— Нет, не в секс. Ты так и не ответил. Оно стоило того?

— Что? Секс? — спрашивает он и кидает окурок в пустую бутылку.

— Весь твой поступок целиком.

— Знаешь, он стоил того лишь потому, что мы наконец поговорили обо всём этом.

— Как же я тебя ненавижу. Одной ночью ты перечеркнул все, что у нас было. Просто поддавшись на банальную лесть и соблазнившись на крепкую задницу. У тебя же в последнее время «нет настроения», как ты выражаешься.

— Ну, с ней у меня настроение было.

Отреагировав за какую-то долю секунды, я бросаюсь к нему и отвешиваю такую звонкую пощёчину, что от силы удара его голова отлетает к стене. К моему удивлению, от этого мне ничуть не полегчало. Просто захотелось сделать больно.

— Козёл.

— Больно! Прости, заслуженно.

— Я даже ещё не начала. За мою обконченную кровать ты поплатишься сильнее.

— Я пользовался презервативами, — отвечает он, держась за левую сторону лица, которая стремительно краснеет.

— Они таким, как ты, не нужны. Вы сами по себе гондоны.

— У тебя удар, как у боксёра.

— Удар у меня нормальный. Просто ты его держать не умеешь. Когда случаются трудности, их просто нужно решать. А не прыгать на первую попавшуюся, которая тебя по головке погладила. Бедный, несчастный. Брошенный такой. Ты вот укоряешь меня в том, что я карьеристка, а скажи честно, на чьи средства мы живём? Вот представь, что я бы завтра взяла да и уволилась. Что бы мы делали? Ждали бы, пока тебя опубликуют за границей? Чтобы получить приличный гонорар? А дальше что? Просто из нас двоих на самом деле о нашем будущем думаю только я. Во всяком случае, думала. Дура. Поделом мне.

— Рит, нет, ты хорошая, я просто недостоин тебя.

— Ой, заткнись ты уже. Или клянусь, второй удар будет сильнее. — Я бросаю на него испепеляющий взгляд.

Снова закуриваю, беру стул и сажусь напротив Артёма. Смотреть на него совсем не хочется. Хочется, чтобы он взял и испарился, захватив с собой все воспоминания о себе. Молчим. Каждый думает о своём, но мысли, скорее всего, сходятся. Это конец. Других вариантов быть не может. Нет ни единого спасательного круга, который может вернуть всё на свои места. Да и всё в принципе уже сказано. Меня трясет, и я пытаюсь унять дрожь, считая до десяти про себя и глубоко дышу.

— Значит так, — собрав остатки сил, тихо произношу, глядя ему в глаза, свои он старательно прячет. — Я сейчас поеду за сигаретами. У тебя есть ровно час, чтобы собрать всё своё барахло и навсегда свалить из моей квартиры и моей жизни. Все мною подаренные Gucci, Burberry и Hellmann можешь взять с собой, считай это золотым парашютом. А ключи от квартиры и карточку оставь на кухонном столе. Если к моему приходу ты будешь ещё тут или что-то пропадёт, я вызову ментов или службу безопасности, поверь, такие проблемы тебе сейчас меньше всего нужны. Халат с полотенцем можешь подарить своей фанатке. Я их всё равно выкину, как, видимо, и кровать. Я тебя больше никогда не хочу ни видеть, ни слышать. От всего сердца желаю тебе сдохнуть в одиночестве и бедности. И чтобы тебя похоронили за счёт государства. Лично я тебя уже похоронила. Ты мне сделал нестерпимо больно, Артём. И ты знаешь, такого я никогда не прощу. Я в тебе разочаровалась. Прощай.

Я встаю и стремительно выхожу из спальни, лишь бы поскорее убраться подальше. Просто исчезнуть. В спину мне летят оклики Артёма, чтобы я остановилась и послушала. Но мне больше нечего слушать. И я не хочу стоять. Я хочу сорваться. Взять билет до Луны в один конец. Сменить имя, цвет волос. Я хочу стереть всё время, которое связано у меня с этим человеком. Я хочу уничтожить все воспоминания. Вот я уже в лифте, держу в руках ключи от автомобиля и смотрю на свои ногти… Вот я уже сдерживаюсь из последних сил и снимаю джип с сигнализации. Сажусь в машину, со всей силы захлопываю дверь и раздираюсь истошным криком. Я ору так, словно меня придавил пятидесятитонный грузовик. Словно мне отрезают ногу без наркоза. Я впиваюсь ногтями в руль и бьюсь затылком о подголовник сиденья. Я кричу так долго, что горло начинает болеть, и я захожусь в кашле. Но ни одной слезинки. Ни одной. Что со мной? Неужели я превратилась в Снежную королеву? Не знаю, но единственное, что у меня в голове, — просто свалить из этого места как можно дальше. Я беру себя в руки и нажимаю на педаль газа. Не едет. Ах да, завести машину сначала нужно. Точнее, вставить ключ, завести, переставить на режим драйв и уж только потом поехать. Соберись же!

Я трогаюсь с парковки и, миновав шлагбаум, выезжаю на улицу. Меня уже встречает полуденная Москва, наполненная спешащими клерками, гастарбайтерами и всей остальной серой массой. Хотя, думаю, в моём состоянии мог бы проехать медведь на скутере, я бы и на это никак не отреагировала. Нога жмёт на педаль, руки крутят руль, на глазах плотно сидят очки от Tiffany&Co. Магнитола автоматически включилась, и отчего-то вновь зазвучало «Обнуляй». И правда, всё, что я сейчас хочу, так это обнулиться. Вернуться на исходную точку, воскресить все свои обугленные нервные окончания. Забыться, в конце концов. Иногда я очень жалею, что я не какая-то творческая личность, которая может запереться в своей квартире с горой алкоголя и наркотиков, слушать Pulp, Nirvana, Placebo и просто лежать, распростершись на полу, и жалеть себя. Но я не имею на это право. Как я вообще сумела выкрасть для себя выходной на сегодня — уже чудо. А может, и не надо было? Я бы даже ничего и не знала… Да нет, ересь какая-то. Не хочу стать одной из тех женщин, что готовы закрыть глаза на измены своих мужчин, лишь бы не пришлось появиться одной на какой-нибудь тусовке. Никогда! Слышишь? Никогда ты не позволишь так обращаться с собой.

На такой яркой эмоции я резко стартую на светофоре, не замечая, что красный свет всё ещё горел. И, к моему вселенскому везению, прямо за поворотом меня поджидал пикет ДПС. Который, естественно, не пропустил возможности тормознуть меня.

Остановившись, я всё ещё блуждала в своих мыслях преданной женщины, но уже успела сообразить, что у меня нет с собой наличных в рублях, и поэтому прикидывала, чьей фамилией мне козырять, когда они начнут грозить лишением прав и всем прочим.

— Добрый день! Первый батальон ДПС, сержант Красноголовкин, — представляется мне страж правопорядка. — Ваши документы, пожалуйста.

— Одну минуту… — Я лезу сначала в сумку, а затем в бардачок и достаю ему всё, что у меня есть — водительское удостоверение, документы на машину, страховку, абонемент в фитнес-клуб. В общем, соображаю я очень туго.

— Этого достаточно, — говорит он мне, возвращая всё, кроме водительских прав и документов на машину.

Чёрт, именно сегодня нужно было нарваться на мента. Как будто мне других проблем мало. Сержант что-то изучает, пристально сверяет с чем-то, а затем снова подходит ко мне:

— Ну и что же вы так грубо нарушаете? Прямо на красный свет. В час пик. Нехорошо это. Что делать будем?

— Товарищ сержант, честное слово, в первый раз такое. Стаж, вы видите, большой. Задумалась просто.

— Ну, думать за рулём — это вообще хорошее дело, — отвечает он, поддёргивая пояс, — но правила нужно соблюдать. Штраф я вам все же выпишу. У вас, кстати, глаза красные и кожа бледная. Вы ничего не употребляли? Алкоголь, наркотики?

— Нет, не употребляла, — раздраженно бросаю я, и при этом как назло начинают трястись руки. Я пытаюсь это скрыть, но получается плохо.

— То есть готовы пройти проверку? — уточняет он.

— Проверку на что? — Руки трясутся сильнее.

Я понимаю, как это выглядит, но не могу объяснить, что это не от того, что я что-то приняла, а от злости и желания удавить его на месте, так некстати появившегося.

— Одну минуту, — говорю я и ищу наличные в подлокотнике. Чего там только нет — чеки, дисконтные карточки, диски, даже тампоны — всё что угодно, кроме денег.

— Пройдемте тогда в патрульную машину, подуете в трубочку.

— А сюда можно?

Он вздыхает. Потом кивает, уходит к своей машине и возвращается с черным прибором. Протягивает мне пакетик с новой трубочкой.

— Надевайте сами, — предлагает он. — Я подожду.

Я дую. Изо всех сил, потому что злости во мне через край. Прибор пиликает и показывает ровный ряд нулей.

— А с наркотическими веществами у вас как? — Гаишник ехидно улыбается. — Ничего ночью в клубе не принимали? Давайте на освидетельствование с вами скатаемся.

— А может, тебе просто денег в зубы, да и дело с концом? — Волна бешенства накрывает меня с головой, в глазах темнеет, и даже уши закладывает до звона.

— Понятно, — нарочито с растяжкой произносит он. — Значит, оформляем протокол об отказе от освидетельствования, автомобиль едет на штрафстоянку.

— На какую, в жопу, штрафстоянку? — Сейчас я взорвусь.

— А вот так, — с явным злорадством заявляет он. — И предложение взятки должностному лицу, это уже Уголовный кодекс. Так и запишем.

— Подождите… — Я выхожу из машины, решив чуть спустить пары. — Сержант… ммм…

— Красноголовкин.

— Сержант Красноголовкин, поймите, я только из рабочей командировки, из Тамбова, — вру я, чтобы не дразнить его Лондоном. — У меня просто нет времени и сил ездить на все ваши идиотские освидетельствования.