Константин Муравьёв

Перешагнуть пропасть

Часть 1

ШАГ ПЕРВЫЙ

СТРАННЫЙ СЕВЕРЯНИН

Глава 1

СОЛНЕЧНАЯ СИСТЕМА. ЗЕМЛЯ. СЕВЕРНЫЙ УРАЛ. ГОРОД ДРЕВНИХ

Вот вы спросите, что может делать обычный молодой человек, двадцати лет от роду, посреди дикого леса, неизвестно где и неизвестно когда?

То, что это неизвестно где и неизвестно когда, вопрос уже решенный, но все так же оставшийся открытым.

Еще три дня назад я и сам смог бы вам ответить на этот вопрос.

Ни-че-го. Так бы и сказал. Ни-че-го. Выделяя каждый слог и каждую букву.

Но то было тогда, а не сейчас.

Однако давайте я начну свою историю по порядку.

* * *

Я никогда особо не увлекался экстремальными видами спорта, туризмом, альпинизмом или другими видами путешествий с бесплатной возможностью откуда-нибудь упасть или что-нибудь себе сломать. Не был ни археологом, ни черным копателем, ни спелеологом или диггером. Не стремился заработать больших денег (хотя об этом я пока сильно и не задумывался, но и пользы денег в разных начинаниях никогда не отрицал, просто пока мне хватало и того, что у меня было). В общем, был я простым и обычным студентом математического факультета нашего государственного университета, который шёл своим путем и старался никому на своем пути особо не мешать.

Правда, при всем при этом было у меня одно странное и необычное увлечение или, можно сказать, привычка, так как въелась в подкорку моего мозга она всерьез и, видимо, уже надолго.

Я — исследователь. Вот есть у меня такой небольшой пунктик.

Мне не интересен «маршрут», по которому я пойду, но мне интересно, а что же там на другом его конце. Мне интересен сам путь, я всегда стремлюсь заглянуть за угол, за поворот дороги, уйти куда-то в сторону, и, достигнув какого-то предела, практически мгновенно начинаю искать новую цель или объект исследования.

И именно это мое любопытство загнало меня в мое текущее положение.

В детстве это проявлялось в том, что я облазил, исследовал все подвалы и чердаки нашего городка, знал все парки и окрестные леса. Изучил все небольшие горки и те крохотные пещерки, что были в округе. Но делал я все это не потому, что туда лазили все, а мне просто было интересно заглянуть туда, узнать, а что же там происходит и что там находится. Заглянуть за ту небольшую завесу тайны, что в моей голове рисовала моя же буйная фантазия. И я был счастлив этим.

Друзья знали о моей такой странной тяге к необычным местам в городе и его окрестностях, а поэтому все городские байки о таинственных и необычных местах стекались ко мне.

До сего момента все мои приключения, кроме одного, практически не были связаны даже с небольшой долей риска, при этом как-то так получалось, что они не выходили далеко за пределы нашего района, тем более моей родной области. Тем не менее я со своими знакомыми и друзьями облазил все более или менее известные и интересные места ближнего Урала. Но душа хотела чего-то большего, мне всегда не хватало какой-то тайны, чего-то, что будет интересно посетить, обследовать и изучить. Чего-то, путь к чему сам по себе станет большим приключением.

И такое приключение у меня вырисовывалось.

В ближайших планах, на которые я копил уже второй год, было путешествие по территории Китая и Тянь-Шаньских гор. Была у меня возможность присоседиться к одной из направляющихся туда следующим летом компаний.

Но судьба распорядилась несколько по-другому.

Три недели назад один из моих знакомых, аспирант-геолог, рассказал мне о странном и непонятном месте, обнаруженном геологической партией, в которой он работал во время последней экспедиции.

Они нашли непонятный и очень древний пещерный город в вековых горах Уральского хребта. Город находился на Северном Урале практически на берегу Северного Ледовитого океана.

Вокруг небольших гор, где лежали эти пещеры, простиралась территория холодной и необъятной тундры.

Вот об этой своей находке и сообщил мне товарищ и, кроме того, предложил место в новой экспедиции, правда уже организованной каким-то археологическим университетом из столицы, направляющейся непосредственно на исследование этого необычного города.

На что я с превеликим удовольствием согласился. Как только услышал о древнем городе, в моей голове так и загорелось слово «тайна». Моего терпения едва хватало, чтобы не ринуться туда самому, а дождаться отправления основной группы.

И вот мы на месте. Не сказать, чтобы нас сразу же ждали великие открытия, но, по крайней мере, город о котором все время, пока мы сюда добирались, шли непрекращающиеся споры, оказался на месте. И, как это ни странно, он не был бредом упившихся вусмерть геологов. На что почему-то надеялись некоторые скептически настроенные участники экспедиции.

В первый день мы занялись обустройством лагеря. Я знал, что с моими знаниями и «превеликими» умениями не смогу претендовать на что-то более-менее значимое в экспедиции, и поэтому был рад выданной мне должности простого младшего научного сотрудника, ну а если это перевести на обычный русский язык, то был неким мальчиком на побегушках, что-то типа принеси-подай. Тем более за эту работу мне даже платили хоть и небольшие, но деньги. По крайней мере, так было первое время.

Обязанности меня особенно не обременяли, и поэтому у меня было много времени, чтобы заниматься своим любимым делом. Я мог хоть до ряби в глазах лазить по устланным вековым слоем пыли коридорам неизвестного и древнего города. И меня это полностью устраивало.

Через несколько дней мое рвение заметили именно в этом направлении работ, почему-то среди большого состава экспедиции нашлось немного людей, которым нравилось бродить по мрачным и темным пещерам. Руководитель экспедиции, некто академик Стерпехов Владимир Николаевич, обратил на это свое внимание и повысил меня до картографа, выдал GPS-навигатор и направил мое рвение в более конструктивное русло, теперь моя работа заключалась в обследовании близлежащих окрестностей города и составлении его карты. В мои обязанности, кроме составления карты города, входил еще и поиск необычных мест, буде такие сыщутся.

И первое из них я смог обнаружить уже через день.

Буквально под носом у всех, недалеко от входа в город, пройдя через совершенно незаметное ответвление, мною был обнаружен странный памятник на небольшой площади. Хорошо рассмотреть его я не смог, так как у меня как раз в этот момент потух фонарик, и возвращаться пришлось практически в полной темноте. Но несколько позже, когда мы вернулись туда уже более подготовленными, нашим глазам предстала странная скульптура.

Во-первых, она располагалась в центре абсолютно круглой и гладкой площади. И во-вторых, скульптура изображала некое существо, явно относящееся к человеческому, хоть и не совсем понятному виду. По крайней мере, у меня то, что это кто-то гуманоидный, сомнений не вызывало. Найденная скульптура была выполнена с такой тщательной проработкой и из такого крепкого материала, что наш штатный геолог с ходу не смог определить ни возраста памятника, ни материала, из которого он изготовлен.

По периметру площади был изготовлен явно уже более грубый и простой невысокий заборчик, некогда украшенный глиняными барельефами. Большая их часть обвалилась, но в некоторых местах еще сохранились фрагменты.

И вот именно на эту небольшую площадь перебралась основная часть экспедиции, для изучения найденного артефакта.

Весь младший персонал направили на восстановление из кусочков барельефа целостной картины. Эта участь не миновала и меня. Но после первого же чуть не разрушенного в прах фрагмента, с пожеланиями дальнейших «успехов» в жизни и особенно личной, меня вернули к прежней работе.

Старшие же вплотную занялись найденным памятником.

Выдвигалось множество гипотез, что же это за изваяние находится по центру помещения, но никто так и не пришёл ни к какому определенному выводу. Формой оно походило на человека, но никакой персонализированной информации не несло. Создавалось впечатление, что у изображенного на памятнике существа нет лица в принципе. К такому выводу многие и пришли, но меня при любом взгляде на это изваяние не оставляла какая-то его странность и законченность. В голове вертелась какая-то мысль, но у меня не получалось ухватить ее за хвост.

К концу второго дня исследования артефакта так и не смогли получить точных результатов по химическому составу материала изготовления памятника и его точному возрасту, но удалось определить возраст окаменевшей на памятнике пыли, после того как его аккуратно очистили от нее. И датировался он тринадцатью тысячами лет.

И этого быть не могло, на Земле даже сейчас не было технологии по обработке такого плотного материала, как сказал мой друг, который состоял в группе геологов, не то что в те давние времена. А по логике вещей найденная скульптура была еще старше.

Что тут началось. В лагерь срочно съехались какие-то непонятные люди. Место раскопок взяло в кольцо охранения какое-то неизвестное мне военное подразделение.

Но что самое странное, нас всех не отстранили от работы, а только значительно ограничили перемещения вне лагеря да изъяли все средства мобильной и прочей связи, пообещав их вернуть по окончанию экспедиции.

Единственным нововведением, влияющим на наш повседневный график, стали ежедневные утренние планерки, где мы должны были отчитаться по проделанной за вчерашний день работе и уведомить нового помощника академика из вновь прибывших о запланированных на день работах.

Да, и еще мне дали напарника, вернее напарницу. С новой группой прибывших людей в лагерь приехала и эта девушка. Звали ее Елена. Больше о ней я сказать ничего не могу, кроме того, что в каждом ее шаге чувствовалась грация опаснейшей хищницы. Но мне почему-то это нравилось, хотя все остальные ее явно сторонились, включая и самого академика. Также исключение составлял его непонятный помощник, он тоже относился к этой девушке достаточно дружелюбно или даже больше. И меня это несколько смущало, девушка начинала мне нравиться. А видя эти странные отношения с новым помощником, я не мог определиться в своем отношении к ней.

После появления странных людей в составе экспедиции и витавшего в воздухе аромата тайны и секрета по лагерю поползли различные слухи и разговоры.

И как закономерный результат — все чаще в этих разговорах сотрудников стала проскальзывать фраза о внеземном происхождении Артефакта. Именно так, с большой буквы. Артефакта.

Еще больше эту теорию усугубило моя случайно проскользнувшая во время очередной планерки фраза. Я ведь уловил ту странность, что бросалась мне в глаза при взгляде на найденную скульптуру. Она была похожа на скафандр, футуристический, необычный, но скафандр.

И именно это я и сказал своей напарнице, как одну из идей, рожденных в порядке бреда. Но вот академик, как оказалось, обладал очень хорошим слухом, услышал и ухватился за мои слова.

И они уже не казались таким бредом, после того как скульптуру начали изучать еще и с этого направления. А на третий день исследований мои слова подтвердились на все сто процентов, так как Стерпехов в этот вечер каким-то непостижимым образом смог открыть его.

Да именно так, это был не памятник. На площади в окружении барельефов стоял настоящий скафандр, оказавшийся в этом месте более тринадцати тысяч лет назад.

Что было дальше с найденным памятником-скафандром — непонятно, так как в этот же день его изъяли из помещения и куда-то увезли.

Но для меня все это было лишь проходным событием, мой ежедневный график работ нисколько не претерпел изменений, добавив лишь пункт о том, что теперь меня в моих путешествиях сопровождала еще и довольно симпатичная молодая девушка лет двадцати четырех, с великолепной фигуркой. В чем я случайно смог убедиться, наткнувшись на нее в душе, правда Лена об этом не знает, а то, думаю, лишился бы я столь полезного кулинарного органа, как голова. Есть нечем станет, оторвут ее.

Девушка была не просто красива, она притягивала любой взгляд, который просто обращался в ее направлении, и удерживала его все оставшееся время. Как только она входила в помещение, все внимание обращалось на нее. Но одновременно в ней ощущалась какая-то затаившаяся опасность, которая и отпугивала от нее большинство поклонников, пытавшихся завладеть ее вниманием уже после нескольких минут знакомства. Я чувствовал это, но почему-то сам абсолютно спокойно относился к этому. Видимо, это и послужило одной из тех причин, почему ее назначили моей напарницей. Я не начинал нервничать в ее присутствии. Тем более с каждым днем это наше сотрудничество нравилось мне все больше и больше. Не только в профессиональном плане, но, что более важно, в личном. Во время наших совместных походов я любовался ею. Меня поражало, что такая красавица делает в этих темных пещерах. Общение с нею мне дало понять, что я интересен ей не больше как приятель, но это меня особо не огорчило. Я был поглощён тайной города. И видимо, эта моя холодность к ней и некая отстраненность, в конце концов, заинтересовали ее. Наши совместные походы перешли из разряда только деловых разговоров. Мы могли или молчать днями напролет, или, наоборот, болтали ни о чем, не переставая. Вернее говорила Лена, я все больше слушал. Никогда особо не был заводилой и душой компании, но если хотел проявить себя или просто поддержать беседу или разговор, мог и сам говорить практически на любую тему, правда, сутками напролет болтать я не мог совершенно, хватало меня обычно максимум минут на сорок. А вот Лена, как оказалось, любила порассуждать о жизни, о том, что мы здесь делаем, да вообще, была она достаточно начитанной и эрудированной девушкой, стыдно признаться, но по многим вопросам, о которых я не то что не задумывался, но и не знал, что они существуют, у нее было свое собственное мнение. Но странным во всем этом было то, что Лена никогда не касалась личных тем или вопросов своего прошлого. Что меня несколько удивляло, но помня о ее появлении здесь, я не думал, что это является какой-то особенной странностью, скорее это было спецификой ее работы. Временами на Лену нападала какая-то меланхолия, и она становилась не очень разговорчивой, правда я и сам не слишком часто старался завести беседу, особенно в такие моменты, но и наше взаимное молчание меня совершенно не напрягало.

Как-то так незаметно получилось, что мы стали посещать полевую кухню вместе, вечерами после окончания работ и сдачи оборудования на склад стали проводить наше небольшое свободное время вместе. Что самое странное, в такие моменты обратно в город меня не тянуло. Мне было приятно и интересно находиться с этой немного загадочной и удивительной девушкой. Но ее прошлая жизнь так и оставалась для меня темной и непознанной тайной.

Я понимал, что ничего серьезного из наших отношений не выйдет, а поэтому не старался каким-либо способом форсировать события, боясь как-то обидеть или оскорбить Лену. А ее, похоже, наши такие отношения и взятый темп их развития вполне устраивали. Было заметно, что она старается решить для себя какой-то вопрос и немного разобраться во мне.

И это наше сближение, видимо, почувствовали каким-то образом в лагере.

* * *

Как-то вечером я услышал (подслушал, после того как немного разобрался в теме) разговор в палатке геологов, который меня заинтересовал двумя фактами, которые в нем обсуждались.

— Слышь, Мих. А твой приятель, похоже, закрутил со Снежной королевой.

— Не могу сказать, он мне не докладывается.

— Да брось ты, все видят, что Шатун и она везде и всегда постоянно вместе появляются в последнее время.

«А Шатун, это видимо, я», — пришла запоздалая мысль в мою голову, — «а Снежная королева, похоже, Лена».

— Может быть. От него еще и не того можно ожидать.

— В смысле? — явно удивился говоривший.

— Ну, помню, как-то в детстве к нам приезжал зоопарк.

— И что? — не поняли в палатке.

— Не перебивайте и все узнаете, — ответил Михаил и продолжил: — Так вот приехал к нам перевозной зоопарк, и в один из дней там сломалась клетка с тигром. И он сбежал. Несколько дней весь город был на ушах, как оказалось, тигр был дикий и в зоопарк попал какими-то левыми путями. Но тигра так и не нашли, подумали, что он сбежал в леса, а там его искать, что иголку в огромном стоге снега. Охотники и егеря прочесали близлежащие территории, но так и не нашли никаких его следов. А через полгода про эту историю уже и забыли, только никакие зоопарки к нам больше не приезжали.

— Ну? — с нетерпением поторопили Миху, так как он почему-то примолк.

Через пару мгновений он продолжил.

— Забыли про эту историю и мы, но как-то вечером приходит ко мне Димыч.

— Кто? — уточнили у него.

— Ну, Шатун.

— А ну так бы и сказал.

— Это для вас он Шатун, а для меня Дмитрий Пономарев. Ну, так вот, где-то через полгода приходит он вечером ко мне и говорит, что ему нужен грузовичок моего отца на пару дней. И желательно, чтобы об этом никто не знал. Мы были пацанами, я на пару лет постарше него, и поэтому авантюрная жилка в нас была еще очень сильна, хотя в нем она и сейчас такая. Я даже не пытался узнать, зачем ему грузовик, Димон такой человек, даже в детстве таким был, если о чем-то просил, значит, это действительно для него было важно. Нам повезло, мы договорились на ближайшие выходные, так как отцу зачем-то понадобилось в деревню к родне. Я уже умел к тому моменту водить, тем более учился как раз на нашем грузовике, и поэтому подогнать его к условленному месту было не сложно, благо оно было на окраине города у одного заброшенного дома. Я видел, что в кузов под тент он загрузил нечто очень тяжелое, но тогда не придал этому особого значения. Через минут десять он подошёл ко мне и сказал, что нужно ехать на север к дальнему заповеднику, сам же забрался обратно в кузов под тент. Не буду рассказывать, чего нам стоило добраться туда не замеченными и в объезд постов, но мы прибыли на место. И вот каково же было мое удивление, когда вместо Димки из кузова выпрыгнул тигр. И сначала помчался в лес, но недалеко от машины остановился и обернулся, как раз в тот момент, когда вслед за ним из кузова выпрыгнул Димыч. Постоял пару мгновений и подошёл к Димке, так они и простояли друг напротив друга несколько минут, а потом Димыч потрепал тигра по холке, и тот, развернувшись, не оглядываясь, убежал в лес. А Димка еще постоял какое-то время, смотря ему вслед, пока полосатая шкура тигра не перестала мелькать среди деревьев. Затем он молча сел в кабину грузовика, и мы поехали обратно. По дороге он мне, конечно, рассказал, что наткнулся на тигра примерно на второй день после того, как тот сбежал из зоопарка, но подробностей из него я так вытрясти и не смог. Такая вот у нас случилась когда-то история, и таких странных эпизодов из его жизни я знаю множество, а о скольких еще никому не известно.

— Действительно необычный случай, — согласились с Мишкой в палатке.

И кто-то другой уже продолжил:

— Теперь понятно, почему он сошёлся с этой хищницей. Если уж в детстве смог приручить одного хищника, то и сейчас вполне смог договориться с другим.