— Хм, — откашлялся Мик, будто прочитал мои мысли, и отлепился-таки от груди, — прошу прощения, Аленика…

— Можешь звать Аленой, — вдруг вырвалось у меня. Навязанное артефактом сокращение показалось приятнее нелюбимого имени.

— Алена, — повторил мужчина, — не хочешь ли вечером прогуляться по саду?

Я? С ним? О боже! Спасибо, спасибище, все божества нашего и окрестных королевств: бог вина, Аполлон и даже ты, царь-солнце! Кстати, а у нас бог — кто? Я из-за специфики профессии в божеств совсем не верила и особо в них не разбиралась. Пришлось поднапрячь мозг, чтобы вспомнить, что у нас, кажется, какой-то культ предков. Точно! Король каждый праздник ездил в храм воскурять благовония. Спасибо тебе, о великий могущественный дух предка, извини, что не падаю ниц, я упаду в следующий раз. Приду к тебе в храм и обязательно упаду, и одно благовоние поставлю — дорогие, заразы!

Пока я возносила хвалу всем богам, Мик, прижимавший ладонь к пострадавшему глазу, рассматривал меня здоровым оком и терпеливо пережидал затянувшееся молчание.

— Э-э-э, если не хочешь… — попытался он пойти на попятную, не дождавшись ответа и перепугав меня до полусмерти. В лучших традициях принцессы я сжала его пальцы и свистящим от избытка чувств шепотом заверила:

— С-с-с-с удовольс-с-с-с-твием!

Взгляд Мика вдруг сделался очень настороженным, он аккуратно вытянул из моих сжавшихся пальцев свою руку, сунул ее за спину и легонько встряхнул.

— Тогда буду ждать тебя возле парадных дверей в семь, — тихо сказал сыщик.

Я вот уже битый час рылась в груде платьев, принесенных в комнату по велению принцессы. Среди безграничного количества тряпок всех цветов и фасонов из последних сил пыталась найти такую, в какой не буду выглядеть огородным пугалом. Через полчаса поисков издала воинственный клич древних племен, населявших наши земли до цивилизации, и извлекла на свет весьма старомодное платье: с завышенной талией и юбкой длиной до середины икры.

Этот милый светло-бежевый наряд расчерчивали тонкие полоски коричневато-сиреневого цвета, образуя крупную клетку. Квадратный вырез обрамляла кружевная лента, а плечи оставались почти полностью открытыми, хотя имелись рукава-фонарики.

Село это платье замечательно, поскольку спереди имело еще и шнуровку. Когда я все, что надо, утянула, завязала на талии и расправила складки, увидела в зеркале премилое платьице, достающее мне до щиколоток. Пояс, естественно, не был завышен, а почти пришелся по талии. Правда, и декольте выглядело откровеннее обычного, но, с другой стороны, вряд ли от этого Мик упадет в обморок.

Полюбовавшись на результат собственных трудов и нырнув в рюкзак, который все же захватила, прежде чем отправляться во дворец, вытащила удобные походные ботинки. Что и говорить, с платьем они смотрелись лучше сапог, хотя определенно уступали королевским туфлям. Однако лучше нормальная обувь, чем безразмерные галоши. Дело оставалось за прической.

— Волосы лучше забрать в прическу или распустить? — рассуждала я, вертясь перед зеркалом и так и этак.

— Забрать в прическу, — послышался ответ. Позади меня возникла нагло развалившаяся в кресле проекция, щедро раздававшая свои указания. Подняв ногу, я рассмотрела прилипшую к подошве скорлупку.

— Как-то неоригинально ты появился, — заметила артефакту, щелчком сбив с ботинка оболочку горошины, и тут же поинтересовалась: — Почему забрать?

— Чтобы удобнее было целовать твою нежную шейку, — ответствовал довольно скалящийся артефакт, который в данный момент так и лучился своей артефактской неотразимостью.

— Целовать? — Я смутилась, точно невинная принцесса, вообразив, будто артефакт уже видел, чем кончится наше с Миком свидание.

— Сладко-пресладко, бесподобная. Ты ведь выбираешь наряд для будущей встречи со мной?

— Что-что? — Я отвернулась от зеркала и уперла руки в бока. — Да щас! На встречу с тобой я явлюсь не иначе как в наряде палача, а сегодня у меня свидание.

— Как?! — громко выкрикнул артефакт, прижимая руку к сердцу. — С другим мужчиной?

— А то ты не знаешь, — хмыкнула я, а потом отвернулась от духа, изображавшего асфиксию, и, подобрав волосы, задумчиво склоняла голову то в одну, то в другую сторону.

— А как же я? — надрывно поинтересовались из кресла. — Я ведь идеальный мужчина. Чего тебе еще надо, коварная?

— У тебя идеальное самомнение, — фыркнула от такой постановки вопроса, хотя наглость артефакта не знала границ и можно было уже привыкнуть. — Сегодня я встречаюсь с мечтой.

— Но я и есть мечта! — воскликнуло солнечное чудо, усиленно изображая сердечный приступ.

— Ты оживший кошмар, — заявила я в ответ на этот слабенький спектакль и удовлетворенно крутанулась вокруг своей оси. — То, что надо.

— Просто прелесть, — заявил поразительно быстро пришедший в себя дух. И мне совсем не понравилась промелькнувшая на (что уж душой кривить!) идеально красивом лице злорадненькая улыбочка.

— Ты что задумал? — Я с подозрением посмотрела в безмятежные глаза улыбающегося духа. Словно и не он тут минуту назад погибал от разбитого сердца.

— Жестокая! — возопил артефакт, простерши ко мне руки. — Ты предала наши чувства! Так не доставайся же никому!

Пораженно раскрыв рот, я успела заметить усмешку в уголках, казалось бы, гневно поджатых губ.

— Стой! — Теперь уже я простерла руки к артефакту. — Ты что задумал, мерзавище?

Ответом стали мерцание исчезающей проекции и затихающий злодейский смех.

Ух, как я рванулась к выходу, распахнув дверь ударом ноги, и помчалась, не разбирая дороги! Круглые часы на стене над лестницей показывали без пятнадцати семь, когда я добежала до конца женского крыла. Напротив, через огороженный лестничный пролет, находилось мужское крыло, его отделяли красные бархатные портьеры. На ночь портьеры задергивались, а сейчас свисали по бокам, перетянутые золотыми шнурами. С каждой стороны площадки вниз убегали изгибающиеся лестницы, ведущие в холл, к парадным дверям замка. Я решительно устремилась в другой коридор и остановилась, когда в проеме между портьерами возник Мик.

— Слава всем божествам, — выдохнула облегченно. Сыщик был абсолютно невредим, не считая синяка под глазом и припухшего носа.

— Мик. — Я протянула руку.

— Алена, — он восхищенно выдохнул, — ты удивительная! Впервые вижу, чтобы девушка была готова за пятнадцать минут до назначенного срока.

— Тут просто такая ситуация…

Я не успела договорить, когда глаза Микона внезапно расширились, а взгляд сфокусировался на чем-то за моей спиной. Огонь, возгоревшийся в их темной глубине, показался мне зловещим. Он отбрасывал алчные блики на лицо моей мечты, меняя его до неузнаваемости. Обернувшись, узрела парящего в воздухе духа, который, вскинув руки к небу и запрокинув голову, будто в предсказательном экстазе, медленно летел по коридору женского крыла, удаляясь от нас.

— Он в замке! Артефакт в замке! — закричал сыщик и рванул со всех ног.

— Мик, стой! Это обман! Мик! — Я попыталась преградить ему дорогу, но отлетела в сторону, когда локомотив по имени Микон промчался мимо, даже не заметив заграждения из моего тела.

И конечно же он не добежал. Он даже до входа в женское крыло не добежал, поскользнулся на чем-то возле занавесок. Схватился руками за портьеру, запутался в ней и повис, сбив попутно ногой стоящий с краю горшок с цветком. Горшок загрохотал вниз по ступенькам, разбился посередине и вывалил землю на тщательно натертый светлый мрамор. Портьера не выдержала веса мужского тела и оборвалась, в результате чего Мик тоже полетел вниз, грохнулся на оставшийся после улетевшего горшка поднос и уже на нем помчался по ступенькам с дикими криками, которые заглушала обмотавшаяся вокруг тела штора.

Я в ужасе прижала ко рту ладони и, добежав до ступенек, замерла, наблюдая за скатыванием сыщика с высоты двухэтажной лестницы к ее основанию. Снежные горные склоны на окраине нашего королевства, открывавшие свои трассы в начале зимнего сезона — излюбленное место отдыха всех любителей покататься на деревянных досках — и те не отличались такой крутизной и такими причудливыми изгибами, как королевская лестница. Врезавшись в стену, Мик вынужденно помчался по полукругу и благополучно сбил еще пару горшков, стоявших у самого края. Спуск закончился в холле — сыщик слетел со своего подноса, затормозившего на ковровой дорожке, и снес подошедшего секундой раньше вельможу, с открытым ртом взиравшего на экстремальное развлечение.

Громкий визг свидетельствовал, что удар сыщиком попал точно в цель. Не знаю, в каком состоянии сейчас находился по-прежнему запутанный в портьере Мик, издающий слабые стоны, но вельможа под ним пришел в крайнюю степень возбуждения и продолжал громко кричать и возмущаться. Потом его негодующий взгляд заприметил наверху меня. Тогда холл, куда сбегались придворные, огласил поистине нечеловеческий вопль:

— Охрана!

Я отпрянула назад, но поняла, что меня все равно увидели наверху, а несчастного Мика у подножия лестницы, снова глянула вниз и крикнула, примирительно выставив вперед ладони:

— Не надо, я сама! А где у вас караулка?