— Мужик, отойди с дороги, иначе я за себя не отвечаю, — стиснул зубы «больной», — я не отвечаю за себя. Я тебе сейчас сделаю и котиков, и собачек, и зайчиков фиолетовых. Ты меня понял?
За дверью в коридоре, видимо, уже не смогли сдерживать эмоции — оттуда раздался громкий смех, и в комнату ввалилась толпа однокашников Григория. Через пять минут пришел Кот с томатным соком и долго не мог понять, почему доктора требуют от него предъявить им паспорт. Доктора успокоились только после того, как тот показал им документ. У девушки-доктора от смеха случилась настоящая истерика, уже ей нужно было оказывать помощь.
— Так меня еще никто не разыгрывал, — утирая слезы, повторял врач. — Это ж надо! Кот с томатным соком. Вот подлецы! Ну и подлецы…
Таким образом ребята отучили Григория слушать свой дурацкий плеер в компании. Вот вам и Серега Кот.
8
У нас с вами уже есть несколько традиций. Не станем от них отходить и в этот раз. Расскажу вам один из великолепных снов, приснившихся мне на чудо-острове. Навеяли мне его, скорее всего, воспоминания о необычной фамилии однокашника Григория. Как всегда, снились звери и всякие смешные истории. Можно сказать, сон наизнанку, поскольку здесь, наоборот, животные решили обзавестись человеческими именами и фамилиями. Выглядело это, конечно, забавно.
Собрал как-то медведь всех лесных жителей и объявил:
— Дорогие друзья, — присев на пенек, начал он свою речь, — реформу я задумал. Вот мы тут живем-живем, а ни имен у нас, ни фамилий, словно дикари какие, а между тем, говорят, уже двадцать первый век в лесу наступил.
— Да уж давно, медведь, зим десять, не меньше, как в двадцать первом веке живем, — поддакнул заяц.
— А ты откуда знаешь? — изумленно спросил медведь и уставился на зайца.
— Ну, я это, — смутился косой, — иногда выбегаю из лесу, бегаю там вдоль дороги… Словом, слышал. Водители на обочине останавливаются, сами разговаривают, радио у них там всякое говорит. В общем, да, двадцать первый век давно наступил.
— Понятно, — кивнул медведь и продолжил, — так значит, у меня вот какое предложение: всем лесным жителям присвоить имя, фамилию и, если это возможно, отчество. Паспорта введем через зиму, в этом году уже не успеем. Кто «за»?
В воздухе повисла тишина.
— Будем делать все, как у людей? — визгливо спросил шакал.
— Нет, — загоготал медведь, — как у вас, шакалов. Что за вопрос? Ну, конечно, как у людей. Зачем нам тогда реформа? Все по-людски, по-человечески. Пусть мы животные, пусть мы звери, но должны же мы хоть чем-то быть похожими на людей. Может, люди, узнав о таком новшестве, охотиться на нас станут меньше. Все польза… Так я не понял, кто «за»?
Зверье один за другим стали поднимать лапы.
— Медведь, а ты будешь себе имя придумывать? — хриплым голосом спросил ворон, разместившийся на дереве прямо напротив председателя собрания.
— Ну а как же? — медведь развел лапы в сторону. — Зовите меня Михайло.
— А отчество?
— Придумаем, да хотя бы вот: Андреевич. Красиво? Слышал от нашего лесника. Он вечно кому-то на весь лес в трубку орет: ждем Андрея Михайловича, приготовьте баньку. Но поскольку я Михайло, то у меня будет наоборот. Нормально звучит? Михайло Андреевич! Мне кажется, солидно.
— Очень хорошо! — тявкнул шакал.
— Отлично! — закивал лось.
— Превосходно, Мишенька! — взвизгнула лиса.
— Ну вот и хорошо! — довольно почесал бок медведь и хотел продолжить свое выступление, но тут снова вмешался ворон:
— А фамилия? Что же ты, самый уважаемый и самый восхваляемый и будешь без фамилии?
— Ты, ворон, больше всех сегодня разговариваешь, вот и подскажи мне, какую фамилию взять?
— Тебе ее носить, ты и придумывай, — каркнул ворон и перелетел на другую ветку, — но возьми такую, чтобы не забыл. Что ты любишь больше всего?
— Малину! — медведь вывалил язык и, прикрыв глаза, погладил свое лохматое брюхо.
— Ну вот, и фамилию себе такую придумай. Никогда и не забудешь.
— Точно! Молодец, ворон! Объявляю тебе благодарность. Запоминай, народ: значит, с сегодняшнего дня я ваш хозяин Михайло Андреевич Малинов… Нет, что-то не так. Мали-нов не очень звучит.
— Мишенька, — завиляла хвостом лиса, — может, лучше Малинин?
— Тоже не нравится, — замотал головой медведь. — А! Вот! Придумал! Мали… Михайло Андреевич Малинский! Нравится?
— Очень хорошо! — тявкнул шакал.
— Отлично! — закивал лось.
— Превосходно, Мишенька! — взвизгнула лиса.
— Ну и отлично! — медведь стукнул лапой по пеньку. — Продолжим. Кто следующий? Ты, шакал. Забирайся сюда! — Михайло Андреевич указал на пенек поменьше.
— Зовите меня, пожалуйста, Шура, — опустил глаза шакал.
— А чего это ты захотел быть Шурой? — удивленно спросил медведь.
— Я частенько шакалю в соседней деревне, там есть дом на краю. Слышал такое имя человеческое.
— А отчество? — спросил медведь.
— Даже не знаю, — испуганно ответил шакал.
— Ну, раз не знаешь, тогда я сам тебя нарекаю Шур Шурычем. Ты вечно какие-то тут шуры-муры с лисой наводишь.
— А фамилия? — жалобно произнес шакал. — Фамилия у меня будет?
— Конечно, у всех все будет, — кивнул медведь. — Фамилия у тебя пусть будет… так-так-так… какую ж тебе фамилию придумать… Во! Фамилия твоя будет шакал Достовалкин!
— А что это значит? — удивился шакал.
— Понимаешь, Шур Шурыч, ты такой, как бы тебе сказать и не обидеть, хитрый, лживый, лестелюбивый, в общем, часто достаешь меня, шакалья морда. Вот и будешь Доставалкин Шур Шурыч. Будешь со мной спорить?
— Нет-нет, что вы, Михайло Андреевич. Ваше слово для нас — закон! Так — значит так.
— Так, следующая лиса. Придумала себе имя?
— У нашего лесника жену зовут Ириной. Можно я ее имя возьму?
— А почему нельзя? Тебе же имя носить, ты и выбирай.
— А можно, Михайло Андреевич, я побуду пока без отчества? — Лиса встала на задние лапы.
— А чего так? — спросил медведь.
— Пока подумаю.
— Хорошо! — согласился медведь. — А фамилию придумала?
— Я бы хотела покрасивее…
— Красивая фамилия будет только у меня, — неожиданно рявкнул медведь. — Понятно?
— Да-да, конечно, — подобострастно закивала лиса. — И что же вы мне придумаете?
Конец ознакомительного фрагмента
