Кирилл Смородин

Пленник гибнущего мира

Глава 1

Первое задание

«Зебра» кончилась. Андрей Духов перешагнул через покосившийся серый бордюр, остановился на тротуаре и оглянулся. Половина пути осталась за спиной, мандраж усиливался. Поджав губы, Духов сглотнул и почувствовал, как живот наливается тяжестью. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь Андрея ждала очень важная встреча.

Взявшись за ремень маленькой сумки через плечо, Духов пошел дальше.

Интересно, как это будет? Андрей представил себя — долговязого девятнадцатилетнего парня с чуть скособоченной копной каштановых волос, серыми глазами и широким носом. Вот он сидит за столом, положив перед собой руки, сцепив пальцы. А напротив — собеседник. Владимир Абрамович Кагановский, писатель-фантаст, автор двадцати с лишним романов и полусотни рассказов — жутких, временами чересчур жестоких, но всегда захватывающих.

Андрей видел его только на фотографиях. Кагановский напоминал старого ворона: цепкий горящий взгляд маленьких темных глаз, внушительный горбатый нос и тонкие губы. Одежда — только серая или черная. Он сутулился, и Духов, разглядывая снимки, все ждал, что писатель оживет, распрямится… и взлетит. Глупости, конечно, но ощущения никуда не денешь.

«А теперь я с ним встречусь вживую», — подумал Андрей и поежился.

Он волновался неспроста, поскольку шел к Кагановскому не за автографом и не за тем, чтобы с блеском в глазах выразить неподдельное восхищение его писательским талантом. Духову предстояло взять интервью. А это посерьезнее, чем выстоять на экзамене в универе.

Неделю назад он и помыслить не мог, что первое задание будет таким серьезным. Все началось с похода в редакцию «Вестника», главной городской газеты. Андрей заканчивал второй курс филфака, собирался стать журналистом. Кое-кто из его группы уже работал, и Духов не желал отставать. Еще только поступив, он пообещал себе стать одним из лучших. Потому и отважился попытать счастья в «Вестнике» — туда мечтали попасть не только студенты-журналисты, но и многие опытные акулы пера. И вот, выбрав день с самыми пустяковыми парами, Андрей с чистой совестью прошел мимо универа и направился в редакцию.

На входе его встретил охранник — добродушный усач внушительной комплекции.

— Там оперативка сейчас, подожди пока в коридорчике, — сказал он, с интересом разглядывая Духова.

«Оценивает, — невольно подумал тот. — Сюда ведь много кто из студентов приходит».

Охранник объяснил, как дойти до конференц-зала. Андрей миновал узкий светлый коридор с зелеными стенами, повернул и остановился у тяжелой серебристой двери. Из зала доносились голоса. Потом кто-то засмеялся. Духов сглотнул и пару раз прошелся по коридору.

Наконец, в зале залязгали стулья. Спустя несколько секунд дверь открылась, и в коридор стали выходить сотрудники «Вестника». По одному, по двое, веселые и сосредоточенные, с блокнотами, ручками, распечатками. Невысокая женщина в сером брючном костюме, в очках с толстыми линзами и с короткими седыми волосами окинула Андрея любопытным взглядом, сдержанно улыбнулась. Остальные, казалось, не замечали высокого, растерянного паренька в пестрой ветровке и синих потертых джинсах, прижавшегося к стене.

«Может, так оно и есть», — Духов сглотнул. Он не раз слышал, что в «Вестнике» работает элита городской журналистики, а потому новичков берут редко.

— После вычитки ко мне неси. И не позволяй затягивать, материал им нужен, а не нам!

Услышав громкий и довольно высокий голос, Андрей вздрогнул и повернулся к дверям конференц-зала. Вот он, главный редактор «Вестника» Юрий Миронович Бобылев. Коренастый, пузатый, с обширной лысиной. Одетый в зеленую рубашку и широкие штаны с потертостями и множеством карманов и застежек. Он разговаривал с высоким усатым мужчиной в черном костюме. Тот поспешно кивнул, пробормотал что-то сиплым голосом и направился к лестнице на второй этаж. Путь к главному редактору оказался свободен.

«Пора», — сказал себе Андрей и сделал первый шаг.

Бобылев уже заметил его и, прищурившись, застыл в дверях.

— Юрий Миронович, здравствуйте. — Духов подошел, протянул руку. Бобылев ответил на рукопожатие, и Андрею немного полегчало.

Приободрившись, он назвался, рассказал, что учится на отделении журналистики филфака и хотел бы работать в «Вестнике». Секунд пять Бобылев молчал, и Духов успел изучить его лицо: чуть обвислые щеки с редкими оспинами, маленький курносый нос, прохладные глаза за прямоугольными линзами очков. Потом редактор кивнул, тихо сказал:

— Хорошо, пойдемте побеседуем, — и прошел в конференц-зал.

Андрей последовал за ним и, остановившись у длинного овального стола, бегло огляделся. Серебристые стены украшали большие снимки в рамках — в основном рабочих с комбината: металлургов на фоне пылающих ручьев жидкого металла или рядом с дождем оранжевых искр, экскаваторщиков, машинистов, строителей. Было несколько промышленных пейзажей: высокие, покрытые сажей здания с маленькими окнами, дымящие трубы, длинные железнодорожные составы под серыми горами шлака. В углу, на нескольких стульях, лежали кипы газет. Подоконник, прятавшийся за вертикальными жалюзи, устилали черно-белые распечатки. Их было немало и на столе — аккуратно разложенных по стопочкам, исчерканных красной ручкой.

— Ты садись, потом налюбуешься, — сказал Бобылев, устраиваясь за столом.

«Вот и на «ты» перешел, — мысленно отметил Андрей, отодвигая стул рядом с редактором. — Хороший ли это знак?»

Юрий Миронович дотянулся до пульта с маленьким экранчиком и множеством кнопок, нажал на одну. Под потолком загудел кондиционер.

— Так, — Бобылев крякнул, взял ручку. Повертел в пальцах, отложил. — Значит, хочешь у нас работать?

— Да, — для убедительности Андрей кивнул.

— Хорошо, — редактор задумчиво смотрел в пол. Пожевав губами, он тихо проговорил: — Нам вообще парни-журналисты нужны… Ну а как планируешь работать? По заданиям или какую-то определенную тему поднимать?

— Наверное, сначала по заданиям, — ответил Духов. Слова Бобылева про нужду в парнях-журналистах приободрили. — А уже потом, когда освоюсь, начну и с определенными темами работать.

— Если освоишься, — Юрий Миронович сделал ударение на «если». По спине Андрея пробежал холодок. — Вас, юных дарований, ведь много приходит. Шанс мы даем каждому, но не все его используют. Так что, в случае чего, обиды на нас не держи. Понимаешь? — он посмотрел на Духова поверх очков.

— Понимаю, — тот робко кивнул. — И обещаю стараться.

«Идиот! — тут же мысленно обругал себя Андрей. — Ничего умнее сказать не мог?!»

— Ладно, — пробормотал Бобылев. — Если так… Скажи-ка, увлечения у тебя какие?

— Спорт люблю, акробатикой десять лет занимался… Музыка, компьютерные игры…

— А читать любишь? Ты ведь на филфак не просто так пошел?

— Люблю, — подтвердил Андрей. Это была правда: без книги он не проводил ни вечера.

— И что в основном читаешь? — Юрий Миронович пристально поглядел на Духова. Словно рентгеном просветил.

— В основном… — тот запнулся и смущенно договорил: — Фантастику.

— Фантастику, — задумчиво повторил Бобылев. Он снова пожевал губами, разглядывая листки на столе. — Фантастику, значит…

«Уж не придумал ли он мне задание?» — Андрей не отрывал от главного редактора взгляда. Больше всего на свете ему хотелось узнать, о чем тот думает.

— И какую фантастику ты читаешь?

— Ну… — Духов помедлил, потом стал перечислять уверенным тоном: — Беляева почти всего прочел, Стругацких. Зарубежных классиков — от Жюля Верна до Роберта Шекли. Ну и современных читаю.

Юрий Миронович щурился, по-прежнему глядя на бумаги. Андрей напряженно ждал.

— Скажи-ка мне вот что… Слышал когда-нибудь о Владимире Кагановском?

— Конечно! — с жаром ответил Духов. — Это наш земляк, написал двадцать с лишним романов, много рассказов. Я пару его книг прочитал. Очень понравилось, хотя многие считают их слишком жестокими.

Бобылев поджал губы, вновь кивнул и, наконец, посмотрел на Андрея.

— Хорошо, — сказал он. Духов понял: сейчас что-то будет. И не ошибся. — Сделай с Кагановским интервью. Найди его контакты, договорись о встрече, побеседуй и напиши. На все даю тебе полторы недели. Учти: задание сложное. Кагановский — непростой человек. Справишься — сразу возьмем тебя на договорную основу. Закрепим за кем-нибудь из журналистов, и будешь работать. А потом, глядишь, и в штат попадешь.

«Вот это да!» — подумал Андрей. Его словно окатили ледяной водой.

— Хорошо, — поборов растерянность, твердо ответил он. — Я все сделаю. Через полторы недели материал будет у вас.

— Молодец, что рвешься в бой, — впервые в голосе Бобылева чувствовалось тепло. — Напоследок совет тебе дам: подготовься к интервью тщательно. Журналист еще до встречи должен знать о своем герое все.

— Понял. Я не подведу.

— Тогда иди, твори, — Юрий Миронович повернулся к бумагам, и Духов понял, что разговор окончен.

Он встал, аккуратно задвинул стул.

— До свидания.

— Успехов тебе, — сказал на прощание Бобылев.

Домой Духов не шел — летел. В голове свирепствовал ураган мыслей. Андрей уже представлял, как через полторы недели принесет готовое интервью, страниц на пять — не меньше. Юрий Миронович прочтет его, снимет очки и молча пожмет Духову руку. В тот же день возьмет на договор, закрепит за кем-нибудь… Хорошо бы за той невысокой женщиной в костюме и очках, которая улыбнулась Андрею… Он будет стараться, и еще через некоторое время его зачисл…