— Возможно.

— Пожалуйста!

— Полагаю, — сказала она, поддаваясь, — если ты появишься у двери моей квартиры и это действительно именно то, что бывает лишь раз в жизни, я могла бы подумать над тем, чтобы выйти.

— Замечательно, — ответил Макс, придавливая куском хлеба свой ланч. — Я зайду за тобой в десять. Ты не пожалеешь.

— Я не поеду на этом.

— Хотя бы попробуй — на нем отлично ездить.

— Ни в коем случае.

— Попробуй.

Макс и Кэрис стояли на улице возле ее дома, глядя друг на друга через гибридный велосипед. Макс призывно повернул к ней руль, а она скрестила руки на груди.

— Ну давай, я взял этот для тебя, — уговаривал он. — Мой стоит за домом.

— Нет, Макс. Меня пугает не велосипед, а другие люди на дороге.

— О да, это весьма справедливо — люди здесь сумасшедшие.

— Да, черт возьми, и они определенно правы. Я не сяду на это, когда мимо пролетают трамваи со скоростью сто километров в час.

— Ты предпочла бы прогулку пешком?

— Точно, — ответила она. — Извини.

Вздохнув, он покатил свой любимый велосипед в боковую аллею, там прикрепил его к земле жидким замком, который достал из кармана и размазал по всему переднему колесу. Замок затвердел, и Макс попробовал толкнуть велосипед — убедиться, что его нельзя сдвинуть с места.

— Подожди.

У Кэрис возникло необъяснимое чувство, будто она, не желая быть легкой на подъем, каким-то образом уже портит воспоминания о сегодняшнем вечере. А ведь когда-нибудь в будущем она могла бы оглянуться назад и вспомнить, как они мчались на велосипедах по ночному городу, как ее волосы развевались на ветру и Макс, радостный, оборачивался к ней. Она знала, что это был один из тех случаев, когда ей стоит прекратить самой преграждать себе путь, пренебречь осторожностью; знала, что Макс может оказаться человеком, больше реагирующим не на то, как этот вечер выглядит внешне, а на энергию настоящего момента.

— Принеси велосипед обратно, — промолвила она.

Макс заулюлюкал и энергично снял замок.

— Ты не пожалеешь об этом, Гэри.

Она шлепнула его по руке.

— Кэрнс. Кэри — если питаешь ко мне нежные чувства. Болванка — если нет.

Он поставил велосипед перед ней.

— Ты поняла. Теперь садись на него. — Он улыбнулся, и она перекинула ногу через раму, вырвала его из рук Макса и полетела вниз по улице в поток ночного транспорта.

Он помчался на другом гибридном велосипеде к Кэрис, ожидающей его на светофоре.

— А ты чертовски быстра. Я думал, ты не чувствуешь себя уверенно с подобными вещами.

— Тебе нужно слушать внимательнее, — громко сказала она. — Я говорила, что боюсь других людей на дорогах. Не себя. — Светофор вспыхнул зеленым, и девушка сорвалась с места, ее инстинкты пилота рвались наружу, когда она виляла по стальным трамвайным путям. Серебристый гибридный трамвай тянулся рядом с ней, сияющие поршни длиной в весь вагон втягивали кислород с каждым толчком и движением насоса.

— Кэрис, — окликнул ее Макс. Она не слышала. Кэри! Эй, Болванка!

Она повернулась назад к нему:

— Что?

Он улыбнулся:

— На втором повороте налево, на Пасео.

— Мы едем в супермаркет? — удивленно спросила она.

— Нет, дурашка. Может, позволишь мне направлять тебя?

— Это не порадует мое эго, — ответила Кэрис и опять влилась в поток транспорта, свет фар освещал ее силуэт.

— В таком случае… — Макс включил ускоритель, резко подрезав другого велосипедиста, и мгновенно отклонился на спуск с тротуара, чтобы набрать скорость.

Кэрис, в свою очередь, проехала мимо первого поворота налево, переключившись на ручное управление и быстро крутя педали, она сменила передачу, повернула за угол и круто развернулась, обогнав Макса на пути к супермаркету.

— Ради бога, — сказал он, запыхавшись, когда подъехал на несколько секунд позже.

— Не нравится проигрывать? — поддразнила его девушка.

Он спустил ноги на землю и отдышался.

— Я больше за командную игру.

— Тогда куда мы направляемся?

— Сюда, — сказал Макс, и они поехали рядом, поддерживая беседу на скорости сто километров в час.

Остановились возле забора с выкованной из железа геральдической лилией, древние перила едва удерживали разросшуюся живую изгородь, грозившую вывалиться на дорогу. Макс и Кэрис слезли с велосипедов, закрепили их и направились ко входу, практически скрытому за диким кустарником. Макс отпер железные ворота, с силой толкая их, чтобы открыть, и вместе с Кэрис прошел сквозь них, нерешительно ступая в темноте. Узкая тропинка, извиваясь, вела к мощеной лестнице.

— Нам можно… — Она передумала и начала подниматься сквозь тени.

— Скорее всего, нет, — ответил он приглушенным голосом. И через секунду добавил: — Нет фонарика?

— Нет.

— Жутко.

Они в тишине прошли по лестнице. На вершине небольшой возвышенности тропинка расширилась и открыла вид на город, светящийся в темноте, смешанную картину из стекла и стальных конструкций внутри крошащихся испанских руин. Прямо перед ними, в тени, был невысокий купол с закрытыми ставнями на крыше. Дерево обветрилось, вокруг двери росли сорняки и кустарники.

Кэрис уставилась на здание перед ними.

— Это обсерватория?

— Пойдем.

Макс взял ее за руку, она, подскочив от его прикосновения, быстро пришла в себя и направилась с ним к зданию. Он несколько раз толкнул дверь, которая таки поддалась, после чего парень с девушкой пробрались внутрь.

— Как ты?..

— По-моему, ты задаешь много вопросов.

— Я начинаю слегка паниковать, когда нахожусь в полном неведении. Мне нравится знать, каким образом все устроено и где я. Как ты нашел это место? Почему мы тут? Я понятия не имела, что такие до сих пор есть.

— Я нашел ее пару недель назад. Она старая, еще тех времен, когда наблюдение за космосом велось в основном с Земли.

— Вау. — Кэрис сделала несколько шагов внутрь крошечного здания и положила руку на большую деревянную балку, разделяющую помещение, как брус на лодке. — Здесь используется только видимое освещение?

— Я так не думаю.

— Он оснащен лишь видимым светом, — поправляя Макса, с легкой насмешкой в глазах сказала Кэрис. — Это действительно старое оборудование.

Он добродушно пожал плечами:

— Хочешь посмотреть?

— Он все еще работает? — Сильно удивленная, Кэрис бросила взгляд на Макса.

— Вот почему мы здесь. — Он начал подготовку: открыл заплесневелый деревянный ставень и подтолкнул телескоп к иллюминатору. — Сегодня последняя ночь за ближайшие тридцать лет, когда ты невооруженным глазом можешь увидеть Сатурн из этой части Земли.

— А как же космические миссии?

— Невооруженным глазом, — повторил он с улыбкой. — Над нами, там, где мы находимся прямо сейчас. Я хочу показать тебе кольца Сатурна.

— Это очень романтично.

Макс озорно улыбнулся:

— Иногда я могу блеснуть.

— Я заметила.

Он подвел Кэрис к телескопу:

— Поворачивай линзу, чтобы регулировать резкость.

Она наклонилась и ахнула. Прямо в окуляре был Сатурн: маленький, серый и круглый, идеально окольцованный дымчатыми линиями.

— Он выглядит как на картинке. Это не может быть реальностью.

— Но он есть. — Макс подошел к ней сзади. — Я слышал, чем дольше смотришь, тем лучше видно.

Пока ее глаза привыкали, а облако астероидов над Землей двигалось в сторону, чернота ночного неба сделала сферу более резкой, и Кэрис увидела, что оттенки колец Сатурна пурпурные. Макс приблизился еще на один шаг.

— Удивительно, не правда ли?

— Захватывающе. — Она, повернувшись, улыбнулась ему, затем снова наклонилась к окуляру. — Я хочу как-нибудь слетать туда.

— Это было бы невероятно. Я люблю звезды.

— Я тоже. — Кэрис молча вглядывалась в кольца Сатурна, пока ее глаза снова не фокусировались на планете. — Ни один из пилотов ЕКАВ не мог долететь дальше мезосферы Земли, с тех пор как появились метеоры.

— Ты полетишь.

— Надеюсь, — сказала она, когда метеоритный дождь засветил изображение в телескопе, на мгновение затенив планету. — Хочется увидеть ночное небо без фейерверков — я все еще не поднималась выше стратосферы.

— Чем же ты тогда занимаешься целыми днями?

Она улыбнулась, все еще глядя на Сатурн через линзу, когда планета опять возникла в темноте.

— Космические агентства всегда набирали пилотов. Я пилотирую шаттлы ЕКАВ в земной атмосфере, учусь летать выше — в настоящее время это в основном симуляции и параболические полеты. Но в один прекрасный день в ближайшем будущем у меня появится возможность добраться до пояса астероидов и, вероятно, попробовать найти пути выхода. Они сейчас наносят астероидное поле на карту. Я хотела бы увидеть Сатурн без пояса камней, загораживающих обзор.

— Увидишь, знаю, что увидишь. — Он нежно поднял ее волосы и поцеловал в заднюю часть шеи.

Она прижалась к его руке, и он пробежал большим пальцем вниз по ее обнаженному плечу.

— А чем ты занимаешься целый день? — спросила она, стараясь говорить непринужденно.

Макс отпустил ее волосы, и они прядями упали на ее спину, пока он неподвижно стоял за ней.

— Я думал, буду в команде поваров, готовить для астронавтов типа тебя, — ответил он, — но меня продвигают по линии области питания и исследований.

— Интересно.

— Это, конечно, неожиданно для кого-то, кто совсем недавно работал полный рабочий день на трех работах. — Его рука скользнула по изгибу ее плеча к талии.

— Напомнишь?

— Посыльный в магазине, шеф-повар и преследователь девушек, похожих на Кэрис.

— Я помню. — Она помедлила. — Ты так делаешь со всеми девчонками?

— Кэри, — произнес он недрогнувшим голосом, — думаю, буду честен, если скажу: все, что я делаю с тобой, — это впервые.

— Что, например?

— Не знаю… Вламываюсь в заброшенные обсерватории, чтобы понаблюдать за небесными событиями, происходящими один раз за всю жизнь. Продолжаю что-то с тобой. Размышляю над тем, какая на вкус кожа у тебя на шее. — Она покраснела, и он рассмеялся. — Ты другая, и это заставляет меня думать о том, есть ли у меня шанс тоже стать другим.

Она повернула голову и посмотрела Максу в глаза, прижавшись к нему.

— Но мы не можем нарушать правила. Я не хочу, чтобы меня уволили.

— За эти невинные отношения? — спросила Кэрис, сохраняя непринужденный тон. — Я не могу поверить, будто они заморачивались бы по такому поводу.

— Лучше поверь. До меня доходили разные слухи: людей просили уйти, когда они сознательно нарушали правила и принципы. — Макс опять поцеловал ее в шею. — Посмотри еще раз на ночное небо, — прошептал он. — Сфокусируйся на кольцах.

Она снова наклонилась, а он держал Кэрис за талию, все еще чувствуя ее дыхание на себе. Пока девушка смотрела на кольца Сатурна, видимые последний раз за ближайшие тридцать лет над тем местом, где они стояли, Макс руками проводил круги по ее шее и спине, прижимая и согревая ее.

Глава шестая

Семьдесят минут

— Я собираюсь изменить химическую формулу кислорода в баллоне у тебя на спине. — Кэрис застывает, глядя на индикаторы запаса воздуха, который все убывает.

— Хорошо, — соглашается заинтригованный Макс.

— Мне необходима пара секунд, чтобы обдумать это. Нужно поразмыслить о кислороде.

— Я могу помочь? — На лице Макса отражено сомнение, его слишком недолгая подготовка в качестве астронавта оставляла желать лучшего, но Кэрис кивает, размышляя вслух:

— Кислород изначально называли «огненным воздухом» — он на самом деле является мощной энергетической силой. Большое заблуждение. Существует множество типов кислорода: дикислород О2, озон О3, О4 — их по одному открывали почти каждое столетие, в таком порядке.

— Что ты хочешь этим сказать? — Макс покачивается в легком нетерпении.

— Наука и развивается, и разрушает себя с течением времени. Если мы проживем достаточно долго, то настанет пора, когда большинство теорий, которые сейчас воспринимаются как факт, будут опровергнуты. Всегда существует лучшая, более продвинутая теория — нам просто нужно для начала расширить собственные знания.

— Это как концепция о том, что мир плоский. — Его взгляд падает на округлые очертания Земли, море метеоритов сгущается на горизонте под ним.

— Именно. Когда мы лучше познаем физику, кислород тоже усовершенствуется. Это не совпадение. Мы учимся применять к нему более сложные научные технологии, а значит, он сам по себе развивается.

— В 2001-м выяснилось, что 04 на самом деле не 04, а группа молекул кислорода под давлением, который использовался в ракетном топливе в начале двадцать первого века. Очень мощный красный кислород, но 08 — сверхмощный.

— Ладно, я с тобой согласен, насколько мне позволяют мои скромные познания в химии, — говорит Макс. — Ты собираешься сделать что-то необычное с кислородом и превратить его в топливо.

— Окислитель.

— Хочешь сделать его окислителем.

— Именно, — отвечает она.

Макс протягивает руку в перчатке, чтобы дать Кэрис пять, и она касается его ладонью.

— Озрик, — набирает девушка, — подтверждаешь, что я могу вызвать химическую реакцию с некоторым количеством кислорода в ранце, чтобы сделать окислитель?

— Привет, Кэрис. Если вы сможете сгенерировать реакцию с результирующей двойной ромбовидной симметрией, то этот элемент можно будет использовать в качестве окислителя.

— Мощного окислителя?

— Да.

— Объясни понятие двойной ромбовидной симметрии.

— Мы говорим об 016, Кэрис.

— Ой. — Она пару секунд размышляет, глядя на Землю с ее ярко-зелеными и голубыми участками суши и океана, глаза девушки задерживаются на удивительно коричневой пустоши на том месте, где когда-то были Соединенные Штаты. — Что будет, если нам не удастся получить достаточное давление?

— Вы можете создать другой аллотроп.

— Это будет плохо?

— Не обязательно. Если у вас выйдет 08, ситуационный анализ показывает пятидесятипроцентную вероятность того, что вы сможете использовать его как окислитель, достаточно мощный, чтобы применять этот элемент в качестве топлива.

— Значит, стоит попробовать, — печатает она и, как запоздалую мысль, добавляет: — Спасибо.

— Пожалуйста.

Подсознательно Кэрис замечает отсутствие своего имени в конце этого предложения, но продолжает планировать химическую реакцию.

— Как продвигается? — Пока она переписывалась с Озриком, Макс еще больше осознал всю катастрофичность их положения. Его взгляд опустился к метеоритам под ними, а затем поднялся вверх к «Лаерту». — Все хорошо?

— Неплохо. Озрик говорит, нам нужно создать О8. — Она намеренно преуменьшает задачу, оценивая его реакцию. — Красный кислород.

— Ты хочешь получить красный кислород — здесь? — Да.

— В космосе, без каких-либо элементов контроля. Красный кислород. — Он выглядит иронично. — Не в лаборатории.

— Нет.

— В космосе.

— Да.

— Без инструментов.

Она выкладывает все начистоту:

— На самом деле поднять наши шансы на выживание может О16.

— Что?

— Черный кислород. Но Озрик говорит, если мы в состоянии приблизиться к О8, у нас тоже будет шанс.

— Черный кислород, — вторит ей Макс. — Это невозможно.

— Мы должны попробовать. — В ее тонком голосе звучит мольба. — Давай, Макс. Нам стоит попытаться.

Он поднимает на нее испуганные глаза:

— Хорошо. Что мы делаем?

— Кэрис. — Слово вспыхивает голубым цветом в боковой части стекла ее круглого шлема, абсолютно незваное, и адреналин девушки подскакивает.

— Да, Озрик?

— Панели вашего скафандра обнаружили большой приток ультрафиолета.

— И что?

— Солнце находится в пределах прямой видимости от вас?

Кэрис смотрит обратно на корабль и видит рассвет, который во всем блеске поднимается над кораблем.

— Да, нас отнесло дальше от «Лаерта», так что мы больше не в тени. — Она опять касается задней части ранца Макса, пробираясь сквозь отверстие для сетчатого конуса к запасу кислорода.

— Кэрис.

— Что, Озрик? Я занята, — бормочет она, выключая звуковые оповещения Озрика, перед тем как ее сердце поддается напору адреналина.

— Вам нельзя оказывать никакого влияния на кислород под воздействием ультрафиолетового излучения.

Кэрис замирает:

— Почему?

— При химической реакции между молекулами кислорода под воздействием ультрафиолетового излучения Солнца существует высокая вероятность создания триоксигена.

— Что происходит? — спрашивает Макс.

— Подожди секунду.

— Скажи мне…

— Кэрис, триоксиген не сработает как окислитель либо топливо, и если вы его вдохнете…

— Кэри, что происходит? — Макс хватает ее за руку.

— Что-то не так с Солнцем…

Задняя часть ранца Макса отскакивает, после того как она его открепляет, и плывет в невесомости, поэтому она стряхивает его руку, чтобы удержать элемент.

— Что если молекулы все еще внутри его ранца? — набирает она.

— Негативно, уровень триоксигена слишком высокий.

— Кэри, я клянусь…

— Ради бога, подожди. Озрик говорит что-то про реакцию кислорода на ультрафиолет… Озрик? Дай определение триоксигена.

— Триоксиген, О3, также известный как озон. Менее стабильный аллотроп молекулярного кислорода О2…

— Кэрис, — в голосе Макса звучит отчаяние.

— Черт. — Она цепляется за его руку. Он все еще сжимает ее. — Черт. — Она аккуратно забирает у него сетчатый конус и помещает его обратно в ранец, защелкивая отсек, затем отпускает, и теперь Кэрис соединена с ним только веревкой фала. — Это не сработает.

— Почему?

— Риск слишком высок. Если у нас не получится создать красный или черный кислород, мы создадим О3. Из-за Солнца.

— Озон?

— Да. Озрик, перечисли медицинские последствия вдыхания озона.

— Побочные эффекты воздействия озона: вызывает респираторные симптомы. Нарушения функций легких. Воспаление дыхательных путей. Респираторные симптомы могут включать: кашель, раздражение в горле; болевые симптомы, жжение или дискомфорт в области грудной клетки при глубоком вдохе; стеснение в груди, одышку или затруднение дыхания и в некоторых случаях смерть.

— Понятно.

— Если бы я только мог поговорить с Озриком, — бормочет Макс. — Ужасно жаль, что у меня нет моего флекса.

— Сомневаюсь, что ты хотел бы прочесть то, что он мне сейчас пишет. — Макс корчит гримасу, и Кэрис протягивает к нему руку. — Я уверена, мы можем каким-то образом перепрограммировать мой, если хочешь.

— На это нет времени. Продолжай ты. — Его взгляд падает на ее понижающийся показатель уровня воздуха.

— Ладно.

— Озрик, — импульсивно набирает она, — ты можешь подвинуть корабль, чтобы закрыть любое ультрафиолетовое излучение Солнца?

— Ответ отрицательный, Кэрис. Системы навигации и управления выключены.

— Ох! — Она секунду думает. А потом пишет: — Ты можешь сделать так, чтобы наша переписка отображалась и в скафандре Макса?

— Да, Кэрис. Вы хотите, чтобы при передаче этого диалога он появился в виде текста в шлеме Макса с удаленными ругательствами?

— Он не ребенок. Можешь оставить все дословно.

— Подтверждаю.

Секундой позже стекло в шлеме Макса оживает и на нем появляется голубой текст всей переписки Кэрис с Озриком, расположенный в его поле зрения с выравниванием по левой стороне.