Крис Райт

Шрамы

THE HORUS HERESY ®

Это легендарное время.

Галактика в огне. Грандиозные замыслы Императора о будущем человечества рухнули. Его возлюбленный сын Хорус отвернулся от отцовского света и обратился к Хаосу. Армии могучих и грозных космических десантников Императора схлестнулись в безжалостной братоубийственной войне. Некогда эти непобедимые воины как братья сражались плечом к плечу во имя покорения Галактики и приведения человечества к свету Императора. Ныне их раздирает вражда. Одни остались верны Императору, другие же присоединились к Воителю. Величайшие из космических десантников, командиры многотысячных легионов — примархи. Величественные сверхчеловеческие существа, они — венец генной инженерии Императора. И теперь, когда воины сошлись в бою, никому не известно, кто станет победителем.

Миры полыхают. На Исстване V предательским ударом Хорус практически уничтожил три верных Императору легиона. Так начался конфликт, ввергнувший человечество в пламя гражданской войны. На смену чести и благородству пришли измена и коварство. В тенях поджидают убийцы. Собираются армии. Каждому предстоит принять чью-либо сторону или же сгинуть навек.

Хорус создает армаду, и цель его — сама Терра. Император ожидает возвращения блудного сына. Но его настоящий враг — Хаос, изначальная сила, которая жаждет подчинить человечество своим изменчивым прихотям. Крикам невинных и мольбам праведных вторит жестокий смех Темных богов. Если Император проиграет войну, человечеству уготованы страдания и вечное проклятие.

Эпоха разума и прогресса миновала. Наступила Эпоха Тьмы.

Действующие лица

ПРИМАРХИ

Хорус — магистр войны, примарх Лунных Волков

Джагатай-хан — Боевой Ястреб, примарх Белых Шрамов

Леман Русс — Волчий Король, примарх Космических Волков

Рогал Дорн — Преторианец Императора, примарх Имперских Кулаков

Сангвиний — Ангел, примарх Кровавых Ангелов

Магнус Красный — Алый Король, примарх Тысячи Сынов

Мортарион — Повелитель Смерти, примарх Гвардии Смерти

Фулгрим — Фениксиец, примарх Детей Императора

Альфарий — примарх Альфа-Легиона

V ЛЕГИОН, БЕЛЫЕ ШРАМЫ

Хасик — нойон-хан, лорд-командор

Джемулан — нойон-хан, лорд-командор

Цинь Са — командир кэшика Великого Хана

Шибан-хан — братство Бури

Сангджай — апотекарий

Джучи

Чель

Торгун-хан — братство Луны

Хибу-хан — братство Рассветного Неба

Халджи — назначенный адъютант

Таргутай Есугэй — задын арга, грозовой пророк

Лушанъ — командир «Лунного серпа»

VI ЛЕГИОН, КОСМИЧЕСКИЕ ВОЛКИ

Гуннар Гуннхильт — ярл Онн

Огвай Огвай Хельмшрот — ярл Тра

Бьорн Однорукий — вожак стаи

Богудар

Эунвалъд

Ангвар

Урт

Ферит

Беорт Ранекборн — командир «Филскьяре»

РАЗБИТЫЕ ЛЕГИОНЫ

Кса'вен — капитан, XVIII легион, Саламандры, 34-я рота

Бион Хенрикос — X легион, Железные Руки

XVII ЛЕГИОН, НЕСУЩИЕ СЛОВО

Кэл Зедеж — сержант отряда Йеса Такдар и командир «Воркаудара»

Ледак — легионер Йеса Такдар, 256-я рота

Ровель — легионер Йеса Такдар, 256-я рота

ИМПЕРСКИЕ ПЕРСОНАЖИ

Малкадор Сигиллит — Имперский регент, Первый лорд Терры

Константин Вальдор — генерал-капитан, Легио Кустодес

Цзянь Цу — говорящая со звездами, госпожа астропатов, «Буря мечей»

Илия Раваллион — генерал, Департменто Муниторум

...

Материя — рабыня, к какой бы области сущего она ни относилась. В мире чувств она ограничена негласными законами пространства, времени, логики и чисел. В другом мире она прикована к иным неизменным константам — мечтам, надеждам, порочным желаниям. Именно они — физические принципы по ту сторону бытия. Как наши кошмары, изгоняемые бескомпромиссным рассудком, всего лишь тени в этом мире, так и порядок — всего лишь призрак за границей действительности.

Какой из миров более реален? Какой из них выстоит, а какой обречен на гибель? Вы можете сказать: ни тот, ни другой, потому что они отражения друг друга. Это ложь. Вы должны выбрать. Мы узнали об этом за семь лет кровопролития и вынужденного взросления.

Вы должны выбрать.

Как демоны, так и смертные могут обладать величием. Тому же, кто колеблется, увиливает, осторожничает, не место на небесах.

«Размышления», Таргутай Есугэй

Пролог

БРАТЬЯ

Мальчик перевернулся на живот, отхаркиваясь кровью и сплевывая обломки зубов, и пополз по жесткой траве, пока не почувствовал, как чьи-то руки снова схватили его.

Отступи и нападай.

Это был первый принцип военного искусства хинзан — вывести из равновесия, заставить ошибиться, нанести контрудар.

Таму резко поджал ноги и всем телом рванулся вперед, выдираясь из хватки и сбивая наземь кого-то из противников. Под чей-то хриплый удивленный возглас он резко развернулся, выбросив крепко сжатый кулак, и почувствовал, как тот попал в цель: еще один хрип, еще одно отлетевшее тело. Что-то ударило в висок, опрокинув лицом в дерн. Трава перед глазами расплылась, между сжатыми зубами заскрипел песок.

Посыпались новые удары: по ногам, по открытой спине; в затылке вспыхнула обжигающая боль. Таму извивался, пытаясь вырваться, и один из людей наклонился, собираясь с ним покончить. Он протянул руку к шее мальчика, чтобы приподнять, а затем ударить головой о землю — так талскар утверждали превосходство над противником.

Отступи и нападай.

Таму выждал всего долю секунды. Затем взвился, изогнувшись, как угорь, развернулся и схватил врага за грудки. Рассмеялся прямо в его изумленное лицо и тут же ударил головой в бровь. Брызнула кровь, противник отшатнулся.

Если он сумеет раскидать всех, как-то вырваться, избавиться от них, то можно будет спуститься по сухому руслу реки и спастись.

Надежда быстро умерла — его снова схватили. В этот раз его крепко держали за плечи, а затем швырнули на спину, и над ним нависли трое — яростные, в синяках и кровоподтеках. Получив еще один сильный удар под дых, Таму сложился пополам, задыхаясь.

— Достаточно.

Они тут же остановились.

Замерли.

Повернули головы.

Их мгновенная нерешительность сменилась страхом.

Таму поднял голову и, хотя в глазах расплывалось, увидел, как один из недавних противников, прихрамывая, побежал прочь. За ним последовали остальные — двое коренастых мужчин из стойбища Алджу; красные кушаки указывали на кэшик старика. Не оглядываясь, они бежали все быстрее и быстрее, словно их охватила паника.

Таму чувствовал кровь, стекающую по шее, и ветер на своей коже, холодный, несмотря на стоящее высоко солнце. Он попытался подняться и не смог.

Свет отражался от равнины, ослепляя и не позволяя разглядеть того, кто вмешался и остановил тех троих. Мальчик приподнялся на локтях.

— Из-за чего драка? — услышал он.

Таму повернул голову на голос. Из дымки вышел человек, чьи очертания мерцали в чистом воздухе: высокий и широкий — невероятно высокий и широкий — и облаченный в доспехи из ярко сверкающих костяных пластин. В руках он держал посох с черепом, бритую голову прикрывал капюшон.

Откуда этот гигант появился? Минуту назад пастбище было пустым — только он и трое недругов, сейчас бегущих по обдуваемому ветрами Алтаку.

Таму пришлось переломить свой страх, чтобы ответить:

— Не знаю.

Лицо человека оставалось непроницаемым, но мальчик почувствовал его веселье.

— Так из-за чего драка? — повторил незнакомец.

Кружилась голова; кровь продолжала течь, хоть и медленнее. Человек ничего не сделал, чтобы помочь ему.

— Я украл адуун, — сказал Таму, решив говорить правду. Он открыл загон Алджу ночью, украл троих его коней и отвел их вниз по реке в стойбище Эрдила. Этим он заслужил глоток кумыса и кусок мяса с брюха, что вполне стоило побоев.

— Трое взрослых мужчин против одного мальчишки, — заметил человек. — Им досталось почти так же, как и тебе.

Несмотря на боль, мальчик усмехнулся: верно.

Незнакомец присел, став почти вровень с Таму, и окинул его внимательным взглядом. У него был длинный рваный шрам на смуглой щеке и странные глаза — золотистые и сияющие, как у зверя. От тела необычно пахнущего мужчины исходил слабый гул, словно где-то в складках плаща мурлыкало животное.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Таму.

— Сколько тебе лет?

— Двенадцать.

Человек скривил губы.

— Восемь терранских, — пробормотал он. — Не слишком поздно.

Таму нахмурился:

— Не слишком поздно для чего?

Человек снова поднялся на ноги.

— Пошли со мной.

Таму помедлил. Начала болеть голова.

— Куда?

Он подумал о матери, отце, братьях, собравшихся в гэре и занятых обычными делами. Они не хватятся его до заката. Возможно, дольше.

— Не спрашивай, — сказал человек в капюшоне. — Делай, как я говорю.

В этот момент на его лице впервые появилась настоящая улыбка с намеком на теплоту; между жесткими темными губами сверкнули белоснежные зубы.

— Если только ты не думаешь, что сможешь справиться и со мной.

Таму не пошевелился. Он напрягся, так же как и раньше, когда его догнали те трое.

«Отступи и нападай», — подумал он.