— Простите, что так невежливо разглядываю вас, — произнесла спустя какое-то время доктор Юли, как следует рассмотрев Никто. — Но мне никогда раньше не встречалось существо, похожее на эту молодую даму. Можно спросить, как вас зовут и откуда вы?

Никто, конечно же, сразу засмущалась.

— О-о-о, — произнесла она. — Я… э-э-э… на самом деле я просто ошибка. Меня зовут Никто.

Брови доктора Юли поползли вверх.

— Такое имя никому не подходит, — сказала она. — Оно неуместно и опасно, так как, если не соблюдать осторожность, станешь тем, кем называешься. Или, может, даже — кем тебя называют. А это ещё хуже.

— О-о-о! — вновь произнесла Никто. — Извините! Просто… У меня нет другого имени.

— Это решать вам, — строго сказала доктор Юли. — Но советую поторопиться и найти себе имя получше!

— Я… я попробую.

Бедная Никто! По ней прямо было видно, что она думает — с ней опять что-то не так.

— Мы обязательно тебе поможем, — пробормотала я, слегка похлопав её по ручке-ножке.

Доктор Юли покачала головой:

— Это не ваша проблема. Боюсь, Никто так и останется никем, пока не выяснит, кто она на самом деле.

Вид у Никто был такой, словно она вот-вот расплачется, и я не понимала, как такая добрая женщина может говорить такие злые вещи. У меня возникло смутное подозрение, что она права, но… слова её звучали уж очень сурово.

— Наверное, нет смысла спрашивать, являетесь ли вы дикими ведьмами, — сухо продолжила доктор Юли. — Но что вы здесь делаете? И что с вами произошло?

— Мы попали сюда случайно, — ответила я. — Нам нужно было в другое место. На самом деле — в Воронов котёл.

— Воронов котёл, — повторила доктор Юли, — Но тогда вы сбились с пути!

— Мы не успели уйти далеко, — объяснил Оскар, — как вдруг нас окутал этот… кровавый газ. Жгучий и красный. Мы не могли двигаться дальше.

— И мне пришлось сделать так, чтобы мы выбрались наружу, — сказала Кахла с таким видом, словно считала, что она потерпела позорное поражение. — Мне кажется, здесь оказался просто… ближайший выход.

Доктор Юли медленно кивнула.

— В парке? — спросила она.

— Да.

— Всегда проще заходить на дикие тропы и выходить с них в местах, которые часто для этого используют. А я, когда хочу попасть туда, обычно иду в парк. Можно, наверное, сказать, что с годами я протоптала там дорожку. Но вам повезло. Вы могли очутиться где угодно.

— Я знаю, — сказала Кахла, опустив голову.

— Это не укор, дорогая, лучше ты сделать и не могла. Всё кончилось бы гораздо хуже, будь ты менее талантливой дикой ведьмой.

Мне кажется, Кахла даже покраснела. Иногда это трудно заметить — с такой тёмной кожей она уродилась, но всё же в тот момент цвет слегка изменился.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Мы должны добраться до Воронова котла, это очень важно, — сказала я. — Эти птенцы — последние вороны, которые остались у вороновых матерей.

Доктор Юли была просто потрясена.

— Последние? — повторила она. — Но почему?

— Взрослых воронов погубил ужасный ураган. Вы слышали о Бравите Кровавой?

— О ней, наверное, слышали все, — ответила доктор Юли, — по крайней мере все дикие ведьмы.

— Да, но… большинство, по-видимому, думает, что она мертва. А она… вновь вернулась к жизни.

— Стала возвратимцем?

Доктор Юли побледнела, а Бима издал беззвучный писк и спрятал мордочку в её рукаве.

— Да. Сейчас — так нам, по крайней мере, кажется — у неё нет нужного тела, и это её несколько сдерживает. Но она по-прежнему очень сильна, и я абсолютно уверена, что вороновый ураган и кровавый газ — её рук дело.

Я поймала себя на мысли, что с удовольствием говорю о Бравите. Вообще это не самая моя любимая тема, но сейчас она позволяла избежать рассказа о том, что остальные воронята погибли, поскольку Кахла разбила яйца. Правда, её заставила мама, но всё это объяснить непросто, и Кахла от чувства вины, скорее всего, совсем пала бы духом.

— Но… что ей нужно? — спросила доктор Юли. — Что нужно этому возвратимцу? Зачем убивать воронов?

— Она хочет властвовать над миром, — заявил Оскар, обнаруживая явное знакомство с мелодраматичной логикой всех злодеев.

— Э… да, — согласилась я, пытаясь припомнить чересчур уж реальные кошмары, связанные с Бравитой. — Или… она хочет отомстить диким ведьмам, которые держали её в заточении на протяжении нескольких столетий, людям, которые за это время изгнали и истребили большую часть дикого мира — она ведь считает его священным.

Доктор Юли вздохнула.

— Мне всего лишь девяносто два года, — сказал она, — даже не сто лет. Однако когда я задумываюсь обо всём утраченном только за мою жизнь… — Она погладила Биму по головке. — Он один из последних зверьков своего вида, — печально сказала она. — Похоже, их осталось уже менее сотни. Я пытаюсь помочь им, пытаюсь спасти… но, боюсь, уже поздно. Некоторые виды долгопятов уже исчезли, просто вымерли. Это не значит, что я поддерживаю Бравиту. Но в чём-то я могу её… понять. Если бы я отсутствовала на земле — сколько там получается, где-то четыреста лет — и вернулась, увидев сколько всего утрачено навсегда…

Я взглянула на крохотного Биму. Ужасно, что такие чудесные существа могут скоро исчезнуть с поверхности земли. Но когда я вспоминала голод возвратимца, жажду отнимать всё новые и новые жизни…

— Бравита не решение, — тихо произнесла я. — Она делает всё только хуже. Если она победит, тогда… мир станет кровавым местом. И прямо сейчас она сама истребляет ещё один вид.

Я показала на Эрию и второго маленького воронёнка, которые всё ещё играли с водой в пластиковом стаканчике — не потому, что их мучила жажда, а просто потому, что им это нравилось.

— Да, — кивнула доктор Юли, — мы должны её остановить. Без Воронова котла дикие ведьмы станут разношёрстной кучкой оригиналов, поклоняющихся природе и живущих то там, то сям — не имеющих ни общего места для встреч, ни общих законов и правил, лишённых мудрости воронов и представления о большом мире. Бравита Кровавая сможет победить нас одного за другим — если захочет.

— Да, — сказала я. — Для неё всё либо чёрное, либо белое. Ты или на её стороне, или…

Я поёжилась.

Доктор Юли кивнула.

— Хорошо, — сказала она. — Тогда мне нужно сделать всё, чтобы помочь вам. Можно мне взять образец ткани твоей кофты?

Глава 4

Кратчайшая тропа

— Хм-м-м, — пробормотала доктор Юли. — Всё это весьма скверно.

Она сдвинула сильные очки для чтения на переносицу и принялась изучать данные, полученные из одного из своих навороченных аппаратов.

— Я надеялась, твой свитер впитал достаточно газа, чтобы сделать его анализ, и была права, — сказала она. — Это, кстати, означает и то, что вам необходимо найти другую одежду. Ходить в вещах, пропитанных газом, вредно для здоровья. Однако в полученных результатах есть нечто странное.

— И что это? — спросил Оскар, следивший за всем процессом с восторженным интересом.

— Я обнаружила значительное количество гидрохинона и перекиси водорода, — ответила доктор Юли. — А также достаточно гемоглобина и метгемоглобина.

Единственные слова, которые я знала, — «перекись водорода», но они звучали не особо опасно. Мама постоянно использовала эту жидкость всё моё детство. Стоило мне только оцарапаться, как она доставала коричневую бутылочку из шкафа над раковиной. Всегда немного щипало, но наблюдать, как шипит и пенится жидкость, было довольно увлекательно, особенно если ранка на самом деле немного воспалилась. И разве не этой жидкостью в старые времена осветляли волосы? Ну, когда хотелось стать совсем такой… суперблондинкой?

Доктор Юли по-прежнему была занята изучением полученных данных.

— Вы говорили, газ был красного цвета? — спросила она.

— Да, — тут же ответил Оскар. — Поэтому мы и назвали его кровавым.

— На самом деле, возможно, это и есть его самое точное название, — сказала доктор Юли. — Дело в том, что гемоглобин — вещество, которое окрашивает кровь в красный цвет. Однако же… сюда он никак не вписывается.

— Почему? — вновь поинтересовался Оскар.

В данный момент он и правда старался быть самым сообразительным учеником в классе.

— Без гемоглобина это вещество не что иное, как просто газ, выделяемый жуком-бомбардиром, — сказала доктор Юли, словно это должно быть понятно даже самым тупоголовым.

— Жуком? — переспросила Кахла. — Этот газ выпущен жуком?

— Точно не знаю, но у него, во всяком случае, похожий состав.

У Оскара был такой вид, словно он собрался похитить доктора Юли:

— Есть жук, умеющий выделять газ?!

— На самом деле, в задней части у него находится маленькая химическая лаборатория, — объяснила, улыбнувшись, доктор Юли. У него есть специальная реакционная камера в форме сердечка, а в мешочках он хранит смесь гидрохинона и перекиси водорода вместе с веществом, препятствующим взрыву. Но всё самое интересное расположено в нижней части этой камеры. Там находится толстая стенка, за которой хранятся энзимы [Энзимы — то же, что и ферменты, — молекулы, ускоряющие химические реакции в живых организмах (примеч. ред.).], и сопло, действующее как клапан скороварки. Когда жук чувствует опасность, он смешивает гидрохинон с перекисью водорода, добавляя энзимы, — вот тогда-то и происходит много всего любопытного. Начинает выделяться тепло, и жидкости разогреваются до температуры кипения.