— Послушай, — вмешался Рун, — если принцесса чувствует что-то неладное, я охотно съезжу вперед и все выясню. Честно постучу в ворота и все выспрошу.

— Ерунда! — отмахнулся Ффлеуддур. — Я уверен, там все в порядке. — Струна на арфе оборвалась и громко зазвенела. Бард прокашлялся. — Нет, по правде говоря, вовсе не уверен. Клянусь Великим Белином! Девушка заронила мне в голову мысль, которую я никак не могу оттуда вытряхнуть. С одной стороны, все выглядит нормально, а с другой — все не так… — Он обернулся к Эйлонви: — Просто для того, чтобы успокоить тебя… меня то есть… я первым пойду и все разведаю. Как странствующий бард, я могу входить и выходить куда заблагорассудится. Если что-то не так, никто меня не заподозрит. А если нет, то тем более беды не будет. Оставайтесь здесь. Я очень скоро вернусь. И мы еще посмеемся над всем этим за столом короля Смойта, — добавил он без всякой уверенности.

Бард спешился. Он справедливо рассудил, что лучше не привлекать внимания, приехав верхом на исполинской кошке.

— А ты, — предупредил он к Глеу, — постараешься не вредить. Не хочется выпускать тебя из виду, но за тобой последит Ллиан. Ее глаза острее моих. И зубы тоже.

И бард пешком отправился к замку. Спустя некоторое время Эйлонви увидела, как приоткрылись ворота и Ффлеуддур исчез за ними. Затем все стихло.

К ночи девушка серьезно забеспокоилась, потому что бард так и не появился, а из замка не доносилось ни звука. Ожидая возвращения Ффлеуддура, они скрылись в зарослях, но сейчас Эйлонви вышла на пригорок и с тревогой смотрела на замок.

— Все неправильно! — воскликнула и нетерпеливо шагнула вперед.

Король Рун потянул ее назад:

— Может, как раз наоборот. Будь там опасность, он бы сразу вернулся нас предупредить. Наверняка сейчас король Смойт потчует его ужином или… — Рун сжал рукоять меча. — Я пойду и посмотрю!

— Нет, ты не пойдешь! — вскричала Эйлонви. — С самого начала надо было идти мне. И никому не уступать.

Рун, однако, настаивал. Эйлонви упорствовала. Они горячо, хотя и шепотом, спорили, когда появился запыхавшийся бард.

— Это Мэгг! Он всех схватил! — Голос Ффлеуддура был исполнен такого же отчаяния, как его бледное лицо в свете луны. — Они угодили в западню!

Эйлонви и Рун в ужасе слушали рассказ Ффлеуддура.

— Сами стражники толком не знают, кто их пленники. Только то, что четверо, включая Смойта, заперты за измену. За измену! Такую ложь рассказал Мэгг стражникам! Думаю, им велели хватать каждого, кто войдет в замок. К счастью, этот приказ не касается странствующих бардов. Барды так часто поют за миску похлебки и кусок хлеба, что воины меня и не заподозрили, хотя глаз не спускали и не позволили даже близко подойти к Большому залу или к кладовой, куда поместили пленников. Но я мельком заметил Мэгга. Гадкий, ухмыляющийся паук! Как бы мне хотелось его раздавить! — Ффлеуддур сжал кулаки и поморщился. — Воины заставляли меня играть на арфе до тех пор, пока руки не онемели. Иначе я бы уж давно вернулся. Но я не смел остановиться, иначе бы они почуяли неладное. И правильно бы почуяли!

— Как нам вызволить друзей? — перебила Эйлонви. — Меня сейчас не интересует, почему их заперли. Потом спросим. Сперва надо их вытащить.

— Невозможно, — в отчаянии проговорил Ффлеуддур. — Нас всего четверо, считая Глеу…

Глеу фыркнул. Обычно его не трогало то, что не касалось лично его. Но тут он возбудился.

— Когда я был великаном, то мог легко снести любую стену… — начал он.

— Хватит вспоминать, как ты был великаном, — оборвал его Ффлеуддур. — Теперь-то ты всего-навсего коротышка! Наша единственная надежда — отправиться вглубь кантрефа, сообщить кому-нибудь из здешних князьков, что произошло, и ждать, когда тот соберет войско.

— На это уйдет слишком много времени, — воскликнула Эйлонви. — Лучше помолчите и дайте подумать!

Она поднялась на взгорок и устремила взор к замку, который тоже, казалось, грозно глядел на нее своими бойницами. Мысли ее бежали, обгоняя одна другую, но ясный план так и не вырисовывался. Она уже готова была зарыдать от отчаяния, когда вдруг уловила за деревом какое-то движение. Не решаясь повернуть голову, уголком глаза Эйлонви наблюдала за странной горбатой тенью, которая теперь замерла, как будто затаилась. Делая вид, что ничего не заметила, Эйлонви направилась словно бы к Руну и Ффлеуддуру, а на самом деле мало-помалу забирала в сторону, осторожно приближаясь к дереву, за которым притаилась подозрительная тень.

Внезапно, быстрая, как Ллиан, Эйлонви прыгнула на сгорбленную фигуру. Та вдруг распалась на две части. Горб покатился в одну сторону, а другая половинка тени приглушенно взвизгнула. Эйлонви била, лягалась, царапалась. Мгновение — и Рун с Ффлеуддуром оказались рядом с ней. Бард ухватился за один край отбивающейся тени, Рун вцепился в другой.

Эйлонви отскочила на шаг и быстро достала из складок плаща золотой шар. В ее ладонях шар начал мерцать и разгораться. Принцесса поднесла его поближе к дергающейся фигуре и обомлела. Золотые лучи высветили бледное, морщинистое личико с длинным вислым носом и маленьким скорбным ртом. Беспорядочные космы жидких волос ниспадали на два испуганных, яростно моргающих глаза.

— Гвистил! — выдохнула Эйлонви. — Гвистил из Дивного Народа!

Бард тут же ослабил хватку. Гвистил выпрямился, сидя на земле, потер тощие руки, затем поднялся на ноги, запахнул плащ и кисло поздоровался:

— Как приятно видеть вас снова. Очень рад, поверьте мне. Я часто о вас думал. А теперь я пойду. До свидания. Мне пора.

— Помоги нам! — взмолилась Эйлонви. — Гвистил, пожалуйста. Наши друзья брошены в тюрьму в замке Смойта.

Гвистил обнял руками голову. Лицо его плаксиво сморщилось.

— Пожалуйста, пожалуйста, — простонал он, — не кричи. Я нездоров и не могу сегодня выносить крики. И будь так добра не светить этой штукой мне прямо в глаза. Нет, нет, это уж слишком. Мало того что на тебя набросились, кинули на землю, придавили, а тут еще орут и ослепляют! Как я уже говорил… да, приятно вас встретить. Конечно, я бы охотно помог. Но пожалуй, в другой раз. Когда мы все не будем так расстроены.

— Гвистил, неужели ты не понимаешь? — вскричала Эйлонви. — Ты разве не слышал, что я сказала? «В другой раз»! Нет, сейчас! Ты должен нам помочь сейчас! У Гвидиона украли меч. Ты слышишь? Дирнвин исчез! Он у Арауна! Понимаешь, что это значит? Хуже ничего быть не может! И как Гвидион вернет себе меч, если сам оказался в темнице и его жизнь в опасности? И Тарен… и Колл… и Гурги…

— Бывают такие неудачные дни, — вздохнул Гвистил. — Что тут поделаешь? Ничего, увы. Будем надеяться, что все образуется, хотя надежды, конечно, мало… Но ничего другого не остается. Да, я знаю, что Дирнвин украли. Очень досадно!

— Ты уже знаешь? — удивился бард. — Клянусь Великим Белином, тебе известно и где он! Ну, говори!

— Понятия не имею, — выдохнул Гвистил с таким отчаянием, что Эйлонви ему поверила. А он продолжал, скорбно насупившись: — Но не это меня беспокоит. А вот то, что происходит вокруг Аннуина… — Он поежился. — Охотники собираются. Дети Котла появились — целое войско. Этого достаточно, чтобы слечь в постель. — Гвистил прижал руку к бледному лбу. — И это всего лишь половина бед. Некоторые владетели кантрефов собрали войска, а их военачальники держат совет в Аннуине. Там всюду воины: внутри, снаружи, везде, куда ни глянь. Я даже испугался, что они отыщут мои тоннели и придорожные сторожевые норы. В наше время я единственный наблюдатель Дивного Народа вблизи Аннуина… Тем печальнее, тем печальнее. Накопилось столько работы… Поверьте мне, вашим друзьям лучше оставаться там, где они сейчас. Безопаснее. Что бы с ними ни сделали, это лучше, чем сунуться в гнездо шершней. Если случайно вы их снова увидите, передавайте мои самые искренние приветствия. Мне жаль, мне ужасно жаль. Но я больше не могу задерживаться. Я спешу в королевство Дивного Народа. Король Эйддилег должен узнать обо всем без промедления.

— Если король Эйддилег узнает, что ты нам не помог, — возмущенно выпалила Эйлонви, — ты пожалеешь, что покинул свой наблюдательный пост.

Конец ознакомительного фрагмента