Глава пятая
Ненавижу больницы: слишком много времени провел в них сначала с родителями, потом с женой. Пока искал место на парковке для посетителей Афинского регионального медицинского центра, память услужливо подсказала, когда я был здесь в последний раз: с тетей Дотти, которая умирала от рака поджелудочной. Я держал ее за руку, стараясь видеть не истерзанное болезнью тело, но счастливую, здоровую женщину, которой восхищался всю жизнь.
Джастин щелкнул ремнем безопасности и отвлек меня от тяжелых мыслей.
— Не люблю больницы, — признался он. — Но, кажется, придется идти.
Тем не менее к двери он не потянулся, только пару раз прикоснулся к распухшей щеке.
— Я тоже не люблю. Но тебя ждет мама. Ей нужна твоя поддержка. — Я открыл дверь. — Пойдем.
Джастин тяжело вздохнул и все-таки вышел из машины. Чуть отстав, он поплелся за мной ко входу в приемное отделение. После того, что сделал с ним Эзра, я не мог винить парня за нежелание навещать его.
Понятия не имел, в каком состоянии мы застанем Уордлоу. «Сильно избили» могло означать что угодно. Джулия не стала вдаваться в подробности, но я сомневался, что Эзра находится на грани жизни и смерти.
Откровенно говоря, меня куда больше волновал вопрос, с кем он подрался. Вариант «с Годфри Пристом» казался самым логичным. Значит, Годфри тоже досталось?
В приемном отделении мы направились в регистратуру, чтобы спросить об Эзре, но прежде чем я успел договорить, к нам подошла Джулия.
Она выглядела лучше, чем можно было припомнить за долгое время. Бесформенный хлопковый или синтетический балахон в кои-то веки сменился практичным черным платьем. «Наверное, Джулия надевает его на похороны», — подумал я. Платье добавляло ее образу достоинства, хотя и резко контрастировало со стянутыми в узел седыми волосами.
— Спасибо, что привез его, Чарли, — сказала она и взяла Джастина за руку. В следующий миг она увидела его лицо и испуганно ахнула. Джулия осторожно потрогала распухшую щеку сына, но тот поспешил отодвинуться. — Милый, что случилось?
— Он меня ударил, — ответил Джастин, пристально глядя на мать.
— Что ты сделал?! — завопила разъяренная Джулия, и по огню в ее глазах я понял, что мне сейчас достанется.
— Я его не бил! — поспешил заверить я давнюю подругу, предупреждающе вскидывая руку. — Успокойся, Джулия.
— Тогда кто? — повернулась она к Джастину.
— Эзра. — Он произнес это имя с такой ненавистью, что Джулия невольно дернулась. — Буквально пару часов назад. Он приехал, чтобы забрать меня домой. Я сказал, что не поеду. Что он мне не отец, и я не обязан его слушаться. После этого он меня ударил.
Джулия распахнула объятия и притянула сына к себе.
— Бедный мой, — прошептала она. — Богом клянусь, понятия не имею, что в него вселилось. Сегодня утром он был сам не свой. Но это моя вина. Если бы я знала, что он к тебе поедет…
Джастин отодвинулся и твердо сказал:
— Я больше не хочу его видеть.
— Милый, ну что за глупости? Он во всех отношениях твой отец. И даже если он тебя ударил, нужно дать ему возможность попросить прощения. Должно быть, он сейчас очень корит себя за то, что сделал.
Лицо Джастина приняло упрямое выражение.
— Мне не о чем с ним разговаривать.
— Просто делай, что я тебе скажу! — Резкий тон Джулии удивил и Джастина, и меня.
— Да, мэм.
— Пойдем. — Джулия развернулась и пошла по больничному коридору. Джастин, быстро оглянувшись на меня, поспешил за ней. Я сомневался, что заставлять мальчика разговаривать с Эзрой сейчас — хорошая идея, но Джулия вряд ли прислушалась бы к моим возражениям.
Я нашел комнату ожидания, сел там и принялся крутить большими пальцами. Других развлечений, чтобы занять себя на неопределенное время, у меня, к сожалению, не было. Жалко, что не догадался взять с собой книгу — или Дизеля.
Кот очень удивился, когда я сказал ему, что он останется дома. Он почти везде сопровождал меня; я не брал его с собой только в церковь, и Дизель прекрасно знал, что сегодня не воскресенье. Изрядно озадаченный, мейн-кун сидел на кухне и наблюдал, как мы с Джастином направляемся к задней двери в гараж. Готов поспорить, он будет на том же месте, когда я вернусь.
Я посмотрел по сторонам: помимо меня в зале ожидания сидела всего пара человек — взволнованная пожилая женщина и мужчина, должно быть, ее сын. У него был тот же нос, те же черты лица, он все похлопывал мать по руке и тихо ей что-то говорил, но она его, кажется, не слышала. Интересно, к кому они пришли? К мужу и отцу? Как бы то ни было, я надеялся, что с ним все будет хорошо.
Внезапно передо мной появилась Джулия, загородив на секунду яркий свет больничных ламп. Лицо у нее было усталое и злое, что неудивительно, если учесть обстоятельства.
— Как Эзра? — спросил я, поднимаясь. Предложил Джулии сесть на соседний стул, и она опустилась на него так, словно ей было не пятьдесят, а вдвое больше.
— Ты сама-то в порядке? — Скованность ее движений слегка меня обеспокоила.
— Старею, Чарли, — скривилась она. — И устала.
— Мы с тобой одного возраста, какая же ты старая? — я попытался произнести это шутливым тоном, но Джулия уловила тревогу в моем голосе.
— Дело не в возрасте, дело в пробеге. Так, кажется, говорят? — Ее губы тронула слабая улыбка. — Я в порядке. Просто устала. Последние месяцы выдались непростыми.
— С тех пор, как Джастин съехал?
Джулия кивнула.
— Эзра никак не мог с этим смириться. Он любит мальчика всей душой, и уход Джастина разбил ему сердце, — она помолчала. — Но я все равно готова свернуть Эзре шею за то, что он сделал. Он не должен был бить Джастина. Представляешь, едва не заплакал, когда увидел, что у мальчика с лицом.
Я решил пока воздержаться от комментариев по поводу Эзры.
— Джастин имеет право жить собственной жизнью.
Наверное, мне все-таки стоило держать рот закрытым: подруга одарила меня раздраженным взглядом.
— Думаешь, я этого не знаю? Мне пришлось выбирать, когда Джастин сказал, что не хочет быть священником, и я свой выбор сделала, — ее злой тон ничуть меня не задел: я сунул свой нос в дела, которые меня совсем не касались.
— Жалеешь? — Я рисковал, но что-то подсказывало мне, что Джулия хочет об этом поговорить.
— Нет, не жалею, — Джулия закрыла глаза и устало откинулась на спинку пластикового стула. — У тебя ведь у самого есть дети. Ты бы жалел?
— Нет. — Я подождал немного, но она молчала. — Почему Эзра попал в больницу? Джастин сказал что-то про драку.
Джулия повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза.
— Годфри говорил, что заглянул к тебе сегодня утром. И все рассказал.
— Он приходил, — не стал отрицать я. — Но ты бы, верно, предпочла, чтобы все осталось между вами.
— Годфри намерен раструбить об этом на весь свет. Но если он думает, что деньги и слава позволят ему забрать у меня Джастина, его ждет жестокое разочарование. — Джулия выпрямилась. Откровенная неприязнь в ее голосе ничуть меня не удивила. Насколько я помнил, Годфри умел вызывать у людей такие чувства.
— Если тебе потребуется помощь, только скажи. — Я не хотел увязать в этом еще больше, но бросить Джастина тоже не мог.
— Спасибо. Ты всегда был хорошим человеком. Даже в детстве. Поступал, как до́лжно, и за друзей стоял горой. — Джулия улыбнулась; напряжение и гнев потихоньку отпускали ее. Продолжила она скорее устало, чем зло: — Это был какой-то кошмар. Мы с Годфри встретились в ресторане, чтобы поговорить о Джастине. Вошел Эзра. Мужчины начали спорить, я попыталась их утихомирить, но у меня не получилось.
— Сомневаюсь, что кто-либо мог остановить Эзру, — протянул я, вспомнив, что случилось у меня дома. — Когда человек так злится…
— У него ужасный характер. Он столько лет просил Бога послать ему смирение… Как видишь, его не услышали.
Я задался вопросом, только ли на Джастине Эзра срывался? Судя по тому, что я видел раньше, его жене тоже могло доставаться. Это объяснило бы, почему она двигается, как столетняя старуха.
Джулия, вероятно, поняла, о чем я думаю.
— Эзра никогда меня не бил, — сказала она, глядя прямо на меня.
— Рад это слышать. Но сегодня утром он ударил Джастина. И очень сильно.
Джулия сжала руки в кулаки и тяжело задышала. Судя по опасному блеску в глазах, если бы Эзра уже не лежал в больнице, супруга вполне могла его сюда отправить.
— Эзре сильно досталось? — я решил сменить тему.
— Если он еще раз ударит Джастина, это посещение больницы будет вспоминать, как курорт, — процедила Джулия, пытаясь овладеть собой. Я побоялся, что она сейчас кинется к мужу и сведет на нет все усилия врачей. — Прости, Чарли, это все так мерзко.
— Не извиняйся. В конце концов, мы с тобой давно друг друга знаем, — я похлопал ее по руке. — А теперь расскажи, что случилось с Эзрой.
— Ну, глупо было при его росте ввязываться в драку с Годфри. Годфри ударил его дважды: сначала в нос, потом в глаз. На этом все и закончилось. Подозреваю, что Годфри костяшки пальцев ободрал, и только.
— Он сломал Эзре нос? Серьезно повредил глаз? — Я легко мог представить, как Прист отправляет Уордлоу в нокаут. Сам пару раз в подростковом угаре ввязывался с ним в драку, и Годфри всегда одерживал верх. К счастью, на моем лице это не отразилось.