— Ну, ладно, ладно — я знаю, на кого мы работаем. Просто не имею права этой информацией делиться.

Многие, услышав такие слова от партнера по бизнесу, обозлились бы не на шутку. Но Тамара Рурк не склонна была к эмоциональным вспышкам любого рода без очень серьезного повода, и на лице у нее появилось то самое выражение, которое Дрифт про себя называл «режим ожидания»: ничего не выражающая бесстрастная маска означала, что она ждет новой информации, которая позволит ей принять окончательное решение.

— Почему?

Дрифт отхлебнул виски в надежде, что он поможет ему собраться и найти выход из этой ловушки.

— Это… человек, на которого я когда-то работал. Очень давно. В другой жизни.

На лице Рурк не дрогнул ни один мускул.

— Не очень-то успокаивает. Полагаю, есть причина, почему ты так давно не имел с ним никаких дел?

— И не одна, — невозмутимо кивнул Дрифт, чувствуя, как от виски жжет в горле. — Но… теперь кое-что изменилось. У меня никогда не было проблем с ним как с работодателем, дело было в самой работе. — «Что правда, то правда». — А теперь он просто попросил меня перевезти кое-что из одного места в другое. На его памяти я еще ни одного дела не провалил. — «И это тоже правда. Почти».

Рурк медленно кивнула.

— И ты не хочешь сказать мне, как его зовут?

— Не очень-то хочу, — признался Дрифт, глядя ей в лицо. — В моем прошлом есть кое-что, о чем я предпочел бы не распространяться. Как и у любого другого на этом корабле.

«Как и у тебя», — чуть не добавил он, но это был бы совершенно ненужный выпад. Если уж говорить о биографии Тамары Рурк, создавалось впечатление, что она вот такой и появилась на свет восемь лет назад, как Афина из головы Зевса: в безупречной форме, при полном параде и вооружении, и ответом на любое упоминание о ее прошлой жизни всегда был только непроницаемый взгляд.

В лице Рурк ничего не изменилось, но она снова кивнула, и на этот за ее кивком чувствовалось какое-то твердое решение.

— Тогда ладно. Потому что я тебе доверяю. Смотри, не заставь меня об этом пожалеть.

Дрифт молча поднял стакан, будто для тоста, и Рурк, не говоря больше ни слова, повернулась и вышла из каюты. Как только дверь за ней с тихим шорохом закрылась, Дрифт выдохнул и рухнул в кресло. Обычно экипаж повиновался ему, соглашаясь, что капитану виднее, но такого рода работа не могла, конечно, не вызвать некоторых сомнений и вопросов. Рурк тоже признавала за ним ведущую роль в том, что касалось поисков работы и ее исполнения, так же как он сам полагался на нее во всем, что так или иначе связано с боевыми действиями. У каждого свои сильные стороны, все это понимали и принимали. И все же — если уж ведешь бизнес, волей-неволей приходится быть настороже, когда предложение выглядит слишком заманчиво, чтобы оказаться честным, особенно если твой бизнес постоянно балансирует на грани дозволенного законом.

Дрифт поморщился. Если только его интуиция чего-то стоит, свои две сотни штук они отработают сполна еще до конца рейса. «Круче, чем на Старой Земле» — такая поговорка не зря ходила среди контрабандистов, и он не мог не тревожиться о том, что вверил судьбу всего экипажа в руки самоуверенной безбашенной пилотессы и неопытной слайсерши.

— Ну что ж, — пробормотал он, допив виски одним глотком, — с такой жизнью, по крайней мере, не соскучишься.

НЕ КАНТОВАТЬ

— Вон он.

Цзя указала в иллюминатор на отдаленный мигающий огонек, почти неразличимый на чернильно-синем, усыпанном звездами фоне космоса. Она еще раз взглянула на свой дисплей, затем подняла глаза, и Дрифт почти явственно увидел, как она производит в уме тригонометрическую съемку.

— Ну да, точно, он самый. — Она прищурилась на экран. — «Gewitterwolke»?

— Их «w» произносится как наше «v», — рассеянно поправил Дрифт, почесывая под правым глазом. — А так правильно.

Тут его внимание привлекли какие-то щелчки, он обернулся и увидел, что Дженна сосредоточенно трудится за своим терминалом.

— Что это ты делаешь?

— Слайсю, — ответила она, прикусывая прядь светло-рыжих волос. — Идентификационные данные у них защищены, и хорошо, но я могу…

— Не надо, — твердо сказал Дрифт, в два шага оказался у ее терминала и накрыл ладонью центр экрана.

Дженна подняла на него удивленный взгляд.

— Но я думала, раз мы не знаем…

— Пусть так и будет, — тихо сказал Дрифт. — Двести штук — это значит, что нам ни к чему знать, как этот корабль на самом деле называется и кому принадлежит.

Пару секунд Дженна смотрела на него, потом пожала плечами.

— Есть, капитан.

— Обычно ты не настолько тщательно соблюдаешь условия контракта, — пробурчал Апирана.

Здоровяк-маори стоял, почти целиком загораживая проход в кабину, и наблюдал, как панорама звездного неба медленно проплывает перед ними, пока Цзя наводила курс на удаленный корабль.

— Обычно я не столько денег теряю, если кто-то решит, что мы нарушили контракт, — ответил Дрифт, отходя от терминала Дженны.

— Интересно, как это можно потерять то, чего у тебя еще нет, — пожал плечами Апирана, — ну да ладно.

Дрифт только кивнул и встал за спиной пилотского кресла. Цзя раздраженно оглянулась, а затем снова уткнулась в данные на экране.

— Я умею водить корабль без нянек, чтоб ты знал.

— Я не за тобой слежу, — соврал Дрифт, хотя параллельно он и впрямь всматривался в темноту, стараясь не проглядеть какой-нибудь мигающий огонек, который мог оказаться еще одним кораблем, и прикидывая, как уходить в случае чего. — Хвоста за нами нет?

— На сенсоре — ничего, — ответила Цзя, — так что либо за нами никого нет, либо они присели нам на пигу [Задница (кит.).] так плотно, что уже поджарились бы. либо у них идеально настроено слепое поле.

— Отлично, — пробормотал Дрифт.

Он снова глянул в иллюминатор. Мерцающая звездочка «Gewitterwolke», когда они подошли поближе, стала распадаться на множество бегущих огоньков, и Дрифту казалось, что уже можно различить легкие блики на поверхности там, где она отражала свет здешнего солнца.

— Давай-ка, Ап, спустимся в грузовой отсек.

— Понял, — отозвался маори и освободил проход.

Его движения смутно напомнили Дрифту айсберг, отколовшийся от большого ледника — он видел такой однажды, когда пролетал над Полярным океаном на Нью-Синдзюку Дрифт шел, глядя в широкую спину великана, а в голове крутилась одна и та же мысль: что будет, если его игра провалится и тайна раскроется? Как поведет себя такой человек, как Апирана, с его-то легендарным взрывным характером?

Он почувствовал, что сердце заколотилось чуть сильнее.

— Знаешь что, ты иди пока. Я сейчас догоню.

— Ладно, — бросил через плечо маори и двинулся дальше.

Дрифт свернул в сторону, толкнул дверь каюты и проскользнул внутрь. Шагнул прямиком к бутылке виски возле койки, плеснул в стакан и осушил его одним хорошо тренированным движением.

Виски обжег горло, и Дрифт почувствовал, как натянутые нервы немного отпустило. Подумал, не хлебнуть ли еще, но решил, что хватит. Он-то, конечно, свою меру знает, но не стоит искушать судьбу. Нужно только пережить эту встречу, а потом…

«А что потом? Держать рот на замке всю дорогу до Старой Земли, врать своей команде? — Он бросил удрученный взгляд на бутылку. — Не знаю, хватит ли виски на борту».

Он сделал глубокий вдох. Сейчас он — капитан Икабод Дрифт, и виски ему на самом деле не нужен. Он ему просто нравится. Корабль — самый надежный дом, какой когда-нибудь был у большей части его экипажа, и его долг — этот дом отстоять. Так будет лучше для всех. Значит, нельзя допустить, чтобы Келсьер распустил сплетни, которые могут подорвать доверие экипажа, а это, в свою очередь, означает — надо сделать дело как следует, чтобы никто никогда не узнал о том, что его связывает со старым политиканом. Особенно Михей. Он — единственный, кому это имя может быть знакомо. Дрифт снова набрал в грудь воздуха, задержал, выдохнул и вышел из каюты. Пора идти и играть в эту игру.

Грузовой отсек «Ионы» был в несколько раз выше человеческого роста, и места там хватило бы для трех больших грузовых контейнеров, правда, тогда команде пришлось бы втянуть животы, чтобы протиснуться между ними. Апирана, само собой, уже хозяйничал там, а Рурк, Михей и Дженна показались на трапе, ведущем вниз из кают-компании, как раз когда Дрифт вошел. Рурк кивнула, и он невольно прочитал в этом кивке: «Ну, смотри, пусть только что-нибудь пойдет не так, я тебе тогда подрихтую физиономию».

— Дженна, ты откроешь люк, — распорядился Дрифт, когда Рурк забралась в кабину маленького рельсового погрузчика. — Михей, Ап. Тамара их поднимет на борт, а вы будете укладывать на место.

Двое мужчин кивнули, Дженна подошла к кнопке, открывающей люк, а Дрифт засунул большие пальцы за ремень. Привычка быть постоянно настороже привела к тому, что, когда намечалось очередное дело, ему всегда хотелось держать руки поближе к пистолетам и желательно найти для этого какой-то предлог. Если он при этом будет похож на деревенщину, позирующего для фото, — ладно, пусть так.

Потянулись секунды, потом минуты, и вот наконец в динамиках раздался потрескивающий голос Цзя:

— Они открыли отсек. Готовы принять нас на борт.

Конец ознакомительного фрагмента