Жена крысолова сидела на крыльце в шезлонге и вязала что-то коричневое и бесформенное. Полная женщина в розовых пластиковых бигуди и ситцевом платье с корабельными якорями. На плитке возле шезлонга стояла пустая чайная чашка и тарелка с диетическим печеньем. Я остановился за воротами. Сад был таким маленьким, что я мог наклониться и выхватить пряжу у женщины из рук.

— Вы к нам? — удивленно спросила она, словно не заметив, как я появился.

— Я ищу Гарри Мартина.

— Да ну? И кто его спрашивает?

— В совете сказали, что он все еще ловит крыс.

— Разве? Гарри уже на пенсии.

— Он дома?

— Он сейчас спит.

— Прошу прощения?

— Прилег вздремнуть. Ему шестьдесят семь. И ему нужен короткий дневной сон.

— А, ну да, конечно. Я тогда заеду позже?

Внезапно в дверном проеме появился широкогрудый, седовласый мужчина в рубахе, заправленной в широкие коричневые штаны. У него было испещренное лопнувшими венами лицо и сплюснутый нос.

Гарри Мартин, собственной персоной.

— Слышал, вы меня спрашивали, — произнес он. — Окно моей спальни выходит прямо сюда.

— Извините, — сказал я. — Я не хотел вас потревожить.

Он открыл ворота:

— Входите. Это уже неважно.

Миссис Мартин отодвинулась в сторону, и ее муж провел меня в гостиную. Комнатка была крошечная. Тисненые обои и обшитые гобеленом кресла, сервант, уставленный латунными феями и фарфоровыми балеринами. Одну стену занимал огромный телевизор. Под столиком 60-х годов, на котором он стоял, громоздились стопки старых номеров «Тиви Таймс».

— Присаживайтесь, — сказал Гарри, и я последовал его приглашению.

— У меня проблема с крысами, — объяснил я. — Точнее, с крысой. Хотя и очень крупной.

— Хмм, — произнес он. — Полагаю, это вас совет острова ко мне направил?

— Верно.

— Они не берут меня на полный рабочий день. Не могут себе этого позволить. Все из-за этого подушного налога. Я сказал им, что не буду больше заниматься ловлей крыс, но они все равно продолжают направлять ко мне людей. Сейчас я занимаюсь садоводством — более стабильное занятие.

— Я могу заплатить вам.

— Двенадцать фунтов пятьдесят пенсов. Столько я беру. Плюс любые строительные расходы. Например, замена треснувшей канализационной трубы или заделка дыр.

— Звучит разумно.

Гарри Мартин взял табакерку со стола возле кресла, открыл ее и принялся сворачивать себе сигарету, даже не глядя, что он делает.

— Так где, говорите, эта ваша крыса?

— На чердаке.

— Да, но где именно? На каком чердаке?

— О, простите. Фортифут-хаус.

Гарри Мартин чиркнул спичкой, чтобы зажечь самокрутку, но, когда я произнес Фортифут-хаус, остановился и уставился на меня с горящей спичкой в руке. Незажженная сигарета повисла у него между губ.

И, лишь когда я сказал: «Осторожно!» — он моргнул, опомнился, помахал спичкой и открыл коробок, чтобы достать новую.

— Я остановился в Фортифут-хаусе на лето, — объяснил я. — Мистер и миссис Таррант хотят его продать, и я занимаюсь ремонтом.

— Понимаю, — сказал Гарри Мартин. — Я слышал, что они хотели его продать. Лучше снести эту хреновину к чертям, если хотите знать мое мнение.

— Что ж… не скажу, что не согласен с вами. Но пока мне нужно расчистить его и декорировать. А первым делом я хочу избавиться от этой крысы.

Гарри Мартин зажег сигарету и выдохнул крепкий, ароматный дым:

— Так вы видели ее, эту крысу?

Я покачал головой:

— Лишь мельком. Похоже, довольно большая.

— Большая, — заверил он меня.

— Так вы про нее знаете?

— Конечно. Все в Бончерче и Олд-Шанклине знают про нее. Все, кроме вновь прибывших, разумеется.

Я был поражен:

— Все знают про нее?

— Знают, но не говорят, вот и все.

— Почему не говорят?

— Потому что, если будешь говорить о ней, придется о ней думать. А они не хотят думать о ней.

— Как давно она там? — недоуменно спросил я.

Гарри Мартин пожал плечами:

— Сколько себя помню.

— И сколько же?

— Эта крыса была там, еще когда я был мальчишкой. А мне уже шестьдесят семь. Как у вас с «рифметикой»?

У меня закралось подозрение, что Гарри Мартин разыгрывает меня. С этими старыми деревенскими чудаками нужно быть настороже. Они любят всех дурачить. Их россказни с каждым поворотом сюжета становятся все абсурднее и абсурднее, пока по их озорному взгляду вы вдруг не понимаете, что вас водят за нос.

— Крысы обычно не живут так долго, не так ли? Я спускался со своим другом в лондонскую канализацию, и он сказал, что они живут от силы года три-четыре.

— Но Фортифут-хаус — это же не лондонская канализация, правда? — парировал Гарри Мартин. — И эта крыса не похожа на других крыс. На самом деле, многие говорят, что это вовсе не крыса.

В этой обычной, заставленной мебелью гостиной слова Гарри Мартина прозвучали особенно тревожно. Солнечный свет падал на телевизор и освещал корабельный штурвал с копией аквариума в центре. Пчелы с гудением сновали туда-сюда через открытые окна. Это вовсе не крыса? Что он имел в виду? Может, он так пошутил. Но его испещренное глубокими морщинами лицо хранило абсолютную серьезность. И если это была шутка, я не понимал ее смысла.

— Раз это не крыса, тогда что?

Гарри Мартин покачал головой:

— Не знаю. Никогда не знал. И не интересовался.

— Раньше Тарранты не просили вас избавить их от нее?

— Тарранты никогда не жили здесь подолгу. Они купили этот дом за бесценок, потому что он очень давно пустовал. И у них была на него куча планов. Бассейн, пристройки и все такое. Они пережили несколько нехороших ночей и после этого бывали здесь нечасто. А потом выдалась действительно плохая ночь, и больше они здесь не появлялись.

— Что значит «действительно плохая ночь»?

Гарри Мартин выпустил тонкую струйку дыма. По выражению его лица сложно было понять, о чем он думает.

— Огни и звуки. Яркие огни, как они сказали. И звуки, ни на что не похожие. А еще голоса, необычно громкие голоса.

Я откинулся на спинку.

— Кое-кто еще рассказывал мне об этом. Женщина по имени Дорис, из пляжного кафе.

— Да. Старая бедная Дорис. Она была Белчер, до того как вышла замуж за Рэндалла.

— Боюсь, мне это ни о чем не говорит.

— Говорило бы, если б вы родились и выросли в Бончерче. Белчеры были очень странными. Мистер Белчер, отец Дорис, был учителем местной школы. А Джордж Белчер, брат Дорис, заработал кучу денег, запатентовав какой-то лак для лодок. Но он всегда был странным. Говорил, что он видел ту крысу посреди бела дня. Но ему, конечно, никто не верил.

— Он живет где-то здесь?

— Джордж? Нет, уже нет. Таблетки и виски доконали его. Таблетки и виски.

В дом с крыльца вошла миссис Мартин и спросила, не хотим ли мы чаю. Гарри ответил согласием, даже не спросив меня. Миссис Мартин принесла поднос с печеньем и кексом и две чашки крепкого, уже подслащенного чая.

— Так что посоветуете мне сделать с этой крысой? — спросил я Гарри Мартина. — Всегда думал, что это крыса. И пусть даже это что-то другое.

Тот задумчиво надул щеки.

— Полагаю, вам удалось уговорить меня взглянуть на нее.

Однако из кухни почти сразу же появилась миссис Мартин и резко прервала его:

— Ты на пенсии. И занимаешься сейчас садоводством. Мне уже надоело, что совет продолжает просить тебя ловить крыс.

Гарри Мартин многозначительно посмотрел на меня поверх своей чашки.

— Думаю, ты права, — ответил он.

— Конечно, права, — заявила его жена. — Тебе шестьдесят семь. Не хочу, чтобы ты лазил по чердакам и искал крыс. И все тут.

— Да, думаю, ты права, — повторил Гарри Мартин и одарил меня еще более многозначительным взглядом.

Я допил чай. На дне чашки остался слой сахара.

— В таком случае я, наверное, лучше пойду, — сказал я. — Может, вызову какого-нибудь крысолова из Портсмута.

— Попробуйте обратиться в «Рентокил» в Райде, — предложила миссис Мартин.

— Хорошо, спасибо, — ответил я. — И благодарю за кекс.

— Сама пекла, — сказала она, провожая меня до крыльца.

Гарри Мартин остался сидеть в своем кресле, но поднял руку и сказал:

— Пока.

В саду миссис Мартин неожиданно схватила меня за рукав.

— Послушайте, — сказала она. — Я не хочу, чтобы Гарри ловил ту тварь, вот все, что я собиралась сказать.

— Хорошо-хорошо, я понял, — заверил я ее.

— Эта тварь хочет, чтобы ее оставили в покое, и больше ничего, — произнесла она. Из-за потекшего от жары макияжа лицо у нее казалось глянцевым, как у пластиковой куклы. Зрачки были крошечными.

— Мне нужно избавиться от нее каким-то образом, — сказал я. — Я должен отремонтировать дом, декорировать и подготовить его к продаже.

Миссис Мартин вцепилась в мой рукав еще сильнее:

— Вы можете отремонтировать дом сегодня, но не вчера.

— Извините, не понял.

— Что ж, если бы вы жили там достаточно давно, то поняли бы. Этот дом не всегда существует здесь и сейчас. Он есть и в прошлом и в будущем. Его вообще нельзя было строить, но раз он построен, уже никто ничего не сможет сделать. И вы ничего не сможете сделать. И Гарри тоже. Он испытывает определенный интерес к этому дому, очень личный. Только не спрашивайте меня об этом. Но не просите его ловить ту тварь и не позволяйте ему.