Маргарет Штоль
Черная вдова: «Возмездие»
ЭТУ КНИГУ Я ПОСВЯЩАЮ
САРЕ МАРГАРЕТ ШТОЛЬ,
0%-НОЙ ПОДРУЖКЕ,
100 %-НОМУ МОТИВАТОРУ,
БУДУЩЕМУ СУПЕРГЕРОЮ
АКТ I: ОВДОВЕВШАЯ
«Я ПРЕДСТАВЛЯЮ СМЕРТЬ ТАК ЧАСТО, ЧТО ОНА СТАНОВИТСЯ ПОХОЖЕЙ НА ВОСПОМИНАНИЕ… ЕСЛИ Я УВИЖУ ЕЕ ПРИБЛИЖЕНИЕ, СМОГУ ЛИ УБЕЖАТЬ ИЛИ ПОЗВОЛЮ ЕЙ СЛУЧИТЬСЯ?»
ЛИН МАНУЭЛЬ МИРАНДА
ПРОЛОГ: НАТАША
ЗОНА ВЫСОКОЙ ПЛОТНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ МИДТАУН, МАНХЭТТЕН, РАДИАЦИОННАЯ ЗОНА ЗЕРО, ЧАС ЗЕРО
«Ничего похожего на рождественскую елку в Рокфеллер-центре, — подумала Наташа Романофф, — елку для террористов, сумасшедших, криминальных отбросов». Образы праздничных леденцов в полоску не кружились в холодной огненно-рыжей голове Черной Вдовы. Агент ЩИТа взглянула на зеленый шпиль, засыпанный снегом, переливающийся огнями и стразами Сваровски, — центральный образ ежегодной манхэттенской вечеринки. И в ее сознании прозвучали два слова.
«Счастливого Рождества? Точнее — групповая цель».
Наташа знала, что знаменитую ель Рокфеллер-центра можно использовать разными опасными способами. Как символ? Да. Подходящий объект для широкого освещения в СМИ? Да. Место теракта с большим числом жертв? Да. Да. Да. Она вздохнула и коснулась наушника:
— База, прием. Ни следа их Альфы.
— Принято, но пока рано сворачиваться, Черная, — голос Колсона трещал в ее ухе, пока она двигалась сквозь толпу. — И найди Красную. Мы потеряли ее сигнал.
— Принято, база. Отбой, — она продолжала идти.
Море поднятых рук (в каждой — мобильник с включенной камерой) со всех сторон приветствовало стофутовую норвежскую ель, как если бы эта громадина приземлилась на чужую планету, жители которой были язычниками, и заняла бы главное место в пантеоне.
«Да, на «Планету Сардин» — в один заснеженный квартал сегодня набилось больше миллиона», — подумала Наташа. — И для чего? Увидеть чертово дерево».
Это был мрачный субботний вечер в декабре, неудачное время для толп и прогулок, а значит, эти елочные фанаты оказались до смерти продвинутыми. Наташа лишь надеялась, что «до смерти» — это не буквально.
«Туристы плюс террористы? Это всегда приносит плоды».
Возможности возникновения катастрофы поражали. Взгляд вверх — защита снижена: ни один из зачарованных адептов ели не смотрел по сторонам, хотя по Пятой авеню в конце квартала спускался большой парад. Когда рождественская толпа стала волноваться и карабкаться по скользким металлическим заграждениям на каждом углу площади Рокфеллер-центра (пересечение Сорок девятой и Пятой), полиция Нью-Йорка сдалась. Теперь полицейские просто проклинали холодный день, ожидая конца смены с другой стороны заграждений, а их дыхание поднималось вверх клубящимися белыми облачками.
«Просто патрульные с пончиками, не команда экстра-класса. Еще один плюс выбора данной мишени, — подумала она. — Человеческая пробка и уставшие копы на страже».
Наташа вновь коснулась наушника:
— Красная, что происходит? Ава! Ты заблудилась?
Ответом был только белый шум.
«Это очень плохо…»
— Эй, хороших выходных! — сказала изможденная мать в веселенькой красной шали, ставя покрытую полиэтиленом коляску на обочину рядом с Наташей. — Классный комбинезон…
Наташа кивнула, глядя, как ребенок в алом исчезает в заснеженной толпе.
«Не отвлекайся, Романофф. Делай свое дело, и, возможно, на этот раз никто не пострадает». Продвигаясь по Пятой авеню, она подняла свой рюкзак повыше.
«Да, верно».
Шансы на то, что операция закончится без инцидентов, были ничтожно малы, и в этом случае красным на снегу будет уже не шаль. Наташа знала, что «комбинезон» был современным РХБЗ (радиационная, химическая, биологическая защита) костюмом, только напоминающим зимнюю одежду. На самом деле он был снабжен угольным фильтром и полосками индикаторной бумаги М-9, так что она могла измерить все, что бросят в нее из любой зоны. Очки на шее тоже были не для катания с гор, а для выживания: изнутри к ним крепилась каппа, вроде складного респиратора. Если оставить в стороне биологическую защиту, весь наряд снижал риск, что кто-нибудь из суперфанатов Черной Вдовы узнает ее знаменитую рыжую шевелюру.
«Увы, это цена твоего статуса супергероя среди супергероев…»
Но именно содержимое рюкзака отделяло Наташу от остальных. Специально разработанный в ЩИТе, он был полон взрывчатки М-183, а С-4 (всего шестнадцать зарядов) в ней хватило бы, чтобы стереть с лица земли целый квартал, если придется.
В отличие от остальных, Наташа Романофф пришла сюда не ради праздничной елки. Она должна была избавиться от группы террористов, планировавших использовать Рокфеллер-центр как эпицентр беспорядков. Ее главной целью был их лидер, грозивший провести самую большую и хитро спланированную химическую атаку в истории нации.
Если это случится, северо-восточный мегаполис и коридор Бостон — Вашингтон, где проживает более пяти миллионов человек, будет отравлен химикатом, распыленным в воздухе. Невидимые, не обладающие запахом частицы захватят нейроны в мозгах людей и разрушат их, если Наташа не успеет уничтожить некий, пока еще не известный, распыляющий прибор, прежде чем лидер террористов нажмет сегодня на кнопку где-то на улице в центре парада.
«Главное — без паники».
Уже не в первый раз она несла ранец со взрывчаткой по улицам города. За ее спиной были Приштина и Грозный, Сана и Джибути, даже Богота. Она проводила зачистки в среде сербских революционеров и чешских партизан, пиратов Йемена, Вооруженных сил Сомали и колумбийских наемников, но тогда все они знали, что это война. Это не делало операции менее изматывающими, скорее — менее неожиданными: дома изрешечены пулями, дороги разрушены самодельными бомбами, враги знают каждый закоулок. Эти города стали театрами военных действий задолго до ее прибытия. Все мирные жители, которые смогли уехать, давно покинули их.
По крайней мере, так Наташа убеждала себя.
Тут же был самый центр Манхэттена. Атака, запланированная в праздник на американской земле при свете дня, когда движение на улицах достигло своего пика. Невероятная удача для группы психопатов, стремящихся привлечь внимание мировой общественности, — это всегда срабатывало. Каждый теракт приближал их к желаемому результату, порождая заголовки со словами вроде «ЧУДОВИЩНЫЙ!», «СМЕРТЕЛЬНЫЙ!», «КРОВАВЕЙШИЙ!», которые могли стать главным поводом, чтобы поставить страну на колени.
«Если только кто-нибудь это не остановит. — Она посмотрела на часы. — Давай, Ава. Где ты?»
У них не было времени на игру в прятки. Парад продлится еще два часа, а значит, Рокфеллер-центр будет наводнен гражданскими. Время было выбрано неслучайно. «Атака на Перл-Харбор произошла в 07.53 утра, первую из башен-близнецов протаранили в 08.45». Если у них получится, этот день будет хуже одиннадцатого сентября.
Стоя в толпе, Наташа знала, что может открыть кока-колу и окатить минимум пятьдесят человек, даже не встряхнув бутылку как следует. Вздумай она использовать хотя бы один С-4 здесь и сейчас, последствия невозможно было бы вообразить. Но если не использовать заряд, число людей, пострадавших от химической атаки, будет гораздо больше. Нелегкое решение. Никогда не бывает легким.
«Двадцать восемь лет мира. — Она прочла это в одном из заданий Авы. В Академии ЩИТа цитировали журналиста по имени Крис Хеджес. — Время покоя, который знала наша планета с момента появления первых летописей. Как один человек может изменить ситуацию?»
Даже если это Черная Вдова.
«Но ты не одна. Теперь вас двое, — укоряла она себя. Не знаю, почему ты всегда забываешь об этом. Черная и Красная, помнишь? Тебе необязательно оставаться в одиночестве, Наташа…»
— Наташа! — раздался голос Авы у нее за спиной. — Я нашла Альфу. Он прямо за углом. Но есть одно «но»…
Наташа услышала это в голосе Авы раньше, чем увидела. Каменная твердость, адреналин, бьющий в каждом слоге.
«Предательство».
Ее рука сразу же скользнула к десантному поясу.
«Нет на месте…»
Голос Авы стал громче и резче:
— Если хоть один волосок упадет с головы Альфы, я выстрелю, — сказала она. — Ясно?
— Ясно, — ответила Наташа, поднимая руки. Медленно повернувшись к тому, что осталось от ее семьи, она посмотрела в дуло собственного «глока».
