Видно ее было довольно плохо, и к тому же в павильоне разгуливало еще пятнадцать-двадцать человек. Что примечательно, ни к одному из них меня не тянуло приглядеться повторно.

Между тем Уоррен уже подходила к кассе.

Я направился в обход. Того, другого, видно не было. Я возвратился на исходную точку и ждал, сбоку прислеживая за Кэтрин. Она уже рассчиталась на кассе и убирала в портмоне дисконтную карту.

Надо было менять тактику, причем резко. А потому я прошел через дальний проход и вышел на улицу через боковую дверь.

Снаружи я дошел до перекрестка, где на углу стояла кулинария. Если торчать здесь, то, дождавшись появления Кэтрин, можно будет прекрасно разглядеть любого, кто следует за ней.

Минуты через три из павильона показалась моя подопечная с экологически чистым мешком на плече. Выгодно освещенная фонарями, она шла прямиком по Пятнадцатой. Я по-прежнему стоял на своем посту, высматривая фигуру в плаще. Никого. Может, он все еще внутри? Или уже вышел? А может статься, это и вовсе был какой-нибудь левый крендель, заскочивший прикупить кофе и кошачьего корма…

Я перешел через улицу и зашагал вслед за Кэтрин вверх по авеню, держась вблизи зданий. Вокруг было достаточно много народа, а потому вид у миссис Уоррен был в целом спокойный. Но уже на следующем перекрестке она сделала нечто, чего я не ожидал: резко взяла через дорогу.

Сзади гортанно, с перекрикиванием и смехом, гоготала стайка французских туристов — они явно заблудились, причем безнадежно, но при этом отрывались по полной. Один из них ухватил меня за рукав, но я стряхнул его руку. Кэтрин к этому времени уже находилась на другом конце авеню, направляясь в сторону Шестнадцатой улицы.

На другой стороне, в подворотне, виднелась фигура в темном плаще.

Тот ли это парень, сказать на расстоянии было затруднительно, хотя по внешности он вполне соответствовал тому, кого я видел на рынке. Лица его по-прежнему было не рассмотреть, поскольку он стоял отвернувшись и с поднятым воротником.

Пока Кэтрин не достигла западной стороны авеню, он оставался недвижим, а затем двинулся следом за ней, выйдя на боковую улицу в каких-нибудь двадцати метрах за ее спиной.

Светофоры мигнули зеленым, и казалось, все машины, какие только были в округе, ринулись именно сюда с единственной целью помешать мне перейти дорогу. Я уж лавировал и так и эдак, но понял, что при таком раскладе какой-нибудь козлина непременно меня собьет, и был вынужден ступить обратно на тротуар.

Между тем Уоррен скрылась из виду, а вместе с ней — и тот субъект, который или преследовал ее, или же просто случайно шел в том же направлении.

Наконец, углядев в транспортном потоке прореху, я метнулся через проезжую часть, прорываясь на другую сторону под заполошное гудение клаксонов и ругань как минимум на трех языках. Тем не менее через улицу я проскочил и устремился к боковому проулку, где с трусцы перешел на шаг. Здесь, под сенью деревьев, было по-провинциальному спокойно и очень тихо.

Кэтрин находилась в полусотне метров впереди. Теперь она двигалась быстро, намного торопливей, чем до этого. Быть может, сказывался холод, или она спохватилась, что задерживается сменить няню. Хотя вряд ли.

В какой-то момент она оглянулась. И никого не увидела.

Откуда я это знаю? Да потому что там никого не было.

Я замер на месте в растерянности, оглядывая улочку из конца в конец. До этого я видел, как фигура в черном сворачивает именно в этот проулок. До того как здесь появился я, он отсюда не выходил (я бы увидел), но… сейчас его здесь не было.

Я видел дома. Видел кирпичную церковь с узорчатой лестницей, ведущей к деревянным ее дверям с обоих боков. Видел машины и деревья. А людей здесь не было ни души.

Кэтрин пошла еще быстрее. Дойдя до угла, она оказалась в двух коротких кварталах от своей улицы. Она как будто хотела одолеть эту дистанцию как можно скорей. Словно чувствовала, что кто-то идет следом.

Но она заблуждалась.

Там никого не было.

Я проделал за ней весь остаток пути до дома и даже, пристроившись в тени, подождал с полчаса на краю улицы. В конце концов я отправился домой, по дороге зайдя купить продуктов.

Кристине я рассказал о происшедшем (а куда деваться, при такой задержке?), за что удостоился от нее крепкого сердечного объятия. О неброского вида субъекте, что вроде как пас Кэтрин на Вестсайдском рынке и шел за ней по улицам, я не упомянул. Сказал, что ничего и никого не видел. Так оно, в сущности, и было в том проулке.

И все-таки, лежа перед сном в постели под тихое дыхание Кристины, я понял, что в момент оглядывания на лице Кэтрин читался неподдельный страх.

До меня также впервые дошло, что сложно с уверенностью утверждать, насколько она заблуждается и заблуждается ли вообще.

Глава 7

Наутро я встал рано. Кристина оставалась в постели, безупречно изображая человека, лишившегося за ночь жизни. Когда я стоял на кухне, мне в голову пришла одна мысль, спровоцированная ее мобильником на полке. Я взял его и посмотрел входящие звонки, среди которых значился и мобильный Кэтрин. Я скопировал его и отправился думать в душ.

Выйдя через полчаса на улицу, я позвонил.

Мы встретились в кафе на Гринвич-авеню. Когда я зашел, Уоррен посмотрела на меня усталыми глазами. По телефону я лишь сказал, что нам имеет смысл переговорить наедине.

— Тут дело вот в чем, — сказал я, усевшись напротив. — Прошлым вечером я шел за вами.

— Что вы делали?

— Шел за вами после кружка от книжного магазина до самого вашего дома.

— Кристина мне не говорила…

— Она понятия об этом не имела.

— Но зачем вы это делали?

— Накануне вечером вы оставили ей на телефоне сообщение. Оно ее изрядно переполошило. Хотя она не из тех, кого легко встревожить.

— Я потом позвонила и все объяснила.

— На следующее утро.

В ее взгляде мелькнуло нетерпение:

— Я не знала, когда вы ложитесь спать. И не хотела никого будить.

— Вы ведь знаете, какая у Кристины работа?

— Безусловно. И мне не нравится ваше отношение.

— Насильно мил не будешь. Ну так чем, по-вашему, занимается Крис?

— Она… — В глазах Кэтрин мелькнул оттенок негодования. — Она работает в ресторане. Как и вы.

— Позвольте уточнить: заведует ночным баром.

— Ну да. И… Что ж, может, вы и не спали. Намек понят. Извиняюсь. Но когда я поняла, что в моем доме никого не было, мне захотелось об этом просто забыть. Вычеркнуть это из памяти. Я как-то не подумала, что это может вызвать столько эмоций.

Я молчал.

— Извините, — снова проронила моя собеседница после паузы.

— Когда я шел вчера за вами, я никого не замечал, пока вы не зашли в павильон Вестсайдского рынка, — сказал я. — Там у меня тоже не было уверенности, что я кого-то увидел. Хотя один человек все же привлек мое внимание.

Глаза Кэтрин были очень внимательны:

— Вот как?

— Я увидел его через несколько минут, он маячил у входа на Шестнадцатую. Когда вы подошли, он последовал за вами.

— Я это знала, — бесцветным тоном заметила она. — А вы… Вы хорошо его разглядели?

— Пожалуй, что нет. Но это значит, что к вашим опасениям я теперь отношусь более серьезно. А это, в свою очередь, вынуждает меня снова задать логичный вопрос.

— Какой именно?

— Кто он?

— Я не знаю. И уже это говорила.

— Помню. Но мне по-прежнему сложно в это поверить. Если вы считаете, что это тот самый человек из прошлого десятилетия, то его появление явно не случайно, и у вас, если как следует покопаться, должна быть хотя бы пара имен.

— Но я на самом деле не…

— Вздор, — невозмутимо перебил я. — В прошлой жизни я уйму времени провел в тесных клетушках с людьми, которые избегали говорить правду. И вот сейчас, мне кажется, я сижу как раз перед одной из их числа. У вас есть пара минут, чтобы изменить это мое мнение. Иначе я уйду, и тогда у нас все.

Секунду-другую вид у миссис Уоррен был такой, будто она вот-вот расплачется или отвесит мне оплеуху. А затем она заговорила.

Я рассказал Кристине о нашей встрече сразу по возвращении в квартиру. По ее жестам и мимике чувствовалось, что я припозднился.

— Так кто же он? — нетерпеливо спросила она.

— Бывший бойфренд. Когда-то давно они с полгода были в близких отношениях. А затем она решила, что он не для нее, и потихоньку его отставила. Теперь говорит, что теоретически это мог быть и он. Их отношения закончились как раз накануне той ночи, когда ей показалось, что за ней следят. Она ощущает, что это мог быть он.

Кристина задумчиво посмотрела из окна на крыши домов:

— Брось этот тон. Кое-кто действительно способен ощущать. Чаще других, кстати, именно женщины. И бывает, что они оказываются правы.

— Я знаю.

— Только почему она не упоминала о нем раньше?

— По ее словам, не считала его на такое способным. А может, просто не хотела говорить.

— И что ты теперь намерен делать?

— С чего ты взяла, что я намереваюсь что-то делать?

— Хотя бы потому, что ты — это ты.

Я невольно улыбнулся, а подруга ухмыльнулась мне в ответ. Ее ухмылка не обнадеживала.