У тебя ситуация нестандартная. Твой Дар вроде и полезный, насколько я понимаю, это нечто вроде навороченного телекинеза, но управлять ты им не можешь. Вообще, это нормально для новичков, но складывается впечатление, что у тебя так будет всегда. Обычно для управления Даром используют некий внешний триггер — кто-то бормочет определенные слова, кто-то щелкает пальцами, кто-то еще что-то придумывает. У тебя активация происходит, когда ты испытываешь сильные эмоции, и чаще всего — негативные. И чем сильнее эмоции — тем мощнее твой Дар становится. С одной стороны — круто. Научиться вгонять себя в дикую ярость и сметать с пути танки и бронетехнику — это интересно. Но вот тут и зарыта собака.

Айвэн, все это время внимательно слушавший знахаря, подавшись вперед и впившись в него взглядом, вопросительно вскинул бровь. Лысый сделал еще глоток пива, прочистил горло и продолжил:

— У тебя сбит споровый баланс. Скорее всего, во время твоего лечения что-то пошло не так. Часть… Не знаю, как назвать, пусть будет энергия. Так вот, часть энергии жемчуга пошла на формирование Дара, а еще часть — на регенерацию. И из-за этого механизм засбоил и сделал тебя… можно сказать, инвалидом. Я более чем уверен, что живуна тебе надо употреблять больше, чем другим. А во время использования Дара у тебя начинаются реальные симптомы спорового голодания. И чем интенсивнее ты используешь Дар — тем голодание сильнее. То, что ты описывал, схоже с состоянием человека, на несколько дней оставшегося без живчика. Длительное споровое голодание приводит к неминуемой смерти. Потому после каждого применения Дара тебе нужно компенсировать нехватку раствора в организме ударными порциями живчика. А еще лучше — и горохом в придачу закидываться. Это по умолчанию делает жизнь в Улье для тебя несколько сложнее, чем для других иммунных. Куча народу просто сидит на стабах, хлебает живчик и периодически выбирается на стандартные кластеры для профилактики «трясучки» — болезни, которая возникает, если долго находиться на одном и том же стабильном кластере. Я знаю таких, кто даже горох не принимал никогда. Тебе это не грозит. Спораны и горох стоят не так уж и дешево, и тебе придется постоянно суетиться, чтобы их добывать. Но даже это только полбеды.

Айвэн весь превратился в слух.

— Ударные дозы живчика и гороха хоть и будут возвращать тебя в нормальное состояние, но рано или поздно сделают из тебя кваза. Даже без регулярного приема жемчуга. Я уже вижу перестроения твоей энергетики. И чем больше будет проходить времени — тем серьезнее будет меняться твой организм. Что будет, когда ты станешь квазом, — неизвестно. Возможно, баланс выровняется. А возможно — нет. И тогда через какое-то время ты превратишься в потерявшую разум тварь.

Допив пиво, знахарь резюмировал:

— Короче, ты — как героиновый наркоман. То, что облегчает твое состояние, ломку, медленно, но верно тебя убивает. Только вот у наркомана есть вариант спрыгнуть, а у тебя — нет. Вот такие пироги с котятами.

— И что, совсем ничего нельзя сделать?

— Можно. Как можно реже пользоваться Даром. Или вообще им не пользоваться. Только вот закавыка — ты его не контролируешь, и он у тебя проявляется спонтанно, в стрессовой ситуации. Так что, если хочешь быть здоров, как говорится, жри валерьянку ведрами и найди себе занятие поспокойнее. И тогда, может быть, все будет хорошо.

— Так себе расклад, — выдавил помрачневший Айвэн.

— Ну да. Видали и получше.

— Хорошо. Тогда последний вопрос. — Айвэн закатал рукав и протянул руку знахарю. — Что это такое?

Тот подошел, наклонился и присвистнул.

На руке, чуть пониже локтя, выступало длинное темное пятно. Прикоснувшись к нему пальцем, знахарь ощутил, что кожа в этом месте значительно грубее.

— Ну, поздравляю. Первые шаги к изменению сделаны.

— То есть?

— То есть процесс идет гораздо быстрее, чем я предполагал. На твоем месте я бы вообще забыл, что у меня есть Дар. И старался бы минимизировать употребление раствора. О горохе и жемчуге вообще лучше не думать.

— Угу.

Айвэн выдернул руку, снова опустил рукав и встал.

— Спасибо. Помог, — буркнул он.

— Да не за что, — хмыкнул знахарь. — Ты заходи, если вдруг увидишь или почувствуешь еще какие-то изменения. Или если Даром вдруг воспользуешься. Хочу сравнить состояние до и после.

— Обязательно. — Айвэн направился к выходу.

— Эй! — послышалось сзади.

— Чего?

— Горох забери. Тебе он сейчас нужнее.

* * *

Айвэна кто-то потряс за плечо, и он вынырнул из воспоминаний. Флагман.

— Ты бы шел к парням. Штурман из тебя сейчас, если честно, хреновый. Не хватало еще нарваться перед самым стабом.

— Угу.

Он уступил кресло Флагману и двинулся в жилой отсек. И в этот момент раздался взрыв.

Головной автомобиль подбросило в воздух, развернуло и швырнуло набок. Откуда-то из кукурузных зарослей застучал пулемет. Сквозь звон и грохот закричал от боли Флагман, что-то зашипело и заскрежетало. Машина дернулась, резко сбросила скорость и воткнулась носом в перевернутый пикап.

Айвэна от удара швырнуло на пол. Охотник не успел сгруппироваться и въехал головой в чью-то ногу. Сверху рухнул Кросс — и вовремя. Будку затрясло от попаданий, выше полки, на которой до этого валялся экстремал, возникло несколько не предусмотренных конструкцией автомобиля отверстий.

— Всем покинуть машину! — заорал Айвэн. — Выходим на левую сторону, к руинам! Быстро!

Со скрежетом провернулась орудийная башня. По ушам ударил грохот спарки ДШК.

— Валите, я прикрою! — гаркнул Салам.

Выходить через заднюю дверь — гарантированно привлечь внимание. Айвэн подкатился к люку, проделанному в полу как раз для подобных случаев, и откинул фиксатор стопора.

— Кросс, пошел!

— Мой байк!

— Да какой байк, вали давай!

Над головой снова прогрохотала очередь. В ответ нападающие снова ударили по кабине.

Айвэн обернулся. Крупнокалиберные пули рвали в клочья тела Флагмана и Малыша, водителя «шишиги», стекло и кабину забрызгало кровью. Айвэн скрипнул зубами. В этом нападении было что-то неправильное, но злость, поднимающаяся откуда-то из глубин сознания, мешала сосредоточиться и понять, что именно.

Снова загавкала пулеметная спарка. Ответной стрельбой неизвестный противник принялся дырявить верх капсулы в ее задней части, там, где при обстреле никто в здравом уме не окажется.

Наконец Айвэну удалось ухватить не дающую ему покоя мысль. Нападающие стреляли только по тем целям, которые могли визуально идентифицировать! Все остальное — игра на нервах!

— Кросс, стоять! — заорал Айвэн уже готовящемуся спрыгнуть в люк экстремалу. — Это ловушка! Они специально гонят нас из машины!

— Какого хрена? — Альпинист вышел из прострации и готовился прыгнуть в люк вслед за Кроссом.

— Кто-то из нас нужен им живым! Они боятся его зацепить!

Альпинист выругался.

— Лови! — Айвэн отстегнул подсумок от своего рюкзака и бросил его Кроссу. — Дымы! Нужно затруднить им обзор. Как только они обнаружат свою цель, все остальные умрут.

Кросс кивнул, мол, понял, выхватил из подсумка сразу две дымовые шашки и, свесившись в проем люка, бросил по одной по обе стороны от машины. Схватил еще две, повторил маневр. И еще раз.

— Готовы? — Айвэн затянул крепления рюкзака, фиксируя его на спине, укоротил ремень автомата, проверил, на месте ли запасные магазины в разгрузке. — Погнали! Уходим по кукурузе в сторону аэропорта. Кросс, как выберешься — ставь еще дымы, вдоль обочин. И к пикапу брось, если там кто-то остался живой, надо помочь им выбраться!

Следом за Альпинистом Айвэн спрыгнул на асфальт, пригнулся и выскочил из-под машины. Плотные клубы дыма заволокли обочину, и стрельба стихла. Судя по всему, Айвэн был прав. Нападающим нужно было захватить кого-то живым. Только кого? У Айвэна были подозрения на этот счет, но думать о них не хотелось.

— Салам, на связь! Уходим! Салам, слышишь?

— Они идут на захват. Я вижу движение, — послышалось в наушнике. — Валите, я догоню. Неизвестно, кто там у них и что он умеет. Нельзя подпускать их близко.

— Салам, ты не успеешь! Дым рассеется!

— Иду. Вот только… Сейчас…

Грохнула короткая очередь. Еще одна. Пулеметчик кого-то заметил и бил по противнику короткими, экономными очередями. Айвэн выругался, достал из подсумка две гранаты, привел их в боевое положение и, размахнувшись, швырнул одну за другой через дымовую завесу. Наугад, но если противник действительно идет на захват пешим порядком — пусть понервничает. Закончив с гранатами, охотник метнулся к пикапу.

Водитель и штурман были мертвы. Фугас, рванувший под днищем пикапа, сделал свое дело. А вот Ящик, во время взрыва вылетевший из кузова, дышал, но был без сознания. Айвэн подбежал к товарищу, взвалил его на плечи, с жалостью посмотрел на «Корд» в кузове перевернутой машины и поспешил за остальными.

Впереди, там куда ушли Кросс, Альпинист и другие, послышалась стрельба. И тут же наушник рации заговорил голосом Кросса:

— Контакт! Враг на три часа от машины.

— Принял, работаю! — Салам. Какого хрена? Валить нужно!

— Салам, м-ммать, какого хрена ты делаешь? Уходим!