— Ты предлагаешь встретиться?

— Нет… да… ну то есть да, но не в том смысле, не в личном, а в профессиональном! Я — да, я приглашаю вас в кафе, ну или просто куда-нибудь, расскажите, пожалуйста, о себе, если можно… я обещаю максимальную конфиденциальность…

— Я не поощряю интереса к себе. — В трубке что-то треснуло; я ее выронила и, ругаясь и шипя, заскакала, тряся головой. В уши как будто засунули по злющей пчеле, а поисковую паутину отрубили грубо, порвали… может, боевые маги не могут по-другому?.. Например, просто нажать отбой?..

Ларри с интересом поднял трубку. Поковырялся, показал оплавленные внутренности и обугленную симку.

— Ну, тут не все уничтожено, — сказал Чед. Он вовсе не сдался — наоборот, бравада Даром окончательно настроила моего друга макнуть мерзкого типа в сортир. — Что-то можно извлечь.

— Я немножко извлекла, — сообщила я, растирая виски. — Он сейчас в районе Отрадного, откройте карту на каком-нибудь компе, быстро, ткну дом… по крайней мере, сейчас он был там… неподалеку…

— Зачем портить устройство? — спросила Танька.

— Чтобы обратный номер не считался, — отозвалась я. — Он… он офигенный, ой, пардон, в смысле офигенно сильный экстрасенс, я даже не понимаю, как мне удалось его проследить… просто удача…

— Во. — Ларри сунул мне ноутбук с открытой Яндекс-картой района метро «Отрадное». Я ткнула дрожащим пальцем, и Ларри рьяно рванул копаться в компьютере.

— Журчат ручьи, — объявил Мерлин, не открывая глаз. Таня сунулась к нему, пощупала пульс на шее, приподняла веко, принюхалась и ушла в комнате к окну, встав перед ошеломительной панорамой Москвы, которая досталась мне вместе с квартирой.

— Иринсильевна?.. А, Любгеоргивна… ага… ага… не-а… а мне бы перевозочку… ага… не, можно без санитаров, тут полиция, вынесем… ага… да приятелю стало плохо… ага… на месте глянем, или в психосоматику, или в неврологию… ага… ну падал немного… да… да хрен знает, сколько ему лет, на месте разберемся… да, перезвоните… ага, через час нормально… адрес щас… записываете?.. Паспорт щас… тоже есть… да.

— Офигенный, говоришь? — буркнул Чед о наболевшем.

— Ты такое видел когда-нибудь? С катаной? — спросила я.

— Нет, но надеюсь изучить явление поближе…

В моей голове кратко мелькнула картинка вероятного будущего — взмыленный Чед с голым торсом упражняется в бусидо… Ну да, ну да.

— Догрызаем килокалории, — едко объявила Таня, — и ждем перевозку. Вы как хотите, а я намереваюсь сделать что-то полезное для Никуськи, ибо вот оно, на матрасе, все равно нуждается в удовлетворении физиологических, так сказать, потребностей. Офигенный мальчик с пандой, не офигенный, может он плавить телефоны на расстоянии, не может, а тело из штаба надо убрать.

Мы безмолвно восхитились нашим самым замечательным в мире доктором Татьяной Белкиной. Собственно, я уже неоднократно думала, как буду ночевать в неоднозначном обществе Мерлина. С другой стороны…

— Белка, ты его в двухместную палату запихнешь?

— Если тебе надо будет с ним медитировать, его проще будет откатить в процедурный кабинет, — буркнула Белка. — Ну или в ординаторскую, вытурить оттуда чуваков… и вы окажетесь абсолютно наедине.

Я была изнурена. Промелькнула мысль о граммах Инны, которые покидали ее с завидной скоростью. И все же… именно сейчас, когда я изнурена и меня можно свалить крылом бабочки…

— Ребята, дайте мне пару минут, пока карета едет, — попросила я.

Ларри, Чед и Татьяна послушно скучковались на кухне, а я снова присела на край самого ортопедического матраса в Москве, в комнате. Сосредоточилась на Талисмане, подаренном мне Наставницей. Сложила пальцы в особый Ключ.

Моя поисковая сеть истощилась и была почти разрушена; мне нужно было время и душевный покой, чтобы снова сплести ее и напитать Силой. Экстрасенсорика и разные формы Дара — это вам не колдунство из детских книжек. Само по себе, легко и просто, ничего не бывает.

И все же я самыми краешками истончившихся ниточек, слегка, словно бы даже и не вмешиваясь, коснулась сознания Мерлина, провела, как пушинками, у него под веками, присоединилась к зрительным нервам…

Мне открывалась история Воздействий. Не Событий, а именно Воздействий, которым подвергался бедный парень. Мерлин заскулил, жалуясь сквозь свое бредовое забытье. Я нежно проходила по белому волокну нервов, по красным трубочкам сосудов, вместе с течением крови, с биением пульса, стараясь воспринять, понять, что же с ним такое было. Что с ним сейчас — и Танька разберется, на крайний случай электрошок — наше все, а вот что было… Информация — это, в конце концов, моя прямая область деятельности…

Я ощущала, что по лбу потек пот. Меня затрясло. Я закусила до крови край губы и жевала ее. Если бы поисковая сеть работала на полную силу, я бы не прошла. Я и теперь прошла не полностью, но увиденное заставляло меня словно бежать, бежать, напрягая мышцы, бежать изо всех сил…

Бежать из Москвы.

Зло пробудилось и в самом деле было готово пожрать город.

Такое зло, о котором журналисты «Пифии» иногда писали для повышения рейтинга издания. И в конце обязательно успокаивали — такого больше не будет, в любом случае не здесь, не сейчас, не с нами.

Зло прошло сквозь Мерлина и не тронуло его, не смогло, из-за редкой разновидности Дара этого волосатого парня. Не знаю, кто там был папа, но постарался он на славу.

И какие-то размытые фигуры.

И вроде бы… вроде бы… это лицо… или морда?..

И на страже Зла, слегка сбоку, будто бы в стороне, но все же на страже, стояла пылающая фигура воина с катаной…

— Ла-аррриии… — взвыла я сквозь прокушенную губу, — вы-ы-ызови наря-ад…

Судя по топоту, который долетел до меня, друзьям передалось мое дикое напряжение…

Конец ознакомительного фрагмента