«Джен, знала бы ты, как я тебя недолюбливаю, — забилась бы в угол вместе с остальными». Мне хотелось произнести это вслух, мои темные демоны молили об этом, моя незрелая сторона умирала в мечтах, чтобы эти слова сорвались с моих губ, но мое социальное сознание, высший общественный разум, эта тупая другая сторона, считала иначе, заставляя меня держать рот на замке.
— Майк, я хочу отомстить, — продолжила Джен.
— Джен, мы уже это обсуждали.
У нее на глазах выступили слезы — чертовы женщины, они всегда знают, как на меня повлиять. Может, стоило быть более закрытым? Стоит только перестать быть рубахой-парнем — и ты уже не так уязвим. Я поджал губы и покачал головой. Похоже, она сочла это намеком на то, что можно продолжать рассказ.
— В тот день, когда мы вернулись, я долго сидела в нашей с Джо спальне, практически не отнимая пистолета от виска. — Я невольно вздохнул. Джен сделала небольшую паузу. — Мне просто хотелось покончить со всем. Положить конец боли, безнадеге — всему разом. Зачем мне было жить?
Сам того не заметив, я кивнул.
— На следующее утро я проснулась, все еще прижимая к голове пистолет.
— Мать твою, а если бы ты во сне дернулась?! Ты только представь… — неверяще воскликнул я.
Она слабо улыбнулась.
— Той ночью мне приснилась Джо. — Ее взгляд затуманился. — То, как она любила жизнь. Каким бы дерьмом все ни оборачивалось, она всегда радовалась мелочам: чашке горячего какао, поездке в «Икею», новому флакону с маслом пачули, игре в софтбол. Боже, как мне ее не хватает, — всхлипнула она. Я отвернулся, позволив ей взять себя в руки, и она, похоже, оценила мой такт. — Ох, прости, никак не могу смириться… Джо хотела бы, чтобы я жила, любила, постигала все сущее. А не тонула в пучине отчаянья. Узнай она, что я решила свести счеты с жизнью, она бы задала мне хорошую трепку.
Я бы, между прочим, не отказался на это поглядеть. Простите, не удержался.
— Когда я наконец догадалась, почему у меня болит голова, я отдернула руку с пистолетом и бросила его в другой конец комнаты. Он сбил шляпу, которой я прикрыла нашу фотографию, и я поняла, что Джо все еще со мной, и решила, что не могу снова подвести ее — а если уж на то пошло, и тебя.
«Что ж, посмотрим». Вслух я этого не сказал. Как-никак, я незрелый кретин, а не чудовище. Я помог Джен спуститься и протянул ей энергетический батончик, после чего обернулся на звук открывшейся дверцы «форда» Брендона. Закутавшись в одеяло, на улицу вышел Джастин.
— Боже, он такой бледный, — заметила Джен. — Почти как… прости.
Она посмотрела на меня. Но мы оба думали об одном и том же. Голова Джастина дернулась влево, затем вверх, а потом снова вправо и вниз, как будто он наблюдал за подачей навылет в теннисном матче.
— Что он делает? — спросила Джен.
Я заметил кружившую над головой Джастина муху. Меня объял ужас. Да, мои сослуживцы хорошо посмеялись бы над здоровенным морпехом, который испугался какой-то мухи. Что дальше? Начну бояться французов? У меня на глазах муха еще дважды облетела голову Джастина и села на самый кончик его носа. Джастин просто наблюдал за ней, даже не пытаясь вытащить руки из-под одеяла и отогнать насекомое прочь. Она беспрепятственно ползала по его лицу, и от одного этого вида мне неимоверно хотелось почесаться.
— Так, ребята, по-моему, пора двигаться! — крикнул я, не сводя глаз с мерзкой мухи.
— Да ладно тебе, Тальбот, мы ведь только остановились, — проворчала миссис Дено, затягиваясь сигаретой. — Эти идиоты, — сказала она, обводя рукой почти всех, — не разрешают мне курить в кузове. Только и твердят о пассивном курении.
— Хрен с вами, оставайтесь! Мне плевать! Докуривайте сигарету. Да хоть всю пачку! Черт, да идите нарвите травы, высушите ее и курите сколько влезет. А я сваливаю! — проорал я в ответ.
Миссис Дено как будто хотела подлить масла в огонь, но здесь был не «Волмарт», где она могла плеваться ядом и получать все, чего желало ее холодное, паршивенькое сердечко. Видимо, по моему взгляду она поняла, что я и правда брошу ее здесь без всяких сожалений, и раздавила окурок подошвой туфли.
Би-Эм подошел к кузову фуры.
— А кто это тебя главным назначил? — прогремел он.
— Знаешь что, Би-Эм? — сказал я, стараясь выглядеть как можно более высоким и устрашающим, что было не так то просто, учитывая, что я едва доставал ему до плеча.
— Что? — спросил он.
— Ничего, Би-Эм, ничего. Никто меня главным не назначал. Вообще-то я даже не хочу быть главным. Мне было бы куда проще на этом карнавале смерти, если бы от моих действий и решений не зависела жизнь других. Я бы с радостью полеживал себе в кузове и вместе с Игорем полировал очередную припасенную бутылку. Так что, мой гигантский друг, не стесняйся, бери бразды правления этим караваном в свои руки и делай, что хочешь. Я устал от всего этого дерьма.
— Ты что, Тальбот, я же просто прикалываюсь, — ответил Би-Эм, снова размещаясь в кузове. — Ты достаточно безумен, чтобы нас отсюда вытащить.
Он рассмеялся. Я не знал даже, радоваться мне или ужасаться этому.
Алекс как раз помогал Марте, которая меняла подгузник малышке.
— Майк, а в чем дело? Не хочу быть занозой в заднице, но эту фуру водить приятного мало. Я бы не отказался еще пару минут побродить вокруг и размяться, чтобы кровь снова прилила к почкам.
Мне даже не пришлось разворачиваться, чтобы пальцем указать назад. Алекс тотчас сник.
— Что там, Алекс? — спросил я.
Он снова перевел глаза на меня.
— То есть, Майк? Ты же сам мне показал.
— Все плохо?
— Майк, ты что, издеваешься? — нахмурившись, бросил Алекс.
Я отрицательно покачал головой.
— Там спринтер.
— Далеко? — спросил я, хотя и сам примерно прикидывал расстояние до противника, желая убраться как можно скорее.
Алекс снова посмотрел вдаль.
— С четверть мили от нас. В чем дело, дружище? Откуда эта тварь узнала, что мы здесь? Мы ведь у черта на куличках.
— Не знаю, Алекс, но ты взгляни на Джастина.
Алекс медленно, с неохотой повернул голову. День и так был на редкость неудачным, а еще не перевалил за середину.
— Он просто стоит. Бледный, конечно, но не хуже, чем раньше.
— Алекс, присмотрись.
— На что он смотрит? У него муха на носу? И что?
— Откуда здесь муха, Алекс? Сейчас зима.
— Может, она из фуры вылетела? — предположил тот, но я почувствовал, что он и сам не верит в такую возможность. Алекс перекрестился. — Марта, заканчивай. Мы уезжаем.
Бегущий по заснеженному полю зомби был еще довольно далеко, но чувствовать себя добычей приближающегося хищника никому не нравилось. Уверен, в мире нет ни одной газели, которая может спокойно стоять на месте, пока рядом рыскает лев. Джастин повернулся к нам, и муха наконец-то улетела у него с носа. Его щеки немного порозовели, но непонятно, от страха или от восторга.
Трейси помогла ему снова устроиться в машине Брендона и посмотрела на меня. Она, как и я, была встревожена, но по другим причинам. Она волновалась о его физическом состоянии. Я же волновался о том, что творилось у него в голове. Я начинал подозревать, что зомби использовали Джастина в качестве навигатора. Удобного маячка. Как свой ориентир. Прекрасно, вокруг меня лишь смерть, а я тут упражняюсь в красноречии.
Когда мы наконец-то тронулись с места, я уже мог различить черты лица нашего противника. Ему, похоже, вовсе не понравилось, что мы решили поскорее убраться с его дороги. Вдали показались новые зомби, которые вслед за своим предводителем бежали по мерзлой тундре за куском мяса. На секунду я даже подумал: «А если бы Джастин остался здесь, они бы прекратили нас преследовать?» Но я только подумал об этом — и ничего больше. За мысли не наказывают. В конце концов, нам все равно пришлось бы остановиться и принять бой, но шоссе не слишком подходило для организации обороны.