Юрий Корчевский
Ратибор. Язычник
«Если я сильный, то это не значит, что мне не больно…»
Глава 1
«ЛЮБОВЬ ОРЛОВА»
Илья был северянином. Родился он в Архангельске, учился в Мурманске на инженера-механика судовых силовых установок Думал — серьезную специальность приобрел, главное — востребованную. Не юрист, не экономист, которых хоть пруд пруди. Но вышло по Черномырдину. Два года Илья успел поработать на рефрижераторных судах, а потом рыбная отрасль стала разваливаться. Суда старели, а новых не приобретали — дорого! Во главе компаний стояли ушлые частники, желавшие малой кровью получить максимальные барыши. И доуправлялись, блин! Суда в море выходили без должной подготовки, дизеля выходили из строя. Потом, чтобы уйти от налогов, хозяева сменили порты приписки и флаги, регистрировали компании в экзотических странах — Либерии, Габоне. Порядка совсем не стало, заработки упали и выплачивались нерегулярно.
Илья плюнул и ушел с судов. Родители были не против, и он устроился инженером в большую автотранспортную компанию. Дизель — он что на судне, что на машине, только размером меньше. «Белых воротничков» или «офисного планктона» хватало, перебирать бумаги или сидеть за компьютером легче, чем заниматься грязным, но нужным делом. В погоне за сиюминутной прибылью из-за недальновидности правительства многие вузы, техникумы и профтехучилища были закрыты.
Вечерами, сидя у телевизора, Илья возмущался. До чего дошло, летчиков из-за границы нанимать приходится, хороший станочник — токарь, фрезеровщик — раритет. Тьфу, глаза бы не смотрели!
Он отработал в компании год, обзавелся связями, друзьями и почувствовал, что жизнь вроде бы начала налаживаться. На собственную квартиру копил — сколько можно с родителями в «двушке» тесниться. Друзья предлагали кредит на жилье в банке взять, однако Илья посчитал проценты и вздохнул: не любил он жить в долг, надо рассчитывать на свои силы. Еще год — и он на собственную «однушку» наберет, хоть и дорогие квартиры в городе.
Мама же постоянно, при каждом удобном случае напоминала о женитьбе. И то сказать, двадцать восемь лет уже Илье, а он до сих пор не женат. А куда жену вести? В родительскую квартиру? Лучше уж погодить. Илье казалось, что вся жизнь у него еще впереди и все успеется. Мать уже его и знакомить с девушками пыталась, да ни одна из них так по сердцу ему и не пришлась. Все его друзья уже были женаты, некоторые даже детишками успели обзавестись. Но на их фоне Илья ущербным себя не чувствовал, все «женатики» мыкались по съемным квартирам.
Но была у Ильи страсть одна — рыбалка. Да не с удочками, не с берега, а с лодки, благо Белое море — вот оно, из окна видать. Одно плохо — своей лодки нет. Поэтому каждые выходные, сбившись в компанию по интересам, они выходили на чужой байде — вместительной, с подвесным мотором. Северное лето короткое, не успел оглянуться — уже прошло. Фактически — месяц. Северная природа не такая яркая, как на Кавказе или в средних широтах, но и в ней своя прелесть есть. Ягод полно, и когда только вызревать успевают — морошка, голубика, костяника.
Как первый отпуск подошел, зазвал его знакомый в Семжу поехать, где родня жила, соблазнил рассказами о рыбалке. Слышал уже Илья рассказы о Мезенской губе, куда река Мезень впадала. Тут и речная рыба, и морская, стоит чуть дальше от устья отойти.
В первый же день отпуска и поехали, благо — пассажирский катер ходил вдоль побережья, с остановками — Козлы, Инцы, Мезень. А от Мезени до Семжи по северным меркам совсем рядом.
Родня встретила Илью хорошо, как и Володю. За ужином и ушица была, и рыба во всех видах — соленая, копченая, вяленая. Под водочку да с черным хлебушком — объедение, тунец или треска рядом и не стояли. Однако же пили в меру, северные мужики — народ суеверный.
— На рыбалку бы нам завтра, — заикнулся Володя.
— Успеется. Подвесной мотор еще подремонтировать надо, что-то барахлить стал.
— Так вот у нас дипломированный специалист, инженер по двигателям.
— Завтра только ремонтировать получится, — покачал головой Виктор Ильич, дед Володи. — Нога у меня ноет, к непогоде это.
Поселок стоял на самом берегу, в каждом дворе — лодки. С дорогами плохо, из машин в основном «уазики» — из-за проходимости. Импортные джипы хороши, слов нет, однако они долго не выдерживают. Да и дороги они баснословно по местным меркам. А «уазик» хоть в тундре отремонтируешь, если руки из нужного места растут.
С утра Илья и Володя стали возиться с мотором. Илья свечи заменил, зажигание отремонтировал. Теперь бы его на лодке проверить, для работы мотора вода нужна — охлаждение у него водяное, забортное.
Дед махнул рукой:
— Пробуйте! Да от берега далеко не отходите. В губе течение от Мезени сильное, в сторону моря несет. И ветер туда, к тому же крепчает.
Дед послюнявил и поднял корявый палец:
— Дождь, однако, к вечеру будет.
Вдвоем они донесли мотор до лодки. Большая она, человек десять-двенадцать способна вместить. В лодке весла по бортам лежат. Чужих в поселке не было, о кражах там не слышали.
Лодка к железному колу цепью примотана, без замка.
Они подвесили мотор к лодке, подсоединили бензопровод.
— Ну, пробуем?
— С богом! — Володя перекрестился.
Илья дернул шнур. Мотор чихнул, но не завелся.
— А бензин-то в баке есть?
Они открутили пробку бака — бензин плескался на донышке.
— Я мигом! — Володя сбегал до дому и принес десятилитровую канистру.
Они залили бензин в бак и попытались снова запустить мотор. Двигатель зарокотал.
— Класс! — Володя поднял большой палец — он стоял на берегу с пустой канистрой.
— Я кружок небольшой сделаю, цепь сбрось.
Володя размотал цепь и сбросил ее на лодку.
Илья уселся на корме и дал газу Мотор был из отечественных, «Нептун», сейчас таких вроде бы уже не выпускают, и для большой лодки он был слабоват. Лодка пустая, но ход она набирала медленно. Сюда бы посильнее что-нибудь, вроде «Меркурия»… Ладно, лодка не его, примем как данность. На две недели всего приехали порыбачить.
Илья провел лодку вдоль берега. Ветерок на самом деле был, и он не пожалел, что надел куртку, брюки и сапоги. Костюм рыбацкий Илья в прошлом году купил. Ветерок не продувает, под дождем не промокает, легкий. Капюшон есть и карманов куча — удобно мелочовку класть.
Он прошел немного и стал разворачиваться, но лодка стояла почти на одном месте — встречное течение было сильное, как и ветер.
Илья дал максимальный газ. Мотор взревел, и лодка двинулась вперед, но мотор сразу смолк. Илья чертыхнулся. Свечи и зажигание в порядке, наверное — с питанием проблемы, бензонасос барахлит. Ну да это не беда, перебрать можно.
Илья нашел в кармане перочинный нож, швейцарский. Не дешевый ножик, зато куча инструментов в нем, даже пассатижи есть.
Он снял капот мотора и открутил бензонасос. Так и есть, мембрана прохудилась.
В носу лодки закрытое помещение есть — вроде рундука. Илья полез туда — вдруг какие-то запчасти есть? Но там лежали только сети.
Пока он копался, прошло некоторое время, и, оглянувшись вокруг, Илья увидел, что его выносит в открытое море. Не беда! Он приподнял на транце мотор, чтобы его винт не тормозил движение, сел на скамью, поплевал на руки, опустил весла в воду и принялся грести. Однако за полчаса напряженной работы лодка не продвинулась к берегу ни на метр.
Отчаяния не было: Володя на берегу, сообщит деду, на помощь Илье вышлют другую моторку и его на буксире приведут в Семжу. Однако — неприятно. Скоро стемнеет — север.
Берег становился все дальше, лодку продолжало относить в открытое море. Было бы теплее — черт с ними, и с лодкой, и с мотором, он разделся бы и прыгнул за борт. Плавал Илья хорошо, добрался бы. Да перед дедом неудобно, как он явится без лодки? Однако жизнь дороже Илья осознавал, что он попал в серьезный переплет. Еды и воды нет, из рыбацких снастей — сеть, удочки нет. Ночью холодно, ведь с моря туман наползает полосой.
Илья опустил руку за борт. Вода холодная, и если он рискнет вернуться вплавь, ноги сведет судорогой, и он пойдет ко дну. Не вариант.
И он решил ждать помощь в лодке. Места здесь судоходные, кто-нибудь увидит, возьмет на буксир — катер ли, судно рыболовецкое. Не знал еще Илья, что суда получили по рации штормовое предупреждение и укрылись в портах. А рыбаки из прибрежных деревень не хуже метеорологов предсказывали погоду — по тучам, течению или, как дед Володи, — по больной ноге. Поэтому сколько ни вглядывался он, горизонт был девственно чист. За все время прошло только одно судно, и то далеко от горизонта. Да и будь оно поближе — чем сигнал о помощи подать? На лодке — ни ракетницы, ни фальшфеера, ни сигнальных дымов — как нет и средств спасения в виде жилетов или пробковых кругов.
Далеко слева пропал мыс Канин нос, крайняя точка материка.
Илья пока был спокоен, но на душе скребли кошки — отдых и рыбалка грозили перейти в опасное приключение. Без нужды Илья рисковать не любил, не мальчик уже, двадцать восемь лет. Да и в подростковом возрасте с судьбой не играл, как другие — зацеперы, джамперы. Не его это, риск должен быть оправдан. Тонущего человека спасти или из горящего дома вынести — это другое дело, а рисковать ради порции адреналина? Нет уж, увольте, жизнь и без того полна приключений.