— Ой! — вскрикнули молодые люди одновременно.
Наташа самодовольно улыбнулась, и, перестав стонать и ойкать, спокойно поднялась на ноги. Ее одногруппники, потирая ушибленные лбы, глядели на нее с нескрываемым удивлением.
— Ну, ты как? Уже не болит? — поинтересовалась Вероника у подруги.
— А она и не болела, — хихикнула Наташа.
Никите не удалось услышать этот ответ, потому что из зала заседаний вышел секретарь и пригласил его зайти.
— Как не болела? — опешила Вероника.
— А вот так! — сияя, изрекла Наташа. — Это был спектакль, чтобы заставить вас с Никитой влюбиться по методике G9°9.
— Влюбиться?
— Вот именно! Вы же, когда лбами столкнулись, испытывали одинаковое чувство, правильно? Вот ты, например, о чем в этот момент думала?
— О тебе. Переживала, что ты сильно ушиблась.
— Правильно, надеюсь, Никита чувствовал то же самое.
— Да этот чурбан не способен на такие чувства! — выпалила Вероника.
— Черт! — с досадой выругалась Наташа. — Я что, зря старалась? Выходит, методика не сработала? Ты чего на Никиту наговариваешь? Так и не влюбилась?
У Вероники в голове пронесся ураган мыслей. И главная из них — она подвела подругу. Та придумала идеальный план, как спасти двух друзей от отчисления, чуть не расшиблась во время его реализации, а Вероника ведет себя как капризный ребенок.
— Нет, Наташ, сработало! Должно было сработать. Это я на Никиту накинулась по инерции, по старой привычке.
— Ой, не знаю, не знаю… — с сомнением покачала головой подруга. — Ты что-то почувствовала, когда вы лбами стукнулись?
— Конечно, почувствовала! — Вероника потерла ушибленный лоб. — Еще бы не почувствовать — аж искры из глаз полетели.
— Это хорошо. А еще?
— Еще…
— Ну-ка, скажи, как Леночка — «Никиточка такой милый…»
— Ники… ки… точка… такой ми… Нет, Наташ, не мучай меня, как Леночка не могу.
— Ох, убила бы!
— Нет-нет, не отчаивайся, у тебя получилось. Я явственно ощущаю, что мое отношение к Никите поменялось. — Глубокое чувство благодарности за героическую попытку Наташи помочь подруге заставило Веронику попытаться убедить ее и по возможности себя в том, что эта попытка не была напрасна.
— Ну, хорошо, посмотрим. Недолго осталось ждать. Сейчас выйдет Никита, и мы все узнаем.
И действительно буквально через минуту из зала заседаний показался одногруппник. По его самодовольной физиономии несложно было догадаться, что все обошлось.
— Ну? — Наташа от нетерпения перетаптывалась с ноги на ногу.
— 25 часов общественно-полезных работ.
— И все?
— И все. Кто ж не войдет в положение бедного парня, крадущегося посреди ночи к своей возлюбленной, чтоб подарить ей цветочек? — усмехнулся Никита, а потом серьезно добавил: — Наташа, спасибо! Ты здорово нас выручила!
— Значит, получилось! — просияла девушка.
— Получилось! Я, правда, не сразу понял. Но в зале заседаний, до меня вдруг дошло, зачем ты так живописно растянулась прямо перед нашими глазами, а потом еще и столкнула нас лбами. Мне, в общем-то, и говорить ничего не пришлось. Петр Иванович поглядел на меня и спросил строго: «Почему ты лез к любимой девушке ночью? Тебе что, дня мало, чтобы наговориться с ней?» Я еще и ответить ничего не успел, а он: «Предлагаю признать студента виновным и в качестве наказания назначить ему двадцать, нет, двадцать пять часов общественно-полезных работ». Его предложение поставили на голосование, и оно набрало большинство.
Никита рассказывал еще какие-то подробности, но Вероника уже не слушала его. Она пыталась понять, получится ли у нее так же легко отделаться. Вроде бы никаких сомнений не должно было оставаться, но вся беда была в том, что Ника как ни прислушивалась к своим чувствам, все равно не могла понять, изменилось ли что-нибудь в ее отношении к Никите. Но все же переживала она напрасно — в зале заседаний с ней произошло в точности то же самое, что и с ее одногруппником. Петр Иванович так же пришел ей на помощь, и Веронике даже ничего говорить не пришлось. Потупив взгляд, Ника выслушала небольшую нотацию, и Совет, вынеся решение назначить провинившийся студентке в качестве наказания 25 часов общественно-полезных работ, отпустил ее.
— Девочки, пойдемте в кафе, отметим благополучное завершение сегодняшних приключений, тем более мы из-за Совета все равно в столовку на обед опоздали.
— Угощаешь? — кокетливо спросила Наташа.
— Ну, само собой! Я ведь твой должник.
— А куда пойдем?
В общем-то, выбор был невелик. В Верхнетайгинске было всего три кафе.
— Давайте в «Стекляшку», — предложила Наташа, — там пирожные очень вкусные.
Компания молодых людей направилась в восточную часть кампуса, где располагалось небольшое уютное кафе с замечательной кухней и неброским интерьером. Самой примечательной деталью заведения были большие панорамные окна, за которые студенты и окрестили кафе «Стекляшка».
Ребята заняли столик возле стеклянной стены и сделали заказ.
— А вы и вправду стали меньше пререкаться, — хмыкнула Наташа, наблюдая за непривычно молчаливыми Никитой и Вероникой. — Мне вы, такие спокойные, больше нравитесь. Может, не стоит все отыгрывать назад?
— Что? — возмутилась Ника. — Да я только потому и молчу, что думаю, как бы побыстрее и половчее это сделать. Ну, в отличие от Никиты. Он-то, понятно, не хочет возвращаться в исходную позицию — наверно, рад до смерти, что хоть какая-то девчонка в него влюбилась.
— Я рад, что ты влюбилась?! — чуть не подпрыгнул на стуле Никита.
— Конечно, рад! Без методики-то в тебя никто не влюбится, в такого задавалу! — ехидно сощурившись, покачала головой Вероника.
— Это в меня не влюбится?! Да в меня, если захочу, без всякой методики любая девчонка влюбится. По мне и так полгруппы сохнет.
— Ну, кто-то, может, и сохнет, а я бы сроду не смогла влюбиться, если бы не G9°9.
— Смогла бы, если я бы захотел!
— А спорим, не смогла бы!
— Спорим!
Наташа уже и не рада была, что затронула эту тему. Она усиленно пихала под столом ногу Вероники, чтобы та прекратила перепалку, но заядлая спорщица вошла в азарт и не замечала попыток подруги оставить ее.
— Сколько тебе надо лет на осуществление своей мечты? Годиков так через 20 справишься? — продолжала подкалывать Никиту Вероника.
— Да мне и двух недель достаточно.
— Значит, на шоколадку? Наташа, разбей. — Вероника схватила Никиту за руку и ждала, что подруга символически утвердит пари, разомкнув руки спорщиков.
— Стой! А как мы проверим, кто выиграл?
— Хороший вопрос… — задумалась Вероника.
— А давай так: если ты сама меня поцелуешь, это будет означать, что ты влюбилась и проиграла спор.
Такое условие устраивало Веронику. Практически пари она уже выиграла, потому что ничто не заставит ее добровольно поцеловать самого заносчивого парня в группе.
— Идет. Ну, Наташа, разбей!
— Не буду я потакать глупым пари! — отозвалась подруга. — Может, вы вспомните, чем закончился ваш предыдущий спор?
— Наташ, но это пари совершенно безобидное, — лукаво подмигнул Никита, — если я проиграю, вообще ничего не произойдет, а если выиграю, а я, конечно, выиграю, то что ж — я не заразный.
Наташа, поразмыслив над словами парня, решила подыграть спорщикам, но лишь только потому, что это безобидное с точки зрения последствий пари, быть может, отвлечет ее друзей от других взрывоопасных споров.
— Ладно, так и быть. — Наташа символическим ударом разомкнула руки спорщиков и этим запустила двухнедельный отсчет, отведенный на выполнение условий пари.
— Отлично, — потерла руки Вероника, — теперь только осталось для начала отыграть все назад к исходной, так сказать, позиции.
— А я уже нашел семь отрицательных черт в тебе, то есть через сутки…
— Стоп! — перебила Никиту Наташа, сверкая саркастической улыбкой. — Вы же уже должны были разлюбить друг друга без всяких семи отрицательных черт.
— Почему? — хором удивились Вероника и Никита.
— Ну как же?! Вы что, не поняли? Вы же только что касались друг друга, испытывая при этом искренние горячие и совершенно противоположные чувства: Вероника хотела выиграть спор, то есть не целовать Никиту, а Никита, напротив, пламенно желал этого.
— А, ну да, — скривилась Вероника, — прямо ощущаю, как нечто, что я испытывала к Никите, перерастает во что-то такое… брр…
Ника подбирала слова поязвительней, и ожидала, что услышит в ответ от Никиты нечто подобное, но тот молчал и обезоруживающе улыбался. Так что, обратная методика все-таки не подействовала? Чего это Никита лыбится? Или… Точно! Этот задавала уже приступил к плану обольщения Вероники. Она тут же на всякий случай перевела взгляд на Наташу, потому что собиралась не дать Никите ни единого шанса выиграть спор.