправил танкошлем и вдарил по газам. Пробуксовав по асфальту широкими рубчатыми шинами и обдав украинских пограничников сизым дизельным выхлопом ярославского мотора, угловатый бронированный «Урал» вырулил на шоссе. Вслед за «Носорогом» выстроилась и вся остальная колонна. Грузовики, мощно рыча моторами, устремились дальше — на запад.

* * *

Николай Иванович посмотрел сквозь броневые стеклоблоки, насколько это было возможно. Пейзаж за бортом изменился разительно. Дома вдоль дорог выглядели неухоженными, с прохудившимися крышами. Из прокопченных печных труб вился редкий дымок — топили здесь привозным углем из Донбасса, который свои же перекупщики продавали местным жителям втридорога.

По заросшим пожухлым бурьяном обочинам изредка стояли проржавевшие и выгоревшие остовы бронетехники и разбитые армейские грузовики с характерными белыми вертикальными полосами на бортах кузова. Порыжевшие от времени остовы оказались молчаливыми свидетельствами прежних боев. Оттащить их в сторону или вообще отправить на переплавку, как всегда, «не хватало грошей». Так они и ржавели, поросшие сорной травой, — невольные памятники украинского национального позора…

Сама дорога представляла собой нагромождение ям и невообразимых колдобин. Асфальтобетонное покрытие было разбито за годы войны тяжелой армейской техникой, в том числе — и гусеничной. И с тех пор ничего не ремонтировалось, а становилось только хуже. Дорожный ремонт ограничивался подсыпанием щебенки и заляпыванием асфальтом. Но такие «латки» держались неделю-две максимум, а потом ямы становились еще больше и непролазнее. «Ган-траки» конвоя и грузовики резко снизили скорость. Водителям понадобился весь их профессиональный опыт, чтобы выбираться из заполненных жижей ям, «скакать» по колдобинам и умудриться вообще не съехать в кювет.

— Дорога разбита в ухнарь! Но это — еще ничего, дальше еще хуже будет… — сквозь зубы ругался обычно сдержанный и немногословный Бродяга, то выжимая тугую педаль сцепления и меняя передачу, то отчаянно выворачивая руль. — Называется: «Хана — двиглу, пи…ц подвеске»!

— Куда уж хуже?! — удивился Николай Иванович.

— Да уж поверьте. — Механик-водитель Сергей с позывным Бродяга поправил танкошлем.

До войны он был профессиональным водителем-дальнобойщиком, сам гонял фуры и по Украине, и по бывшему СССР, и по Европе. Организовал со временем собственную фирму и горя не знал. Когда на Донбасс пришла война, Сергей, будучи уже в зрелом возрасте, пошел добровольцем. Воевал он так же основательно и на совесть, как и работал. И для противника это было самым страшным. Именно такие вот работяги, как Сергей Бродяга или Фаря, стали своеобразным «костяком» сначала ополчения Донбасса, а потом — армии ДНР. Республиканцы сражались с бандеровскими фашистами не просто смело, но еще и умело. А теперь такие, как Сергей Бродяга, не найдя себе места «на гражданке», все же находили применение боевому опыту и армейской смекалке.

Колона грузовиков уверенно шла по разбитой дороге. Впереди — «Носорог» с расчехленными пулеметами. Вслед за ним длинномерные фуры с «Вахтовкой» посредине, а замыкал автопоезд бронированный грузовик с автоматическим минометом в кузове. Движение здесь было довольно оживленным. В обе стороны ехали грузовики и легковые автомобили, фургоны и пикапы всех мыслимых расцветок: и кричаще-рекламных, и сдержанно-служебных. А то и камуфлированных — военных. Но правила движения соблюдались, никто никого не старался совсем уж внаглую «подрезать».

Особенно живописными выглядели «барбухайки» — грузовики торговцев. Они сочетали качества легкобронированных тягачей и передвижных магазинчиков. В последнее время таких грузовичков на дорогах современной Украины становилось все больше и больше. Торговцы средней руки разъезжали по селам и небольшим городкам, предлагая одежду, дешевые украшения, электробытовую технику, мобильные телефоны, «элитные» алкогольные напитки вроде «разбодяженного» в гараже виски или коньяка и прочие «предметы роскоши» местному населению. Показательно, что слово «барбухайка» пришло еще с Афганской войны 1979–1989 годов, в Афгане так назывались машины торговцев. Вот и запомнилось непонятное и смешное слово.

На некоторых грузовиках, защищенных дополнительными стальными листами, были прицеплены сине-желтые флаги Украины, а на бортах военных машин намалеваны всевозможные устрашающие эмблемы. Самодельные пулеметные турели, а то и снятые с БМП башни с 30-миллиметровыми пушками венчали устрашающие колесные конструкции. Лишь отдаленно в них угадывались армейские грузовики «КрАЗ» или «престарелые» «КамАЗы», «Уралы», ЗиЛ-130, немецкие, японские или американские грузовики и пикапы.

Очень часто на дороге попадались похожие на сараи бронетранспортеры с наваренными противокумулятивными решетками на бортах и на угловатых башнях. Машина напоминала обычный, еще советского производства, БТР-70 или БТР-80, только с широкими лобовыми бронестеклами на скошенном лобовом листе и боковыми дверцами. В корме имелся посадочный люк.

— Их основной бронетранспортер — БТР-4 «Буцефал», вооружен 30-миллиметровой автоматической пушкой, гранатометом и пулеметом в дистанционно-управляемом огневом модуле, — заметил Бродяга, крутя баранку. — Но все же — говно редкостное! Этот бронетранспортер — чуть ли ни единственный образец боевой техники, который выпускается серийно. После того как в Харькове чуть не поднялось восстание, «укропы» эвакуировали большинство заводов. А те, что остались, преимущественно работают на Россию и под управлением русского капитала. Так что «укропы» лишились огромных производственных мощностей.

На бронированных грузовиках частной военной компании «Эх, прокачу!» — никаких опознавательных эмблем, тем не менее дорогу им старались не загораживать. «Донецких» здесь уважали и боялись. А если и ненавидели — то исподтишка, молчаливой трусливой злобой.

— Ну что, Николай Иванович, получили свои первые впечатления от поездки? — усмехнулся Андрей Лемур за пулеметом в лобовой турели.

— Да уж… Если вы говорите, что дальше будет только хуже…

— Не то чтобы хуже… Просто это совсем другой мир со своими неписаными правилами и пренебрежением к любым законам, в том числе — и здравомыслию. Впрочем, сами увидите.

* * *

На повороте в колонну фур под охраной бронированных донецких грузовиков попытались вклиниться два «Хаммера» с пулеметами на открытых турелях на крышах и старенький «зилок», защищенный наваренными листами стали. У него в кузове стояла «спарка» крупнокалиберных пулеметов ДШК. Все три машины сохраняли порядком выцветшие пятна камуфляжа и эмблемы с трезубцами. На штангах развевались под напором воздушного потока сине-желтые флаги с трезубцем и черепом с костями в центре. В кузове грузовика какие-то типы в поношенном камуфляже и снаряжении потрясали автоматами Калашникова и выкрикивали проклятия в адрес «клятых москалей».

— Сволота москальская, убирайтесь в свою вонючую Московию! — коротко протрещала автоматная очередь, кто-то из националистов разрядил автомат. К счастью — пока только в воздух.

— На понт берут, придурки! — зло оскалился Сергей Бродяга за рулем «Носорога».

В ответ на головном «Носороге» развернулась приплюснутая коническая башня. Капитан Соболев не церемонился — он ударил из крупнокалиберного пулемета Владимирова. Пока только тоже — в воздух. Оглушительный рев и грохот 14,5-миллиметрового ствола заглушил даже гул двигателей. По броне забарабанили выбрасываемые вперед гильзы и звенья пулеметной ленты.