— А дальше? — с горящими глазами спросила Вителья. Как и всякая девушка, она обожала слушать истории о чужой любви.

— А дальше… — гном чуть изменил положение, чтобы видеть зардевшуюся рассветной зарей Виньовинью, — я на нее посмотрел… и пропал! Вот как есть пропал, с потрохами, бородой и инструментами!

Гномелла ответила ему таким горячим взглядом, что волшебница удивилась, как Йожевиж еще не вспыхнул синим пламенем!

— Я немолод, Зоя, — продолжал гном, не отрывая взгляда от возлюбленной, — и с бешенством сердца всяко бы справился. Кто я? И кто — она? Да ее отец, узнай о моем чувстве к ней, выпер бы меня не только из Синих гор, но и из Драгобужья! Только не в этом дело! Что бы я дал ей? Обычный дом против старшинского чертога? Ворчание пожившего гнома против удали молодого, что рано или поздно стал бы ей мужем? Пришел я к себе, разложил инструменты, набил трубочку и сел у окна. Смотрю на улицу — а вижу голубые глазищи, и глядят они мне прямо в душу…

— А дальше? — прошептала Вита, поеживаясь от сладкого ужаса.

— Ночью она сама ко мне пришла, — мечтательно улыбнулся Йожевиж, а Виньо двумя руками прижала его ладонь к губам. — Промучились мы с ней так-то несколько недель… Когда жить друг без друга невыносимо, воздуха не хватает, что ли… А потом решили сбежать. Наши женщины на мужчин смахивают, особливо когда сильно обрастают, но и молодых сложно отличить, если одежка правильная подобрана. Вот в таком образе и бегаем до сих пор!

— Но вы еще не женаты? — уточнила Вита. — Или просто пояса не носите, чтобы внимания не привлекать?

Гномы не дарили друг другу колец, обмениваясь поясами верности, которые будущий супруг выковывал сам, а будущая супруга украшала затейливым плетением из разноцветных шнуров.

Йожевиж, Синих гор мастер, вдруг покраснел и отвернулся.

— Не хочет он меня замуж брать, — впервые с начала беседы подала голос Виньовинья, — покуда не осядет где-нибудь и не заведет собственное дело. Говорит: «Такой, как ты, муж-бродяга не нужен!» А я сама знаю, — звонко довершила она, сердито глядя на Йожа, — что мне нужно!

— Подеретесь? — обрадовался Дробуш.

— Ну не могу я! — простонал Йож, не поворачиваясь. — Дедами завещано жену в дом приводить… а не к костру!

Вителья смахнула невольные слезы и порывисто обняла обоих.

— А я за вас рада! — сказала она. — Просто сама не знаю, как рада! Все у вас будет хорошо! Ты, мастер Йож, откроешь в Вишенроге ювелирную мастерскую, а ты, Виньо, будешь учиться там в Целительской школе, а после немощным помогать! Столица Ласурии — город свободных, но честных нравов. Мне мама рассказывала! Там на ваш брак никто косо не посмотрит!

— Правда? — гномелла с надеждой посмотрела на Виту.

— Правда!

Волшебница отвернула воротник куртки и показала ей серебряный четырехлистник клевера, украшенный зеленой эмалью.

— Этот талисман мне подарила мама, когда я отправлялась в Драгобужский университет. Она сказала, что он поможет сдавать все экзамены и зачеты на «отлично». И знаешь что — так и было!

— Хоу! — восхищенно прошептала Виньо. — Вот здорово!

— Можно мне посмотреть? — заинтересовался Йожевиж, прекращая сердиться и смущаться одновременно.

Кинул короткий взгляд на брошь, ухмыльнулся в бороду, откинулся на плащи.

— Я бы съел что-нибудь! — сообщил он в потолок.

Девушки радостно захлопотали вокруг него. Небогатое меню — подмокшая кабанятина, сухари, которые удалось спасти, ибо они были упакованы в деревянный ящик, и ягодный отвар с медом — сделало свое дело. Наевшись, Йожевиж снова уснул, но сон его стал спокойнее, дыхание — ровнее, а цвет лица уже и не отличался от здорового.

Из воды вылез Яго — без всплеска, без звука, подтянулся на каменном берегу, сел, свесив ноги.

— Йож пришел в себя! — воскликнула Виньовинья, делясь с ним радостью.

— И мы знаем, что она — девочка! — тут же сдал ее Дробуш.

— Меня так долго не было? — пробормотал Ягорай, встал и принялся одеваться. — Зоя, как скоро Йож сможет нормально двигаться?

— Если сейчас вечер — к утру! — улыбнулась ему Вита. На душе было легко и радостно — прикосновение к чужому, пусть и непростому счастью давало ощущение правильности пути и — впервые! — судьбы верной как пес!

Яго на мгновение застыл — увидел ее улыбающуюся так заразительно и… ослепительно.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты красивая? — буднично спросил он, сев у костра.

Виньо прыснула в косу, улеглась под здоровую руку Йожевижа, свернулась уютным клубочком и мгновенно уснула.

— Так что там, под водой? — не зная, что ответить на заданный вопрос, спросила Вителья. — Мы проплывем?

— Только один участок может представлять опасность, остальные — короткие, даже ты справишься!

— Даже я?! — оскорбилась Вита.

— Я заметил, — спокойно улыбнулся черноволосый, — что плаваешь ты не очень!

— Зато кастую неплохо! — задрала нос волшебница, забрала свой плащ и пошла укладываться у дальней стены, не замечая, что вожак, следя за ней, тщательно скрывает улыбку.

Костерок съежился и залез под остатки углей, будто замерз. Яго задумчиво разглядывал слабое пламя. Если предатель находится среди них — а в это ему не хотелось верить, но он, к сожалению своему, был реалистом! — значит, после выхода на поверхность они быстро столкнутся с преследователями. Он надеялся на сообразительность Дикрая. Надеялся, что оборотень, учуяв их запах, не поспешит навстречу, а затаится, выслеживая того, кто оставлял шайлу тайные знаки, без которых погоня не настигла бы их так скоро у моста! Самого барса вожак и не думал подозревать — и знакомы друг с другом давно, да и не в привычках оборотней так подличать. Вот в бою горло порвать — это да!

Он окинул взглядом спящих гномов и волшебницу, сердито ворочающуюся у стены. Нет, не может быть! Йожа он знает тысячу лет! Виньовинья скорее даст отрубить себе все конечности, чем предаст возлюбленного! Ну не тролль же, в самом деле? Тем более что с ним они познакомились только у моста, а погоня началась раньше! Фарки? Но парень погиб у него на глазах…

Во всем этом были две странности, которые никак не совпадали друг с другом: охота стражников за «хорьками» и погоня шайлу за волшебницей. Как человек, прекрасно знающий Крей-Лималль, Яго, едва услышав имя жениха Зои, понял, что девушке крупно не повезло. Первый советник асурха был не из тех, кто отказывается от запавшего в душу, а волшебница, к несчастью, относилась к той категории женщин, которые западают если не навсегда, то надолго. Зою хотелось одновременно и оберегать, и злить: ее улыбка заводила так же, как и сердитый блеск глаз… Там, на камне, на Яго накатило предчувствие, которыми была полна его жизнь, но тайну их он не разгадал до сих пор. Они просто появлялись в голове, вспыхивали как свечи в темной комнате, позволяя ему в юности избегать жестоких наказаний отца, а потом, на войне, раз за разом обманывать смерть, спасая однополчан. Предчувствия и нынче не покидали его: благодаря им он уводил своих людей с маршрутов погранцов или стражи, избегал встреч, а значит, стычек с такими же группами контрабандистов, тут и там звериными тропами пересекавших границу.

Предчувствие опасности, предчувствие, заставившее его повалить девушку навзничь и тем самым уберечь от стрелы, появилось позже. А вначале… Вначале свет рысьих глаз запалил для него небо. И с тех самых пор ему все время хотелось находиться рядом с волшебницей, касаться ее, не выпускать из рук. Он уже знал, что рано или поздно искра, проскочившая между ними в ту ночь, воспламенится. Единственное, чего он не мог предсказать, — к чему это приведет обоих!

* * *

На спине мастера Йожевижа, густо поросшей волосом, красовался ярко-розовый шрам, стянутый нитью. Выдергивать ее Вита не стала — просто развеяла, чтобы не бередить рану, благо нить была короткой и много магических сил не требовалось. К тому же волшебница так и не восстановила свою энергию, отчего ощущала себя опустошенной, бессильной и, как следствие, раздражительной. Без причины нашипела на Ягорая, который наложил Йожу не идеально ровные стежки, споткнулась о ногу Дробуша и отругала его за не к месту брошенные конечности, прочитала строгую отповедь о здоровом образе жизни Йожевижу, который попросил выпить чего-нибудь покрепче ягодного отвара. Раздражение не распространилось лишь на Виньо. То ли вступила в силу женская солидарность, то ли рыжая гномелла правильно себя вела: ее было не слышно и почти не видно, потому что она пряталась за спиной возлюбленного.

Пока Вителья колдовала над гномом, Ягорай собирал и упаковывал вещи, заранее сожалея о том, что вскоре их опять придется раскладывать и сушить… если позволят обстоятельства. Когда ворчание волшебницы ему надоело — а она к тому времени закончила заниматься с раненым, — он просто взял ее за шкирку и кинул в поток, как кутенка. А затем, нацепив на себя три вещмешка — ее, свой и Йожа, прыгнул следом. Остальные разобрали остатки вещей и сиганули за ним.

Вода заливала Вителье рот и нос. Возмущаться девушка перестала, но жгла Яго таким ядовитым взглядом, что ему стало весело, едва он представил, как использует этот темперамент в своих целях.