Маша Трауб
Клоун Леша
Домик на юге
Соня ехала отдыхать. Вообще-то она мечтала уехать одна — читать, лежать на пляже, ни с кем не общаться. Всю зиму она проболела, весной ходила бледная, почти зеленая. Иммунитет на нуле. Вспомнила, как в школе, классе в шестом, ей поставили диагноз — анемия. Одноклассники ее тогда прозвали «плесень» за цвет лица, совпадавший с цветом стен. Кличка приклеилась, и до окончания школы румяная и упитанная Соня оставалась «плесенью».
Нет, никаких гостиниц, шведского стола и вечерних прогулок по территории. Соня хотела уехать в Крым, снять какой-нибудь домик или комнатку в домике, как раньше ездили «дикарем», питаться помидорами с красным луком и «вонючим» маслом из поджаренных семечек, ходить в одних и тех же шортах и растянутой майке, не думать о макияже и лифчике. Пусть висит грудь, проявляются от загара морщины, шелушится кожа… Плевать на живот, сложившийся в маленький, но стойкий валик, и ямки целлюлита на попе.
Мужу Соня сказала, что хочет поехать одна. Он посмотрел на нее и не понял. Просто не понял: как это — одна? А Андрюшка? Да, сыну тоже нужно на море. Муж прав. Соня кивнула. Позвонила подруга Маргоша, Соня рассказала о планах на заброшенный домик и помидорах на обед. Маргоша радостно завизжала:
— Ой, здорово! Я беру свою Аньку и еду с тобой! Хоть похудею.
Соня кивнула в трубку. Тем более что Маргоша взяла на себя организацию — пообещала найти домик и купить билеты. Домик нашелся быстро — через знакомого маклера. Маргоша с восторгом орала в трубку:
— Представляешь, почти на берегу, не в лучшем состоянии, но нормальный. Полностью в нашем распоряжении. Три комнаты, огромная веранда, участок. Красота несусветная!
— А ты его видела? — тоскливо спросила Соня.
— Нет, а зачем? Маклер все описал. Нормальный мужик. Убедительный. И берет приемлемо. Слушай, если уж честно, нам это обойдется в три копейки. А потом поедем в цивилизацию.
— Ладно, — согласилась Соня.
Мужу так и не понравилась идея отдыха дикарем, но он вроде бы успокоился. Все-таки Соня едет не одна, а с подругой и детьми.
— Ты уверена, что там условия будут нормальные? Может, позвоним в агентство, и поедешь в приличное место? — сделал еще одну попытку муж.
— Маргоша говорит, что там все хорошо. Не понравится — вернемся, — ответила Соня.
За пять дней до отъезда Маргоша позвонила, рыдая.
— Сонь, я не могу ехать. У меня на работе завал. Начальник сказал, что если я уйду в отпуск, то могу не возвращаться.
— И что делать? — испугалась Соня.
Ей уже снился этот домик с верандой. Она представляла, как будет сидеть с Маргошей и пить чай. Да и Андрюшка с Анькой всегда любил играть.
— Я не знаю, — ныла Маргоша, — а тут еще она…
— Кто?
— Кто-кто? Свекровь.
Маргошина свекровь Марина Михайловна была педагогом старой закалки и страшной специальности — русский язык и литература. Уйдя с почетом на пенсию, Марина Михайловна без работы не осталась — ученики приходили к ней на дом. Брала она мало, занималась много. Мамы были счастливы, дети из квартиры выползали. С Маргошей они жили мирно, внучку Марина Михайловна обожала и неистово воспитывала. Маргоша не вмешивалась в процесс — во-первых, бесполезно, во-вторых, Анька была грамотной, начитанной и воспитанной не по годам. Правда, если Анька не могла внятно пересказать текст или делала грамматические ошибки, Марина Михайловна винила Маргошу. «Это ты в маму пошла», — говорила свекровь внучке. Но беззлобно. Маргоша не обижалась. Анька при этом бабушку очень любила. Даже когда та усаживала девочку в каникулы читать — «час в день обязательно», — не ныла и не капризничала.
Если Маргоша приводила в дом подружек, они все проходили собеседование у Марины Михайловны.
— А у вас, деточка, какое образование? — невинно интересовалась свекровь у женщины за тридцать — коллеги Маргоши по работе, секретарши на ресепшен.
— Я много чего окончила, — пугалась коллега, — пищевой институт, потом курсы.
— Все с вами понятно, — выносила диагноз Марина Михайловна.
Соню, окончившую иняз, Марина Михайловна «одобрила». И, погоняв Андрюшку по программе внеклассного чтения для младшего школьного возраста, сочла «хорошим мальчиком».
— Что с Мариной Михайловной? — спросила Соня.
— Она едет с вами, — выдохнула Маргоша.
— Как это? — не поняла Соня.
— Так. С Анькой. Вместо меня.
— Ты с ума сошла? — испугалась Соня.
— А что я могу сделать? Она сама захотела, — извиняясь, объяснила Маргоша.
Соню как будто встряхнули. Она живо представила себе Марину Михайловну в кроссовках и спортивных штанах, с маникюром и перстнями на пальцах. Отпуск накрылся. Соня будет варить обеды из трех блюд, курить в кулак на заднем дворе, ложиться спать в «тихий час», а что ждет Андрюшку с Анькой — вообще страшно подумать. Марина Михайловна наверняка навезет книг, засадит детей за чтение и, совершенно точно, заставит пересказывать прочитанное. Будет устраивать диктанты и учить с ними таблицу умножения. Нет, Андрюшке, конечно, полезно, но Соня сойдет с ума. Совершенно точно.
— Прости, — выдохнула Маргоша, — всего две недели. Она же к тебе хорошо относится и Андрюшку твоего считает мальчиком из приличной семьи. — Маргоша хмыкнула. — Не волнуйся.
— Я не волнуюсь. Мне страшно.
Зато Сонин муж обрадовался, когда узнал, что вместо Маргоши поедет Марина Михайловна.
— Отлично. Просто отлично, — повторял он.
Андрюшка обрадовался, увидев Аню, но радость была недолгой. Как только сели в самолет, Марина Михайловна достала фломастеры, блокноты и велела детям рисовать. Андрюша, хоть и ненавидел рисовать, согласился — ради Ани. Соня выпила таблетку и задремала — полеты она могла переносить только в бессознательном состоянии. Летать боялась. Сквозь дремоту слышала, как Марина Михайловна играет с детьми в скрабл — пишет первую и последнюю буквы в словах, а они отгадывают.
— На телефон, позвони Маргоше, — разбудила ее Марина Михайловна. — Я в этой технике ничего не понимаю.
Соня поняла, что они прилетели. Она взяла телефон и сообщила Маргоше, что долетели нормально.
Они взяли такси и поехали. Ехали долго. Дети устали и уснули. Марина Михайловна сначала бурчала, что Маргоша отправила их бог знает куда, а потом переключилась на таксиста. Интересовалась зарплатами, школами, питанием и погодой. Соня смотрела в окно.
Наконец они приехали. Домик был милый, старой застройки. Ключи лежали там, где сказал маклер, — в почтовом ящике. С ним Маргоша расплатилась еще в Москве, записала телефон хозяев «на всякий случай» и успокоилась. В доме было чистенько.
— Марина Михайловна, вам какая комната нравится? — спросила Соня.
— Только не с солнечной стороны, — ответила та.
— А какая здесь солнечная?
— Если что — поменяемся, — решила Марина Михайловна.
Дети бегали по двору, Соня разбирала чемоданы, Маргошина свекровь ушла на рынок и в магазин.
Они накормили детей и сели пить чай на веранде. Марина Михайловна успела познакомиться с женщиной, которая будет оставлять им молоко с творогом. Соня внутренне содрогнулась — ее Андрюшка ни за что не будет есть творог, хотя кто его знает…
— Пляж чистый, море холодное, — рассказывала Марина Михайловна.
Спать легли рано — Марина Михайловна объявила отбой. Плохо засыпающий Андрюшка уснул сразу. Соня лежала в темноте и думала, что все не так уж плохо — во всяком случае, сын в надежных руках.
Она проснулась от грохота. Посмотрела на Андрюшку — спит. Закрыла глаза, но услышала голос Марины Михайловны. Соня встала и вышла из комнаты.
В гостиной горел свет. Марина Михайловна в шелковой пижаме стояла, держа в руках швабру. На пороге застыла дородная женщина — яркая блондинка под сорок. Рядом стоял толстый мальчик лет двенадцати.
— О господи, — выдохнула Соня.
— Вы кто? — строго спросила Марина Михайловна.
— Жильцы, — ответила блондинка, — а вы кто?
— И мы жильцы, — сказала Марина Михайловна.
— Как это? — не поняла женщина.
— Так это.
Женщина молчала.
— Мам, а можно мне яблоко? — спросил мальчик, увидев на столе тарелку, на которую Соня выложила яблоки и виноград.
— Сколько можно есть? Нашел время. Нельзя. Видишь, что происходит, — раздраженно отозвалась женщина.
— Сколько времени? — спросила Соня.
— Двенадцать, — ответила Марина Михайловна. — Так, садитесь и давайте разбираться. Как вас зовут? Откуда у вас ключи?
Женщина села за стол, мальчик схватил яблоко.
— Мы сняли этот дом через маклера. Деньги заплатили в Москве. Ключ взяли под ковриком, там, где он сказал.
— Как вас зовут?
— Антонина. Можно Тоня. Это мой сын — Витя. А вы?
— Тоже сняли этот дом. Через маклера. Невестка сняла. Нас двое, и двое детей, — доложила Марина Михайловна.
— Какой ужас! Нас что, обманули?
— Может, Маргоша что-то перепутала? — подала голос Соня.
— И что же теперь делать? Уже ночь, — сказала женщина.
— Значит, сделаем так, — сказала Марина Михайловна. — Переночуете здесь. Утром будем разбираться, кто что перепутал.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Антонина. — А то я уже с ног валюсь.