Комбат Найтов
Возвращение домой,
или Второй шаг «Крымского тустепа»
Глава 1
ЗА ДВА ГОДА ДО КОЛУМБА
Штормило, ордер огибал остров Утсира Фюр, следуя на вход в Ставангер-фьорд. Это была третья волна десанта в Ставангер, где вторые сутки уже хозяйничали морские пехотинцы первого корпуса морской пехоты и бойцы 14-й армии. В 02:37 01.01.44 легкий крейсер «Мурманск» зафиксировал сильное свечение в правой раковине и одновременное исчезновение трех кораблей эскадры: эсминца «Безудержного», бывшего USS Bradford (DD-545), корабля-дока «Петрозаводск», бывший HMS «Ashland» LSD-1, корабля снабжения Кола, бывшего USS «Мэри Тайд». В центре управления на «Петрозаводске» находился со штабом десанта вице-адмирал Матвеев, заместитель командующего Северным флотом. Командир «Мурманска» капитан 3-го ранга Борис Павлович Беляев исписал тонну бумаги, раз за разом повторяя то, что он видел: свечение, как при полярном сиянии, довольно медленно опустилось, коснувшись моря, и в этот момент вахтенный начальник РЛС доложил об одновременном исчезновении отметок целей в этом секторе. Вначале не придали этому значения, но через десять минут стало понятно, что корабли не отвечают ни на один из запросов. Опрос матросов и офицеров, несших вахту на правом борту крейсера, дал такие же результаты. Случай внесли в список секретных, посчитав, что противник применил какое-то новое оружие. И на долгое время отправили его в кладовые особых отделов флота.
А на «Петрозаводске» моргнул свет, затем корабль был полностью обесточен, аварийное освещение не включалось. Командир в полном недоумении смотрел на вращающуюся картушку компаса, перевел телеграф в ноль, но ответных звонков из машинных отделений не дождался. Переключил управление телеграфом на ручное и еще раз дал команду «Стоп». Неожиданный липкий туман скрыл все. Паровые машины остановились. Капитану 2-го ранга Красильникову показалось, что вокруг моря нет. Затем туман опал, дохнуло горячим воздухом, как будто корабль попал из холодной Арктики прямо в баню, и появилось море. Вот только острова Утсира, который был виден с левого борта несколько секунд… или минут?.. в общем, некоторое время назад — не было. Шторм прекратился, как будто море разгладили утюгом. И в разрывах плотных облаков появилась полная луна. У Красильникова волосы встали дыбом! Первого января 1944 года луны не должно было быть видно! Новолуние! Памятуя о не работающем телеграфе, он подошел к переговорке и дунул в свисток на ЦП. Голос 2-го флагманского штурмана Николаева ответил ему, что ЦП на приеме.
— Вице-адмирала Матвеева просят подняться в рубку, — сказал кап-два и воткнул обратно свисток. — Аварийная тревога! Аварийным партиям осмотреться в отсеках и на боевых постах. Главному механику прибыть для доклада.
Красильников вышел на левый борт встретить адмирала. Его он увидел на крыле мостика. Адмирал смотрел на луну.
— Павел! Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Дмитрий.
— Никак нет, товарищ адмирал.
— Корабль справа по борту, без хода! По силуэту «Флетчер», предположительно «Безудержный», дистанция две мили, — раздался голос сигнальщика.
— К бою!
Единственное носовое 127-миллиметровое орудие медленно разворачивалось на правый борт.
— Запросить позывные!
Заморгал ратьер аварийного сигнального фонаря из шлюпки. Там используется керосин, а не электричество. С эсминца довольно долго не отвечали, затем отсемафорили свои позывные. «Петрозаводск» дал самый малый ход, пытаясь подойти поближе к «Безудержному». Магнитный компас уже что-то показывал. Нашли неожиданно низко над горизонтом Полярную звезду и определили поправку компаса. Штурманы предположительно определили широту места 24 N. Долготу пока определить не смогли. Поднялся мех, доложил, что все контуры на генераторах размагнитились, аккумуляторы разрядились, требуется два часа для восстановления электропитания. Элмех шаманит, обещает сделать быстро. У всех один вопрос, что произошло. И пока один ответ на все: «А хрен его знает!»
Паровые машины работали, им электричества почти не требуется. Ход давали самый малый, узла полтора, медленно подбираясь к стоящему на лунной дорожке эсминцу. Через час Дмитрий через рупор начал переговоры с командиром капитан-лейтенантом Романцом. У них те же неисправности, но ход на турбины дать не могут: нет давления масла на подшипниках. Море спокойное, поэтому пообещали ему, что как только запустят генераторы, то подадут питание. Стало немного спокойнее, так как у «Безудержного» пять 127-миллиметровых пушек. У всех десантных генераторов одна и та же неисправность: поменялась полярность, но более сообразительные десантники перевернули батареи и уже заряжают часть из них, остальные генераторы ремонтируют, переворачивая магниты. Наконец, спустя два с половиной часа после начала аварийных работ, запустили один из генераторов «Петрозаводска». Дело пошло быстрее. Еще через час в строю были все шесть генераторов левого борта, и работы перенесли на правый борт. Затем запустились генераторы «Безудержного». Еще до этого РЛС дока обнаружила крупную цель с левого борта, примерно в пяти милях от них. Цель лежала в дрейфе, поэтому сделали предположение, что этот корабль — не противник, а скорее всего еще один из кораблей Северного флота. Так оно и оказалось. «Безудержный» обнаружил корабль снабжения «Кола», на котором были боеприпасы, продовольствие и топливо для танков и автомашин. Радисты всех кораблей доложили, что радиосигналов нет, связи с командующим флотом нет. Радио у противника не работает, союзные радиостанции молчат. Между собой корабли свободно установили связь. Странно затягивался рассвет. По корабельным часам, он должен был уже наступить, но стояла глубокая ночь. Осмотр радиолокатором поверхности не дал никаких отметок.
— Это океан, товарищ адмирал. Думаю, что можно включить освещение, работы пойдут быстрее.
— А авиация?
— Два локатора работают, и эту слизь надо смыть, хрен знает, что это такое!
— Объявляй аврал палубной команде!
Все надстройки, палуба и борта были скользкими и липкими, тот самый туман оставил такие следы в виде потеков. Включили пожарную систему и начали мыть корабли, взяв пробы этой слизи и сунув ее в холодильник медсанчасти.
По рассвету определили приблизительную долготу места: 70°W, поэтому и задержался восход.
— Мы в Саргассовом море, товарищ адмирал. Ближайший берег от нас в 190 милях: острова Теркс и Кайкос. И в 420 милях — Нассау, столица британских Багамских островов. Места здесь стремные! Бермудский треугольник. Странно, почему нет радиосигналов? И здесь достаточно активно работает 12-я флотилия подводных лодок немцев, а «Либерейторов» почему-то нет. Так куда пойдем, товарищ адмирал?
— Сколько у нас топлива?
— На семь тысяч миль.
— А до Ставангера?
— Четыре двести.
— Тогда следуем в Гранд-Терк, там определимся поточнее, выверим хронометры, узнаем, что и как, забункеруемся, что потратим, и пойдем обратно. Заодно проверим, что с радиостанциями, почему нет сигналов точного времени.
В 16:00 МСК выстроились в ордер и 12-узловым экономическим ходом двинулись противолодочным зигзагом в направлении острова Гранд-Терк. На бортах всех кораблей находились два усиленных батальона морских пехотинцев, четыре ИСУ-152, восемь танков Т-34-85, две минометные батареи 82 и 120 мм. По-прежнему и в воздухе, и на воде ни одной цели. Острова появились на экранах локаторов через двенадцать часов, они были значительно левее, пришлось доворачивать. Маяк на Роки-Гранд-Терк не работал!
— Ждем утра! Может быть, из-за войны его выключили.
И корабли легли в дрейф. Дождались утра, утром выяснилось, что маяка на острове нет. Лоция приводит его рисунок, он сложен из известняка еще в прошлом веке, но его не было! Док открыли, и две LCM'ки побежали к берегу. Высадились на пляж перед местом, где должен быть маяк. Через некоторое время доклад:
— Маяка нет, построек нет, людей на мысу нет. Продолжаем обследовать остров.
— LCM-2! Никифоров! Обойди остров слева. В южной оконечности должен быть аэродром.
— Есть, товарищ адмирал.
LCM'ка дала ход и побежала вдоль берега справа от острова. Через сорок минут они доложили, что никакого аэродрома там нет. Джунгли. И что они возвращаются. Первая группа никого на острове не обнаружила и тоже пошла к борту. Корабли перестали маневрировать, вошли в пролив между Ист-Кайкосом и Гранд-Терком и встали на якоря. Дмитрий собрал большой совет.
— Товарищи офицеры! — раздалась команда флаг-офицера капитана 1-го ранга Заостровцева. Дмитрий вошел в помещение ЦП.
— Вольно! Прошу садиться! Хочу подвести некоторые итоги последних двух дней боевых действий. Новый 1944 год нам пришлось встречать в море. В 02:37 произошел сбой питания у всех трех кораблей, в 02:39 объявлена аварийная тревога на всех кораблях, кроме «Колы», там ее объявили позже, в 02:41. Чем вызвана задержка, товарищ капитан 3-го ранга? — спросил Дмитрий Жуков. — Опять «срочное погружение!»?
— Так точно! Сплоховали, товарищ адмирал! — ответил покрасневший Аркадий Алексеевич Жуков, бывший командир СКР-28 «Рубин» и подводной лодки «К-21», замечательный и решительный командир знаменитых на весь Северный флот кораблей. Была у него такая черточка: когда терялся, автоматом подавал команду «Все вниз! Срочное погружение!». Что сделаешь! Подводник до мозга костей. — Уж больно неожиданно получилось!
