— А… тамплиеры? Это рыцари, как Жак де Моле? Но орден уничтожен. Они были еретиками. И наверняка все они мертвы.

— Орден был распущен… По крайней мере, в этом тамплиеры хотели убедить всех и вся, — продолжал красивый голос. — Однако многие члены ордена выжили. Они ушли в тень и оттуда тайно вершат свои дела. Они готовят возрождение ордена. Тамплиеры всегда стремились к власти.

— Именно поэтому война продолжается, — подхватил де Мец, — именно поэтому, когда мы сталкиваемся с людьми, которые могут нам помочь — добровольно или нечаянно, мы принимаем любую помощь, мы идем им навстречу. Ты видишь исходящее от Жанны сияние, мы тоже. Но не все способны его видеть. Это доступно только особенным людям. Мы полностью поддерживаем миссию Жанны, потому что объединенная Франция, управляемая французским королем, помешает английским тамплиерам укорениться здесь, где они когда-то были так сильны.

— Жанна не пойдет за вами! — не задумываясь, выпалил Габриэль. — Она послушна только Богу.

— Мы принимаем это, — прошептал голос. — И мы здесь, чтобы служить ее миссии и научить ее, насколько возможно, тому, что может ей помочь выполнить ее. И мы обращаемся не к ней. А к тебе.

У Габриэля предательски засосало под ложечкой.

— Ко мне? Но я…

— Бастард? Жан де Дюнуа открыто называет себя Орлеанским бастардом и сейчас сражается за освобождение родного города. И у тебя что, уши пчелиным воском замазаны и ты не слышал, что я тебе только что сказал? Ты способен видеть сияние Жанны! Ты осваиваешь искусство владения мечом с быстротой, какой я еще не видел. Эти способности в твоей крови, ты получил их в наследство, как цвет глаз от отца или цвет волос от матери. Габриэль, ты рожден для этого!

«Я рождена для этого». Так говорит Жанна о своей миссии. Рождена покинуть свой дом, преодолеть опасный путь до Шинона, снять осаду Орлеана, короновать короля… и, может быть, совершить нечто большее. Раньше Габриэль думал, что рожден случайно и жизнь его… никчемна. Он почувствовал дрожь во всем теле, и причиной тому был не ледяной пол, на котором он лежал. Дрожь вызывало что-то глубоко спрятанное внутри его, что оживало, когда он смотрел на Жанну, в ее большие синие глаза, полные благоговения и радости, когда видел раскаленный добела свет, исходивший из глубин ее существа.

— Вы… вы хотите, чтобы я присоединился к… братству?

— Нет, — ответил шепот. — В братство мы принимаем только тех, кто достоин и доказал свою преданность. На что ты способен, нам пока неизвестно. Учись. Тренируй свое тело. Контролируй эмоции. Научи свои глаза видеть суть. Применяй свои знания с пользой. Делай это из уважения к своей благородной крови и ради того, чтобы защищать Деву. Мы и ее будем обучать. Может случиться, что ты не всегда будешь рядом.

Они очень хорошо знали его характер, чтобы предложить ему именно то, чего он страстно желал. Братские отношения. Достоинство. Понимание, что он — особенный; что он чего-то стоит в жизни. И конечно же, они знали, что он, Габриэль Лаксарт, сделает все возможное и невозможное, чтобы защитить Жанну Девственницу.

— А если я откажусь?

— Надеемся, что нет, — спокойно заверил его Жан де Мец. — Ты будешь жить, пока будешь держать язык за зубами. Мы будем наблюдать за тобой, и если ты нас предашь… В замке много тайн, много всеми забытых уголков. Твое тело никогда не найдут.

— Вы… вы шутите. Вы же сами только что сказали: «Не позволяй клинку поразить невиновного»!

Воцарилась тишина. И вдруг Габриэль услышал смех. Двое о чем-то перешептывались. Затем раздался звук шагов по каменному полу. Юноша сжался от страха.

Но когда Жан заговорил, Габриэль почувствовал облегчение.

— Ты должен забыть о битве, вместо этого ты будешь служить королю, став членом его совета, — сказал де Мец твердым голосом. — Иди, Габриэль. Ты слишком маленькая рыбка для нас, чтобы тебя убивать. Мы изложили свою позицию. Ты присоединишься к нам?

Конец ознакомительного фрагмента